Наступило молчание, Стефано даже опустил голову, чтобы взглянуть на эмблему. Наверно, ему показалось, что он увидел ее впервые. А Диана сидела с широко распахнутыми глазами на том, что называлось кроватью, ожидая продолжение. Ведь речь шла о неком проклятии.

— Когда миланский герцог казнил принца иноверцев, тот проклял весь род Висконти за убийство его сына.

— Опять мелешь языком! — Рявкнул Стефано, уже был готов схватить старуху, решив, что повесит ее прямо на дереве, но Диана кинулась на защиту, встав между ними:

— Она не мелит! Она видит!

— Она видит не то, что надо!

Только старуха слегка засмеялась, смотря на герцога и герцогиню, которая схватилась за голову, а он ей помог снова сесть.

— Она видит то, что видят ее глаза!

— Тогда я выколю их!

— И вас проклянут еще раз!

Герцог даже зарычал от безысходности, рукой показывая старухе, чтобы она продолжала свой рассказ дальше. Быстрее скажет, быстрее они покинут это странное место.

— Продолжай.

— Вы не верите мне, но скажите, ведь ваш старший брат умер? А старший сын вашего деда? А прадеда?

Стефано злился еще больше, откуда ей было знать, что происходило век назад?

— Мой брат умер при рождении, к сожалению, это случается.

— Постоянно? Стабильность- это уже не случайность, — она снова схватила его руку, — первенцы в вашем роду умирают по разным причинам. Но если они выживают, то умирают их матери. Смерть обязательно должна быть.

После слов старой бабки, которая выжила из ума, герцог помог Диане подняться на лошадь, сам сел позади нее и пустил Неро галопом. Привязанная Бьянка скакала следом. Ему хотелось убраться из этого места как можно быстрее, к тому же, уже хорошо стемнело и пришлось сбавить шаг коня, чтобы он не запнулся о коряги.

Они вернулись в замок быстро, и Стефано тут же дал распоряжения слугам позвать врача.

— Не понимаю вашего возмущения? — Удивлялась Диана, лежа на кровати в своих покоях, — и ваш врач мне не нужен. Мне уже лучше!

— Пусть осмотрит рану. А мое возмущение обосновано, — герцог ходил из угла в угол, сложив руки за спину. За ним наблюдала Марта, а вот стоящий рядом Карло, смотрел в пол. — Вы почти совершили побег, чуть не убили себя, втянули нас обоих в мир колдовства или махинаций. И вообще! Я могу лишить эту женщину головы, уже имея несколько причин: неуважение к своему хозяину и колдовство.

Диана приподнялась, и Марта тут же поправила подушки.

— У нее нет хозяина. Она живет в лесу, если вы помните…

— Колдунья, вот и живет в лесу. Ее надо сжечь.

Диана недовольно закатила глаза и упала на подушки. Что толку с ним разговаривать. От злости Стефано Висконти готов всегда рубить головы и сжигать мир.

Чуть позже пришел врач сеньор Мондино Москатти, который осмотрел рану, поставил на комод пузырек с мазью:

— Ничего серьёзного, пусть накладывает мазь и больше отдыхает, — он посмотрел на герцога, который все никак не уходил к себе в покои.

— Не переживайте, Ее Светлость теперь будет долго отдыхать.

Карло проводил врача, Марта побежала за ними, остался только Стефано, который слава всем святым, ушел в свои покои. Но дверь между их покоями была выбита, поэтому его присутствие витало в воздухе ее спальни. Даже пахло им. Диана оттянула ворот своего платья и понюхала- да, она тоже пахла им: чем-то мужественным, необъяснимо, невозможно сравнить. Не отталкивающий запах, но она вспомнила брачную ночь и ее передернуло, в животе заныло от ужаса ее повторения.

— Ваша Светлость, — произнес Стефано и зашел к ней в спальню. Белая камичи на нем была полурасстергнута- знакомая картина. Диана поежилась, — приглашаю вас в мою постель на добровольной основе.

— У меня что-то болит голова, — тут же она схватилась за голову, а он усмехнулся, пытаясь развязать ленты на своих рукавах.

— Конечно, болит! Вы же не послушали меня, гнали лошадь галопом. Кстати, я должен вас наказать.

— Опять? — Возмутилась она.

