- Нет. Я же лопну.

- А я еще от одной не откажусь.

- Слушай, все никак не спрошу, а в голове крутится. От чего здесь все так, откуда эти проколы?

- Проколы от неудачного эксперимента лет четыреста назад.

- У нас четыреста лет тому назад еще только кремневые замки на ружья ладить начали.

- Как и у нас. А тут у них так срослось, что сначала китайцы стену не строили, вообще в одно государство не объединились, а позже крестоносцы в первом же походе зубы обломали при чем не дойдя до цели. Эти придурки начали еще в Константинополе железом греметь, вроде даже родственника императора грохнули, за что тот перебил всех, кто не сбежал. Как следствие крупные арабские научные центры не пострадали, а позиции церкви в Европе пошатнулись достаточно для того, чтобы инквизиция никогда не набрала силы. В общем, темных веков тут не было. А первый телевизор изготовили в одна тысяча пятьсот седьмом. Четыреста лет тому назад здесь уже во всю самолеты летали, это потом местные чуть в каменный век не скатились.

***

В дверь Каната постучали. Старик, уже давно одевшись в любимый коричневый халат сидел в большом мягком кресле и вполглаза смотрел бессмысленный, но красочный боевик. Все его мысли болтались вокруг полупустой бутылки зеленоватой настойки и перечня идентифицированной добычи. Собственно, боевик на незнакомом ему языке был частью добычи. На флешке нашли целую серию таких фильмов, и, если правильно вложиться, они могут обернуться несколькими десятками миллионов серебряников. Но со сферой развлечений Канат был знаком не достаточно глубоко и не хотел напороться на вездесущие подводные камни. Мысли-расчеты мешались с именами старых знакомых, а иногда и незнакомых, но вероятно полезных в этом деле людей и с дымом сигары уносились под потолок. Стук мешал. Но стоявший там имел настойчивость – пришлось поставить стакан на подлокотник и открыть.

- Альвар, что стряслось? – встревожился Канат.

- Ничего срочного, я бы тогда к капитану, побежал. Разрешите войти уважаемый Канат.

- А куда делся дедушка Канат? – удивился старик. – Входи, конечно же.

Старик подхватил с подлокотника кресла пепельницу и затушил сигару, а после убрал и стакан с бутылкой. Нечего рекламировать детям свои вредные привычки. Для детей у старика всегда были припасены конфеты и газировка.

- Садись. – Он указал пареньку на свободное кресло, в котором еще полчаса тому назад сидел племянник. – Газировку какую будешь? – Малыш немного поколебался, но удержал себя в руках.

- Не надо ничего.

- Даже апельсиновой?

- Разве что немножко, - сдался ребенок, и практически утоп в огромном кресле. Старик довольно ухмыльнулся и достал из бара стеклянную бутылку безалкогольного, но довольно дорогого напитка.

- Сладости будешь?

- Нет! – голос ребенка прозвучал твердо и Канат не стал давить. Налил два стакана газировки, отдал один малышу и сел напротив.

- Так что же случилось, молодой человек?

- Помните, после Чимбая вы сказали, что вся команда у меня в долгу и я могу просить, что угодно.

- Помню, молодой человек, как и то, что вы отказались от награды. – Посерьезнел Канат.

- Тогда мне ничего не нужно было.

- А сейчас такая вещь появилась. Так что же это?

- Новенький. Возьмите его в команду.

- Зачем? – вот теперь Канат по-настоящему удивился. Уж кто-кто, а малыш Альвар никогда не жаловал чужаков.

- Тревога отступила. – Видя в какое изумление он вогнал старика, Альвар, решил добить. – В последнее время я даже спать не мог, а тут она исчез… Не исчезла, но отошла. И никаких кошмаров.

- А что если просто поменялись вероятности? Возможно нас задержал шторм, и мы больше не пройдем той дорогой, которой могли.

- Возможно, - согласился ребенок, и копируя Каната одним глотком допил газировку. – Но угрозы он не несет.

- Решает Шона.

- Но вас он послушает. Меня он может и проигнорировать, а вас послушает.

- Никто из нас не игнорирует тебя, Альвар.

