Чем быстрее она все сделает, тем лучше! Может, он уйдет спать к себе. Возможно, даже есть способ ускорить его уход к себе в покои.

Диана про себя улыбнулась, хотя вид у нее был сухой, как у монашки. Она присела, ощущая близость, увидев перед глазами обнаженную грудь и радуясь тому, что все остальное скрыто водой. Она поднесла мыло к воде и остановилась:

— Я могу вам задать вопрос?

— Ты можешь все, — улыбнулся Стефано, коснулся ее руки и опустил ее в воду. Диана тут же ощутила, как теплая вода окутывает пальцы, поэтому схватилась за мыло сильнее.

— Перед тем, как зайти в церковь, я вспоминала свое детство, — она вытащила мыло и умело стала намыливать им ветошь, не обращая внимание на близость обнаженного мужчины, — я вспомнила годы, когда была жива моя мать. У меня была няня… Она была итальянкой. Она преподавала мне итальянский и французский языки, придворный этикет, даже то, как я должна держать себя с простым народом.

Диана перевела взгляд на Стефано, отмечая для себя, что он внимательно ее слушает, слегка сощурив глаза. Как ждет подвоха. Даже мышцы на груди слегка напряглись.

Или они напряглись, когда она коснулась его грудь ветошью, намыливая кожу и ненавидя себя за то, что делает это так, как самая дорогая куртизанка.

— Дворяне обязаны учить своих детей всему этому, — отчеканил он, — вы могли бы выйти замуж за барона или графа.

Взгляд Дианы переместился с черных завитков его волос на груди, которые были уже в пене, на линию губ, глаз:

— Вот именно: за барона или графа в лучшем случае, но стала герцогиней. Мне кажется, вы что-то скрываете от меня, Ваша Светлость. Как мог миланской герцог, завоеватель стольких земель, богатый и уважаемый всеми человек, выбрать в жены дочь обычного английского бедного графа? Откуда вы вообще обо мне узнали? Обо мне даже не знают во дворце Лондона, я никогда не была представлена там.

Она ощутила его напряжение, ее рука все еще касалась его груди, но уже не делала никакие движения. Диана ждала ответа, внимательно следила за ним, смотря прямо в глаза. Секунды напряжения между ними, потом всплеск воды и Стефано поддался слегка к ней, к ее губам, но остановился в паре сантиметров:

— Сейчас я бы тебя поцеловал, но обещал не делать этого. Когда мужчины решают дела между собой, даже если это касается женщин, то тем лучше не лезть в это. Наш брак заключен, что вам еще надо? Вы богаты!

— Я не хотела богатства, — прошептала она, уже дрожа: то ли от холода, то ли от страха, или от такой близости. Пришлось надавить ему на грудь ветошью, чтобы наконец начать дышать свободно. У нее получилось, герцог отстранился и его голова снова легла на спинку бадьи:

— А что вам надо? Каждая женщина хочет жить в роскоши.

— Каждая женщина хочет жить в любви и в гармонии, — она подобралась к его шее, оставляя мыльный след.

— Вы бунтарка, — уже спокойно ответил он, — я между прочим, тоже не в восторге от вас.

Рука Дианы остановилась, а Стефано открыл глаза и перевел взгляд на нее:

— Я не способен дать вам ни любовь, ни гармонию, моя жизнь — это сплошные войны, но я дам вам богатство, всю Ломбардию и мое уважение к вам. Разве этого мало для обнищавшей дочки графа?

— Может, в моих венах течет золотая кровь, которая привела вас к моему отцу? Я же не просила вас о помощи. Не помню, чтобы мой отец искал мне мужа. Вы появились, как Дьявол из Преисподней.

Он улыбнулся и кивнул:

— Вам повезло больше чем другим.

Диана чуть не зарычала от злости, намыливая его плечи, отмечая для себя, какой он сам большой по сравнению с ней. Его мышцы на руках образовались от одного дела — он часто размахивал мечом, а значит, действительно участвовал в войнах. Она провела про его руке, нахмурив брови, даже не замечая, что он за ней пристально следит. Ветошь соскочила и упала в воду, она услышала смешок мужа и тут же покраснела.

Он окунулся в воду, смывая пену и тут же оказался снова в близости. С него стекала вода, черные волосы облепили его лоб большими кольцами, но сквозь черные мокрые ресницы на нее смотрели все те же синие глаза:

— Иди в постель, Диана, — уже не смеясь произнес он, — я знаю способ, от которого появятся дети. У тебя будет любовь и гармония.

