— Ваша Светлость, — ее отвлек мужской голос. Возможно, он не обращался к ней, но Диана автоматически посмотрела на лорда Доменика, — я слышал, что вы родом из Англии.

— Из Девоншира, — улыбнулась Диана, радуясь тому, что кто-то с ней завел разговор. Да еще и про дом.

Изабелла кинула недовольный взгляд на брата и снова принялась изучать герцога. Доминика ни капли не тронул ее взгляд, а разговаривать с герцогиней не воспрещается законом.

— И как проходят свадьбы на ваших землях?

— Очень весело, — кивнула Диана и погрузилась в воспоминания, — у нас есть традиция печь пироги накануне свадьбы, потом складывать их на стол, образуя гору из хлеба. А молодожены должны целоваться поверх всего этого нагромождения.

Доменико тихо засмеялся, представив эту картину:

— Это забавно. У нас не так давно была тоже очень необычная традиция- разламывать хлеб над головой невесты, гости, которые подбирали крошки должны были стать счастливыми.

Теперь засмеялась Диана, представив все это- крошки в волосах, гости, которые ползали на коленях. Это ужасно.

— Ваша Светлость, — продолжил Доменико, — вы когда-нибудь были в Венеции?

— Ни разу, — мотнула головой Диана.

— Венеция самый прекрасный город, — мечтательно продолжил он, — его изюминка- город стоит на воде. А самым необычным и ярким событием является — карнавал. Мы с Изабеллой будем рады видеть вас с Его Светлостью у нас в гостях.

Диана мечтательно закусила губу: наверно, мир очень красив. И Венеция красива, но она хотела в сельский Девоншир. Ее раздумья прервал голос мужа с правой стороны:

— Ваша Светлость, поднимайтесь в покои и ждите меня.

От неожиданности Диана обернулась к нему, забыв про Венецию, Девоншир и свадьбу. Его синие глаза были прищурены, а брови нахмурены. Даже воздух возле него был накален. Хотелось бы поспорить, остаться здесь, поговорить с лордом Доменико, наслаждаться праздником, но надо идти туда, куда больше всего не хочется.

— Хорошо, — тихо прошептала она, теперь поняв, как громко он сказал свою просьбу. Или приказ! Он сделал это специально, чтобы все слышали.

Диана встала из-за стола, уже забыв про Доменика, Изабеллу и всех отвратительных гостей. Она направилась к выходу, а за ней уже бежала Марта и отдавала приказы служанкам.

Пока Диана поднималась к себе в покои, то перестала слышать музыку и голоса гостей, но она отчетливо слышала все причитания Марты:

— Какое счастье, Ваша Светлость! Такой праздник! А совсем скоро вы станете женой для Его Светлости в полной мере.

Диане бы хотелось перелистнуть страницу под названием «брачная ночь», как можно быстрее и желательно без участия герцога. Но таковы правила, и пока она не сбежала, то полностью под его властью. А он продолжает командовать и теперь делает это с еще большим удовольствием.

Она свернула налево, но Марта заголосила:

— Нет, нет, Ваша Светлость! Не туда! Ваши вещи отнесли в покои старой герцогини, они граничат с покоями Его Светлости.

Матерь Божья! Диана замерла- теперь она будет с ним находиться совсем близко. Но да, она помнила, что мамина комната была по соседству с отцовской. Это вполне логично, но так не хотелось спать там, где за стенкой спит герцог.

— Между покоями есть дверь?

— Конечно, — улыбнулась Марта, — но вы здесь на одну ночь, а завтра прибудете в Миланский замок, там ваши покои гораздо больше.

— И там тоже между нашими покоями дверь?

— Конечно, Его Светлость будет навещать вас каждую ночь, а потом уходить к себе.

Диане хотелось, чтобы он уехал из Милана как можно быстрее и как можно дольше не приезжал.

Она свернула направо и пошла за Мартой. Та распахнула перед герцогиней деревянные большие двери и пригласила внутрь. Девушка зашла, ошарашено смотря на все это убранство: на очаг, большое зеркало, теплый ковер под ногами, который был привезен из дальней страны. Но кровать больших размеров стала центром ее внимания. Она была высокой из-за большого количества перин, а сверху спадали прозрачные светлые ткани, закрывая обзор со стороны двери. Диана обошла ее, разглядывая со всех сторон и только сейчас увидела служанок, в руках которых были все атрибуты для переодевания и причесывания хозяйки.