- Вы просто не замечаете. Вспомните, что мне пришлось сделать в Чимбае. – Мальчишка горько улыбнулся, и старик не выдержал, отвел взгляд.

- Я постараюсь, Альвар. Если это будет в моих силах, он останется с нами, но ты пока не спеши ничего ему рассказывать.

- Как? Он же не говорит на праймлингвах, - засмеялся малыш.

- И то верно. Совсем голова не варит. Все, парень, старикам и детям пора спать. Иди к себе.

Невозможность лечь на спину, для человека, привыкшего спать только так – уже испытание, а тут еще и эта чесотка. Зудела не только спина, но и нос, пересохло в горле и зачесался желудок. Чесалось там, где точно не должно по причине отсутствия любых половых связей в течении последнего месяца. Зудели уши и голова, зудел сам мозг и даже мысли в голове были столь шершавы, что царапали черепную коробку изнутри. Ночь показалась неделей сплошного кошмара, не удивительно, что жрать мне захотелось еще до пяти. А без десяти шесть я уже лазил по кухонных шкафах, в которые Вольф при мне складировал булочки. Впрочем, я и по других пробежался, но мясного пирога не нашел, а вот чайник и чай в пакетиках определил легко.

Работа челюстей и терпкий вкус чая отвлекали от зуда, так что чаепитие растянулось и вскоре начали сходиться члены экипажа. При виде первого их представителя, я поперхнулся чаем и как придурок добрую минуту пытался откашляться. Мужчина был мягко говоря необычным. Нет, черными белками глаз и янтарной рваной линией грибов от виска к виску через затылок меня уже не удивишь, но орка-блондина в коричневом кимоно я видел впервые. На бледно-зеленой, почти человеческой роже отразилось беспокойство, и я тут же получил два чувствительных хлопка по спине.

- Спасибо, - откашлявшись сказал я, по привычке на немецком.

- Битте-с-с ш-шон, - ответил зеленый.

- Вы говорите по-немецки? – удивился я.

- Нихт, -покачал головой мой собеседник. Видать просто набрался от Вольфа самых ходовых фраз. Он приложил к груди сухую зеленую руку и чуть поклонившись представился. – Хосс Аллан Джакестиверойд.

- Николай Дмитриевич Благодырь. – Я тоже оторвал зад от стула и немного поклонился. – Ник.

- Хосс, - улыбнулся зеленый и я, поняв, что он имел в виду, тоже ответил улыбкой. Один слог не сократишь.

Хосс взял тарелку и полез в холодильник. Наполнив ее супом, отправил в шкафчик, в котором я изначально не сумел опознать микроволновку. Перед едой зеленый секунд тридцать вытряхивал в тарелку содержимое солонки и только после этого набрал ложку, но не отправил ее в рот, пока не снял пробу длинным раздвоенным языком. Нет, он определенно не орк: змей, нет, ящер. Точно, Вольф говорил, что здесь есть разумные живородящие ящерицы. Но этот определенно мужик. Ящер с лохматым ежиком желтых волос. Сума сойти. Даже спина зудеть перестала. Блин! Ну зачем я вспомнил! Огонь чесотки вновь охватил спину.

- Хосс, а Асоль когда? – я постучал по запястью левой руки, где обычно носят часы, но тут я их вроде еще не видел, поэтому достал выданный мне смартфон и указал на цифры текущего времени. Ящер задумался, потом достал из рукава свой смартфон и похоже набрал доктора. Несколькими медленными, тягучими фразами он объяснил, что от нее требуется и отключился. Вместо того, чтобы продолжить завтрак, зеленый поставил чайник, достал три чашки, и сыпанул в две из них по ложке коричневого порошка и сахару, в третью пошел травяной сбор. После того как в чашки добавили кипятку, по кухне разлился аромат самого обычного кофе вперемешку с запахом мокрого сена. Вот эта последняя чашка с сеном и была вручена только вошедшей, но еще не проснувшейся докторше. Женщина зевая поманила меня за собой.

Минут пять мне пришлось смирно посидеть с оголенной спиной, пока Асоль списывала с нее данные в свой блокнот, и только после этого меня вновь начали шпиговать уколами. На этот раз я получил пять штук в вены. К концу моих процедур в лазарет заглянул сонный Вольф.