Глаза маленького человечка, когда он устремил взгляд на Алексию, были довольно жесткими, и ее внезапно кольнула тревога.

— Ваша беременность — поразительный случай, как вы понимаете. До вчерашней ночи я мог поклясться, что вампиры и оборотни способны размножаться только с помощью метаморфозы. Та? Прикосновение запредельной не отменяет того факта, что сверхъестественный практически мертв. Оно делает их смертными, та, но не людьми, и, следовательно, никоим образом не может придать им способность к размножению естественным путем.

Алексия откусила кусочек фрукта.

— Очевидно, ваше утверждение ошибочно, сэр.

— Очевидно, женская особь. Поэтому я — как это говорится? — пересмотрел свою позицию. Существует один научно обоснованный довод в пользу вашего заявления. Известно, что и вампиры, и оборотни после метаморфозы по-прежнему занимаются… — человечек замялся, его бледное лицо залилось ярким румянцем, — тем, что люди делают в спальне.

— И если верить слухам, сверхъестественные в этом отношении весьма активны и склонны к экспериментам, — мадам Лефу многозначительно приподняла брови. Разумеется, только единственная француженка за столом и была способна вести непринужденную беседу на подобную тему. Алексия, Флут и господин Ланге-Вильсдорф явно испытывали мучительную неловкость и на короткий миг ощутили нечто вроде солидарности. Наконец маленький немец отважился заговорить вновь:

— Должна быть какая-то причина тому, что инстинкт деторождения не пропадает после метаморфозы. Однако ни в одной из моих книг не находится достаточно убедительных разъяснений по этому вопросу. Если бы оборотни действительно были нежитью, эта биологическая функция у них отмерла бы за ненадобностью.

— И какой же вывод отсюда можно сделать применительно к моему положению? — Алексия перестала есть, с искренним интересом прислушиваясь к словам немца.

— Представляется очевидным, что способность вашего мужа… э-э-э… производить упомянутое действо, даже будучи оборотнем, связана с инстинктивной потребностью оставить потомство традиционным способом. Современная наука говорит нам, что в таком случае вероятность появления этого потомства, пусть и бесконечно малая, все же существует. По всей видимости, с вами произошел именно такой бесконечно маловероятный случай. Основная проблема состоит, разумеется, в неизбежности выкидыша. — Алексия побледнела. — Сожалею, но обойти этот факт невозможно. Если работы тамплиеров по размножению запредельных и дали какой-то результат, то только один — они доказали: свойства запредельных передаются по наследству. И что они не могут дышать одним воздухом друг с другом. По сути, вы, женская особь, несовместимы с собственным ребенком.

Алексии как-то раз пришлось находиться в одном помещении с мумией запредельной; ей было знакомо то чувство беспокойства и отвращения, которое неизбежно должно было возникнуть у нее при встрече с подобными себе. Но плод, который она носила, таких чувств у нее пока что не вызывал.

— Мы с ребенком не дышим одним воздухом, — возразила она.

— Мы знаем, что способности запредельных связаны с физическим контактом. В записях тамплиеров об этом ясно сказано, я их хорошо помню. Все женские особи, над которыми экспериментировали на протяжении веков, либо были бесплодны, либо не могли выносить ребенка. Вопрос не в том, потеряете вы этот эмбрион или нет, вопрос — когда.

Алексия втянула воздух сквозь зубы. Она не ожидала, что окажется так больно. Не говоря уже о потере ребенка, это ведь будет означать, что и отчужденность, и жестокость Коналла ей тоже пришлось терпеть напрасно. Это так глупо, безнадежно и…

Мадам Лефу пришла ей на выручку.

— Но ведь это может быть необычный запредельный ребенок. Вы сами сказали — обычно беременность возникает в результате скрещивания запредельных с дневными людьми. А у ребенка Алексии отец — оборотень. Пусть ее прикосновение и делает его смертным, все же он не человек… не вполне человек, поскольку потерял большую часть своей души. Этот ребенок — совсем другой случай. Наверняка другой, — изобретательница повернулась к подруге, — ведь нет никакого сомнения: вампиры не стали бы пытаться убить ту, кто ожидает неизбежного выкидыша. В особенности английские вампиры.

Алексия вздохнула:

— В такие минуты мне хочется поговорить с мамой.

— Боже правый, мадам, это еще к чему? — возмутительное заявление Алексии вынудило Флута прервать молчание.