— Я распорядилась принести вам еду и вино, — Марта подошла к столику, которое стояло напротив окна, — ночь может быть долгой.

Диана сглотнула, совсем не желая есть и не желая думать о том, какая будет ночь. Волнение начало нарастать, как только руки служанок, стали раздевать хозяйку. Среди них была Мария, которая смахивала слезы и пыталась петь веселую песню, а получалось грустное бурчание. Диана вспомнила себя в Девоншире, свою беззаботную жизнь. Пускай под конец тяжелую в финансовой плане, но зато свободную и безмятежную. К ней никто не приходил ночами, она только сейчас поняла, как прекрасно единение с самим собой, как ценно одинокое пространство.

Служанки быстро облачили ее в ночную сорочку, которая струилась до пола, но была из слишком тонкой ткани: грудь виднелась, и Диана ее прикрыла рукой. Но Мария убрала ее руку и мотнула головой:

— Больше уверенности в себе, Ваша Светлость. Ваше тело нечего скрывать, оно прекрасно.

Но как мужчина мог лицезреть ее тело? Это противоречит всем правилам! Диана с трудом понимала, что вообще произойдет в этих покоях…

Пока Марта расчёсывала ее волосы, Диана еще раз взглянула на кровать: служанки сбивали подушки и откинули край одеяло. Вот сейчас сердце заныло с новой силой, из глаз почти выступили слезы. Хотелось схватить Марию за руку и просить не уходить, не оставлять ее здесь одну.

Но против своих мыслей, она делала вид, что готова ко всему и примет любое желание герцога. А маленькая девочка внутри нее сжалась в комок и дрожала.

Дверь внезапно открылась и на пороге оказался герцог, рукой показывая на выход:

— Все вон!

Теперь Диана должна была кричать, схватить Марту, прижаться к ней и не отпускать, но стояла, боясь шевелиться, и не отрывая от него взгляда. Ее рука снова прикрыла грудь, которая виднелась через тонкую ткань.

Служанки поклонились и тут же выскочили из покоев. Марта окинула хозяйку теплым взглядом, в котором можно было прочитать нотки радости для этого странного события. Она пыталась передать эту радость Диане, но душа и тело той стали броней.

Стефано уже сменил свадебное одеяние, был в обычной белой камичи и черных кальцоне. Его движения ничего не стесняло в отличии от Дианы, хоть в прорези рубашки она отчетливо видела на груди черные волосы — непристойное зрелище, она попыталась отвернуться, но тут же он повернул ее лицо обратно. Их взгляды встретились, а дыхание участилось. Рука Дианы еще сильнее сжала ткань на своей груди.

— Я не отниму много твоего времени, — он так резко опустил ее титул и статус, что сознание не поспевало за словами, и тем более, действиями. Но радовало, что он обещал все быстро. Это очень хорошо! Просто немного потерпеть. Но страшно… Ужасно страшно от его прикосновений. А может, от того, что они одни и никто ей сейчас не поможет. Надо справляться самой. В мыслях Дианы лишь было только это, пока он не продолжил говорить:

— Я никогда не прощаю, если берут что-то мое, — его рука опустила ее руку, и Диана лишилась даже этой защиты, — и я никогда не прощаю, когда меня унижают. А сегодня в церкви ты показала свой строптивый характер и посмешила людей. И выставила меня посмешищем перед всеми. Не хочешь моего поцелуя?

Его пальцы нашли первую верхнюю ленточку на ночной сорочке и потянули ее, та тут же развязалась.

— Тогда, ты никогда и не получишь его, Диана. Никогда!

Она и не хотела его поцелуев. Ведь поцелуй- это то, что дано людям, когда они любят друг друга. А разве в их случае есть любовь?

Она опустила глаза, желая рукой закрыть грудь, но не рискуя этого сделать и продолжая наблюдать, как его пальцы справляются со следующей лентой. Еще чуть-чуть и она останется обнаженной…