— Будете спать одна…

— Неужели…

— И очень долго, я хочу вернуться в Павию. Вы мне изрядно надоели своими выходками.

Диана даже поднялась с кровати, чтобы внимательно посмотреть на Его Светлость, не сошел ли он с ума.

— Вы там что-то говорили по поводу наследников, — удивилась она, — передумали?

— Мне надо сначала разобраться с наследниками Форли, мне кажется, что они меняются…А потом уже займусь своими. Все равно вы еще молода и глупа.

Диана даже открыла рот от удивления, забыв, что хотела его спросить насчет Форли, ведь Стефано Висконти опекун сына, который является тем самым наследником. Но унижения, которые она слышала, заставляли не дышать. И даже когда он снял камичи, обнажая свое тело, это не стало поводом, чтобы отвернуться. Напротив, она привыкла за последние дни смотреть на его широкую спину, развитые мышцы на груди, даже шрамы на теле, полученные в бою.

Его синие глаза просверлили жену насквозь:

— Но я могу забрать свои слова обратно и все вам простить, — он схватил ее под локоть и притянул к себе. Диана сжалась и даже зажмурилась. Ей хотелось превратиться в горошину и откатиться под кровать.

Он бы без проблем взял ее силой, но увидев кровь на голове, отпустил:

— Завтра меня уже не будет.

Диана отпрянула и села на кровать, голова болела. Жутко болела. И душа болела и сердце ныло. Непонятно почему все эти органы вдруг взбунтовались.

— Я могу выходить из замка в город?

— И к старухе в лес тоже, — усмехнулся он, — конечно, нет!

Стефано снова скрылся в своих покоях, и Диана услышала, как скрипнула кровать под ним. Черт, она не успела его убедить, что убегать больше нет ни сил, ни желания. Но поверит ли он? Вряд ли! А попробовать стоило бы.

— Ваша Светлость, — она влетела в его спальню, — чем мне доказать, что я больше не намеренна убегать, это плохо заканчивается.

— Почему я должен вам верить?

Она стала массировать пальцы на руках, ходить вдоль стены, подальше от его кровати и пытаться объяснить:

— Если вы уезжаете надолго, то сидеть в четырех стенах очень сложно. Мне бы хотелось выходить к людям в город… Сходить в гости к Реджине, побывать на празднике! А почему вы не должны мне верить, ведь старуха сказала, что это моя кровь будет на ваших руках, когда я умру. Но поскольку вас не будет, то я не умру. Это вопрос будущего. К тому же, логично было бы думать, что чем дальше вы от меня находитесь, тем больше шансов у меня выжить, — она начала причитать уже сама себе, ходила из угла в угол, растирала пальцы и много говорила. Она говорила столько мусора, что герцог встал с кровати, завязывая бедра простыней и заткнул ей рот ладонью:

— А теперь слушайте меня! Убивать я вас не собираюсь, лесным старухам я не верю. Она может быть одной из тех, кто хочет распад Миланского герцогства, который произойдет без наследников. От страха за свою жизнь вы еще сильнее захотите сбежать, поэтому, будете сидеть здесь, гулять в саду, а если захотите выйти в город, то за вами пойдет моя охрана. Вы согласны?

Диана кивнула, и он опустил ладонь от ее лица.

— Теперь уходите в свои покои, — хрипло произнес герцог в минимальной близости от нее.

И от этого приглушенного голоса, Диана обернулась к нему, но он уже сделал шаг назад и указал ей на дверь. Она только сейчас осознала, что он перед ней в неподобающем виде. Но от того, как он умело скрывал простыней нижнюю часть тела, то впервые возникло желание туда смотреть.

— Я отпустила Марту и не хочу ее тревожить, — ее голос дрогнул, но выбора не было. Она повернулась к нему спиной, — вы можете мне помочь развязать ленты на платье?

— Вы издеваетесь? — Уже послышался его недовольный тон.

— Тогда мне придется спать в платье.

Герцог кивнул, но она этого не видела, но отчетливо ощутила его теплые пальцы. Ленты можно было потянуть, не касаясь кожи, развязать их быстро. Но он как издевался, тянул их медленно и проводил пальцем по позвоночнику. Диана набрала полную грудь воздуха и боялась дышать, сжала лишь платье у груди, чтобы оно не скользнуло вниз к ногам. Снять она его должна в своих покоях.