— И все же, как вас сюда занесло? — спросил я, когда стол хозяйка накрыла, и мы приступили к трапезе.

— Все относительно банально, — пожала Олера плечами в платье, которое может составить честь любой даме на большом приеме. Девушка специально переоделась, мотивируя тем, что в обществе герцога и бравого военного ей не пристало сидеть, в чем попало. Про то, что она одна в обществе двух мужчин, которые ее могут скомпрометировать, говорить не стала или ей до этого нет никакого дела.

— Мы из Валкии, есть такой город в Лирии, — начал рассказ капитан. — Империя захватила наше королевство, и город сдался, открыв ворота и преподнеся ключи какому-то наместнику. Графство, которое имел честь защищать, не пожелало присягать императору. Графиня лично объехала деревни и собрала всех желающих, с коими и ушла к горцам.

Да, рассказ военного, все четко и коротко! Все вроде ясно, но так много за кадром, что чуть подумав, понимаешь — не все так просто.

— Графиня? — улыбнулся девушке. — Думаю, ваше повествование окажется чуточку интереснее.

Девушка печально вздохнула и отложила в сторону вилку, которой пыталась деликатно разделывать курицу. Да, столовые приборы далеко не все присутствуют на столе, тарелки из разных сервизов, сам дом уютен, но богатством не блещет. На столе нет деликатесов, но еда вкусная и съедобная, надо отдать дань уважения повару или вернее Олере, которая самолично готовила и по ее словам, сама же и птицу щипала.

— Лирия сдалась быстро, но стычки происходили по всему королевству. Мой муж и его брат забрали почти весь графский гарнизон и отправились наводить порядок, — она покачала головой. — В его понимании: приструнение бандитов и восстановление справедливости. Нет, он не стал разбойником, в стычке с имперцами, наш гарнизон разбили в пух и прах. Мужа захватили и пытали, после чего, демонстративно казнили на городской площади. Мне дали три часа на то чтобы покинуть поместье. Из ценных вещей разрешили взять только то что поместится в ручной клади и… — она кивнула на стол, — данные тарелки мне подарили мои же крестьяне, бывшие горничные, которым доставались в былые времена неполные сервизы. Про горцев уже ходили слухи, что они остались независимы, хотя и вошли в империю. В это не все верили, но с моим мужем, за неделю до его похода, говорил представитель горцев. Я, — щеки графини, чуть покраснели, — стыдно признаться — подслушала. От имени князя гор, всем, кто переберется на их территорию, обещалась защита и выдача земель.

— И какой же интерес в этом князю? — спросил я.

Этот вопрос до сих пор не понял, хоть и объяснил крестьянин у переправы.

— Князю необходимы люди, воины, ремесленники и он не хочет зависеть от поставок продовольствия из империи, — доложил капитан, который налегает на вино и уже опустошил бутылку.

— А дальше? — взглянул на графиню.

— Дальше? — она покрутила бокал в руках. — Все просто: вышла с котомкой в руках из своего родового поместья. Оно мне по праву рождения принадлежало, муж свое в карты проиграл в столице, вот и пришлось переселиться к истокам. Оглянулась, меня сопровождает капитан, купец, управляющий, да пара горничных. Подумала и решила идти к горцам, озвучила свое решение и меня уговорили пройти по деревням и предложить переселение крестьянам.

—Если что вам в голову втемяшется — не уговорить. А крестьян… ик… деревни просто на нашем пути лежали, вот вы и обросли по дороге, — захмелев, сказал капитан.

— Пэтро, вам пора! Вы еще не обошли посты, а еще немного и на ногах не устоите! Идите и займитесь делом! — выговорила графиня капитану, как мальчишке, хотя тот ее старше лет на пять — семь.

Капитан встал, одернул свою одежду, как будто форменный китель, четко кивнул, только что каблуками не щелкнул. А может и щелкнул, просто не подкованы сапоги.

— Честь имею! — он наклонился, чтобы поцеловать руку даме, но та махнула рукой на дверь.