Она отпрянула от него, чуть не упав назад, но удержалась на ногах и поднялась. Тут же раздался чей-то голос, который приближался все ближе и ближе- Маурицио влетел в покои возбужденный, взволнованный, повторяя несколько раз одно и тоже:

— Ваша Светлость, Джорджо Орделаффи при смерти, надо срочно ехать в Форли, — он перевел дыхание от того, что нашел герцога, пусть и в таком виде, — он хочет поручить опеку над своим сыном Теобальдо вам.

— Вот Дьявол, — тут же выругался Стефано и встал из бадьи во весь рост, — собирай людей, выдвигаемся немедленно.

Маурицио кивнул и быстро удалился, тут же по улице затрубили стражники. Этот звук Диана слышала впервые. Для нее он был новым, и она понятия не имела насколько однажды окажется страшным.

— Дай мне что-нибудь, чтобы вытереться! — Скомандовал он, перешагивая бадью и встав перед Дианой во весь рост. Абсолютно обнаженный и ни капли не смущаясь. Но Диана была так взволнована тем, что сейчас здесь произошло, что вообще не видела его обнаженного тела. Она стояла широко открыв глаза и смотря туда, где еще несколько секунд назад Маурицио сказал какие-то странные, но волнительные вещи. — Диана! Ты меня слышишь?

Она молча перевела на него взгляд, машинально кивнула и молча схватила простынь:

— Вот, — тут же ее приложила к его телу, скрывая от своих глаз, — что это все значит?

Но герцог молча отвернулся и направился к себе в покои, она тут же кинулась за ним, пролетая свою комнату и в буквальном смысле вваливаясь в его мир. А он был совсем иной, не светлый, как ее. Без рюшечек и ажуров, без салфеток на комоде из золотых нитей. Здесь было уютно по-своему: темно-красные тона, мебель из черного дерева, персидские ковры, вышитые красными нитями свои витиеватые узоры. Большая высокая кровать не стояла у окон, которых здесь было три. Она стояла по центру покоев, нагруженная перинами и многочисленными подушками.

Диана следила, как герцог скинул белую простынь и начал одеваться. Тут же издала приглушенное аханье и отвернулась. Господи, этот обнаженный человек скоро будет сниться ей ночами! Она уже хорошо изучила строение его тела, но каждый раз заливалась краской.

— Ты сама сюда пришла, — напомнил он ей, вынимая из шкафа белую камичи, быстро натягивая черные кальцоне, обувь. Он делал это так быстро, что никакой камердинер был не нужен.

— Потому что я задала вопрос, на который жду ответ.

— Вопрос, — Стефано замер, как будто вспоминая о вопросе, или думая вообще о чем-то другом, — какие вопросы может задавать женщина? Занимайтесь вышивкой.

Он снова начал собираться, завязывал ленты на камичи, и ругался. Диане пришлось подойти, чтобы помочь. Ее пальцы быстро справлялись с лентами.

— Знаете, Ваша Светлость, вы можете командовать мной, приказывать мыть вас и ложиться с вами в постель, но если мы муж и жена, то этого мало. Я не кукла! И требую, чтобы мне объясняли все, что касается ваших поездок! А так же, прошу объяснить мне, кто умирает и при чем тут вы?!

Она туго затянула ленту на его плече, нервно, резко. Стефано даже замер, следя за этим. Как только ее руки опустились, он перевел на нее взгляд синих глаз.

— Джорджо Орделаффи, человек, который умирает, является главным управляющим в Форли. Это мой человек. Если он умрет, то его сын встанет на его место. Но ему 9 лет, поэтому, я должен взять опеку над ним. Соответсвенно, город на мне будет тоже.

Стефано накинул на себя котарди и направился к двери, но голос Дианы его остановил:

— Я правильно понимаю, что территория Форли ваша?

— Да, — кивнул он и распахнул дверь.

— Так чего вы боитесь?

Он не ушел, хотя уже хорошо задержался. Обернулся к ней:

— Его жену, отец которой наемник Джовани Медичи. Дьявол, — выругался Стефано и пальцем указал на Диану, — браки должны заключаться со знанием дела. Любовь приносит лишь горе, войны и смерть.