— Я могла бы просто послушать, что она скажет, и принять противоположную точку зрения.

Господин Ланге-Вильсдорф был не из тех, кого можно отвлечь историями семейных неурядиц.

— Вы не чувствовали тошноты или отвращения к той особи, что находится у вас внутри?

Алексия покачала головой.

Немец забормотал себе под нос:

— Вероятно, в моих расчетах есть какая-то ошибка. Возможно, эфирному обмену между матерью и ребенком в какой-то мере препятствует частичное сохранение души. Но почему же тогда в ребенке не сохраняется часть души отца, принадлежащего к дневному народу? Разные виды душ? — немец перечеркнул свои аккуратные заметки быстрым росчерком стилографа, перелистнул страницу и начал что-то писать заново.

Все молча смотрели на него. Аппетит у Алексии почти пропал. И вдруг немец остановился на полуслове и поднял на них широко раскрытые глаза: до него наконец дошел смысл последних слов мадам Лефу.

— Вампиры пытаются ее убить? Вы сказали, они пытались убить ее? Вот это существо, которое сидит за столом в моем доме?!

Мадам Лефу пожала плечами:

— Ну да, ее. Кого же еще?

— Но это означает, что они придут сюда. Они идут по ее следу. Сюда! Вампиры! Ненавижу вампиров! — господин Ланге-Вильсдорф звучно сплюнул на пол. — Грязные кровососы, орудия дьявола! Вы должны уйти. Вы все должны уйти сейчас же! Мне очень жаль, но я не могу позволить вам остаться при таких обстоятельствах. Даже ради научных изысканий.

— Но господин Ланге-Вильсдорф, кто же так обращается с товарищами по Ордену медного осьминога? Будьте благоразумны: сейчас ведь середина дня!

— Даже ради Ордена! — человечек вскочил с таким видом, будто готов был впасть в истерическое состояние, как его собака. — Вы должны уйти! Я дам вам продукты, деньги, контакты в Италии, но вы должны покинуть мой дом немедленно. Идите к тамплиерам. Они позаботятся о вас хотя бы потому, что вампиры хотят вашей смерти. У меня нет такой возможности. Это не в моих силах.

Алексия встала и только тут заметила, что Флут, почуяв надвигающуюся катастрофу, поскольку был именно Флутом и никем иным, неслышно ускользнул в гостевые комнаты. Там он, очевидно, успел собрать чемоданчик Алексии, захватить парасоль и верхнюю одежду и теперь терпеливо ждал в дверях. Бывший дворецкий, судя по его виду, нисколько не возражал против того, чтобы покинуть этот дом.

Поразмыслив, Алексия решила: продвигаться в сторону Италии в любом случае безопаснее днем. Становилось до боли очевидно, что если она намерена выяснить что-то о своем положении, то обращаться придется либо к тамплиерам, либо к вампирам. И из этих двух вариантов только в одном существует вероятность, что с ней хотя бы поговорят, прежде чем убивать.

И еще одно стало очевидным. Как бы ни хотелось Алексии доказать неправоту Коналла, сейчас на кону стояла прежде всего судьба «неудобства». Ее мог сколько угодно раздражать этот маленький паразит, но после серьезных размышлений она пришла к выводу, что смерти ему все-таки не желает. Они ведь уже столько пережили вместе! «Ты мне только есть нормально не мешай, — мысленно обратилась она к нему, — и тогда я, приложив все усилия, попытаюсь развить у себя материнский инстинкт. Это будет непросто, имей в виду. Я всегда считала, что у меня его нет и не будет. Но я постараюсь».

Как ни дико это показалось Алексии, после того как эксцентричный немец вышвырнул их из дома, для спасения от полчищ кровожадных преследователей они прибегли к самому простому средству, выручающему людей в гораздо более обыденных обстоятельствах, — поймали кэб. Наемный транспорт, как выяснилось, во Франции выглядел примерно так же, как и в Англии, только масштабы поскромнее. Мадам Лефу коротко, но решительно переговорила с возницей, после чего в его руки перекочевала солидная пачка денег. Затем изобретательница уселась рядом с Флутом, и кэб на удивление быстро двинулся к реке по улицам Ниццы, переполненной слабыми здоровьем отдыхающими и беженцами от дождливой погоды. Алексия отметила про себя, что такой кэб — довольно удобный для бегства вид транспорта, жаль только, тесноват для трех пассажиров.