Оставшись за столом один на один с графиней, ощутил себя не в своей тарелке. Красивая и властная девушка явно положила на меня глаз… хотя она чем-то напоминает мне Кин, но жене изменять никогда и не помышлял. Но тут, похоже, придется туго, и дело даже не в чувствах и искрах, а в простой физиологии, одиночестве и страхе.

ГЛАВА 8. То вверх, то вниз

На удивление, с уходом капитана, через какое-то время обстановка стала непринужденной. Мы мило поговорили, графиня в красках рассказала, что чувствовала при выселении из родового поместья. Да, пережила она не мало, сейчас же является хозяйкой деревни, все же крестьяне, пришедшие с ней, ее подданные. Этакий получился островок в горском королевстве. В свою очередь поведал свою историю, рассказал про жену, дочь, сестру и школу. Конечно, не про все, у каждого остались недосказанные слова. За душевной беседой мило посидели, а потом графиня показала мне, где можно принять душ и мои покои: комнатка с кроватью и чистым бельем — не апартаменты, но и не голая земля под деревом.

Приняв душ, растянулся на постели. Голова немного затуманена от выпитого вина, сам весь расслаблен и какое-то чувство уюта возникло. Прикрыл глаза и насторожился. За дверью комнаты кто-то стоит! Аура графини и поблизости больше никого — успокоился и стал задремывать. Проснулся от того, что меня кто-то жадно целует.

— Графиня, что ты…

— Молчи! — жадно шепнула она мне в губы. — Все поняла, просто подари эту ночь!

Ее руки ласкают мою грудь, пробираясь все ниже и ниже. Хватаю ее за руки и в темноте всматриваюсь в лицо. Девушка закусила дрожащие губы и тяжело дышит, ее обнаженная грудь высоко и часто поднимается. Не выдержал — разжал руки и обхватил ее за талию.

— Рэн, — прошептала та и прижалась щекой к моей груди, — спасибо! — она нежно прикусила мне кожу под сердцем, а после подула и провела языком.

Ну, я же не железный! Не говорили мы друг другу слов любви, просто снимали напряжение за прошедшее нервное время. И чего лукавить, оба давно истосковались по ласке.

Утром, смотря на разметавшие по подушке волосы графини, чувство неправильности посетило меня, возникла вина перед женой и дочкой. Прислушавшись к себе понял: Кин ни на кого не променяю, а эта встреча… два усталых путника скрасили свое существование и пытались отогреть свои души друг в друге. Мы встретились, зная что будущего у нас нет, согласились с этим и пытались вернуться в старое время любви и спокойствия.

— Есть хочешь? — спросила графиня, не показывая лицо, спрятанное за распущенными волосами.

— Доброе утро, — откинул в сторону ее волосы и посмотрел ей в глаза.

Олера напряжена и смущена, но попытки спрятаться не предприняла.

— Да, позавтракать не помешает, а потом пойду дальше, — сказал я.

Графиня молча встала и, не стесняясь своего обнаженного тела, потянулась, грустно улыбнулась и, подобрав валявшееся на полу платье прижала его к груди, после чего неожиданно покраснела и произнесла:

— Прости, не знаю, что на меня нашло, просто… — девушка взяла паузу, сглотнула и продолжила: — просто.. устала я. От страха, боли одиночества, тяжелой и беспросветной жизни. Прости и спасибо, что не оттолкнул!

— Олера, — покачал головой и смущенно отвел взгляд, который так и норовит зацепиться за стройные ножки девушки, — не извиняйся. Во всем сам виноват, но, чтобы не возникало надежд…

Девушка резко сделала шаг вперед и приложила ладонь к моим губам.

— Ничего не говори, не стоит. Я ни на что не надеюсь и рассчитываю. Ты всю ночь называл меня именем жены, так что считай и не произошло с твоей стороны измены. Ты с ней находился, хоть и целовал меня. Сейчас пойду готовить завтрак, и надеюсь, мы с тобой еще встретимся.

Ответить ничего не успел, графиня, отняв ладонь от моих губ, выбежала за дверь.

За завтраком мы не стали поднимать эту тему, мило беседовали, но скованность осталась.

— Спасибо тебе, — сказал, поднимаясь из-за стола. — Все было очень вкусно.