Жизнь действительно была сплошной неприятностью, думала Сьюзен, глотая слезы.

– Я не выглядела так даже на своей собственной свадьбе, – заметила она Пейдж и Тори, которые тоже одевались.

– Возможно, поэтому твое замужество было недолговечным. – Ярко-зеленые глаза Пейдж сверкнули, когда она перекинула шелковистый каскад каштановых волос с лица на спину через плечо.

Это движение было плавным, как и все ее движения. Она была профессиональной танцовщицей и в настоящий момент занята в большом бродвейском мюзикле «Кошки». Кит сказала, что Пейдж – потрясающая танцовщица, и Сьюзен верила этому.

Пейдж обладала необходимой легкостью, чувственностью, гибкостью. Язык ее тела так же дерзок, как и ее ум. И сейчас это тело одето в самое сексуальное кружевное нижнее белье, какое Сьюзен когда-либо видела.

– А вот это уже удар ниже пояса, – откликнулась Сьюзен со смехом, думая о том, насколько ей понравилась Пейдж Уильямс, в то время как она была уверена, что этого не произойдет.

Пейдж, Сьюзен и Тори слышали друг о друге на протяжении многих лет, но никогда не встречались до этого уикенда, который казался волшебным сном и в котором они стали подругами. Как Сьюзен и предполагала, Пейдж оказалась весьма неординарной, эффектной, сексуальной кошечкой, но вовсе не витающей в облаках. Сьюзен восхищалась той грубоватой иронией, которая отличала ее манеру разговаривать. К тому же Пейдж обладала таким обаянием, что ее было просто невозможно не полюбить.

– Тори, ты выглядишь просто сенсационно! – воскликнула Пейдж, натягивая на бедра кружевной белый пояс с резинками.

Затем она помогла Тори застегнуть пуговицу на платье, до которой той было трудно дотянуться. Сьюзен с любопытством обернулась, чтобы посмотреть на длинноногую брюнетку, которая теперь, с помощью Пейдж, была готова первой. Ее короткие темные волосы были гладко причесаны – весьма по-европейски, подчеркивая синевато-серые почти восточные глаза, в уголках которых, казалось, скрывалась таинственная улыбка. Пройдясь в васильково-голубых туфельках, гармонировавших по цвету с платьем, Тори повернулась вокруг себя, чтобы подруги могли оценить ее. Она похожа скорее на красотку-южанку, чем на быстро делающего карьеру администратора в фирме по продаже недвижимости, которым была на самом деле.

«Всегда только подружка невесты, и никогда не невеста. Будь проклята ты, мама, за эту шутку, если только это шутка. И будь проклят ты, Тревис Уолтон, за то, что превратил это в безжалостную правду».

Тори Митчел стояла, скрытая от большой шумной толпы спинами Пейдж и Сьюзен, под куполом пышно цветущей розовой вишни, ожидая, когда координатор свадьбы объявит им их роли. Оркестр уже начал играть легкую музыку, и Тори глубоко вздохнула, стараясь погрузиться в, успокаивающие, чарующие звуки, спокойно плывущие в летнем воздухе.

Она стремилась вернуть хладнокровие, выкинуть Тревиса из своих мыслей и заглушить чувство обиды.

В последнее время все свадьбы действовали на нее подавляюще. Казалось, все подруги вышли замуж, и большинство из них уже собирались заводить второго ребенка. Тори чувствовала себя так, как будто наблюдала за монотонным подъемом разводного моста. Если же она не сделала это вовремя, то уже никогда не сможет сделать. Всем своим сердцем она хотела сделать это вместе с Тревисом, но у нее было тревожное ощущение, что время слишком быстро проносится мимо.

– Ты из-за фальшивой монеты пренебрегаешь банковским билетом, – была любимой поговоркой матери, когда та выдавала непрошеные советы по поводу ее личной жизни.

Это был один из целого арсенала комментариев, не отличавшихся особой оригинальностью, но все они наносили весьма болезненные удары.

Тори почувствовала пощипывание в глазах и глубоко вздохнула. Она так сильно старалась веселиться весь этот уикенд, но была не в состоянии выкинуть Тревиса из головы. Невыполненные обещания, вранье – все это приносило разочарования, постоянно выбивавшие ее из колеи. Он сказал, что полетит с ней на свадьбу. Он говорил много разных вещей. И она знала, прожив с ним уже несколько лет, что была идиоткой, веря ему.

Тревис Уолтон даже не разведен. Она влюбилась в продавца. Когда Тори впервые встретила Тревиса, ей было только двадцать два года, она только что окончила колледж и поступила на работу в одну из известных семейных фирм Атланты, занимающуюся производством типовых домов. Тревис, со своей опустошительной красотой и обольщающим очарованием, был там уже суперпродавцом, удерживая рекорд, который за пятнадцать лет его работы в компании никто не побил. Он, сразу же взялся за Тори, и, конечно, она попалась на удочку. Он был профессионалом. В то время Тревис находился в процессе подачи заявления на развод. И теперь, семь драгоценных лет спустя, осознавая, что он так и не приблизился к завершению этого процесса, Тори чувствовала себя одураченной. Ее собственное стремительное восхождение по служебной лестнице в корпорации к теперешнему престижному положению директора по маркетингу не компенсировало разочарования в личной жизни.

Конечно, этот успех был упоительным, иногда даже опьяняющим. Но его недостаточно. Друзья Тревиса все это время знали, что, в действительности, он вовсе не собирался получать развод. Поддерживая свою жену, с которой не жил, и отдавая ей часть своих доходов, он застрахован от повторного брака. Подобные предупреждения, брошенные мимоходом, Тори слышала все эти годы, но отвергала их, питая ложную надежду, что там, где ее предшественницы потерпели поражение, она-то, уж добьется успеха. Однако, похоже, до сих пор ничего не добилась.

Попросту потерянное время, думала она, ощущая, что глаза снова начинает пощипывать, а к горлу подкатывает комок.

Тори глубоко вздохнула и задержала, дыхание. На несколько коротких мгновений на ней будут сосредоточены тысячи глаз. И она должна сохранить свой внешний вид и пятидесятидолларовый макияж.

Да, внешний вид. Тори знала, что весьма искусна в этом. Мать научила ее дюжине мелких уловок, направленных на то, чтобы заставить весь остальной мир думать, будто все прекрасно, все чудесно. Она научилась держать голову гордо, а подбородок и нос устремленными к небу. Что ж, пусть ненадолго, но она сможет воспользоваться этим умением. Что Тори и проделала, когда церемония с женихом и невестой во главе тронулась с места под звуки оркестра. Тори заметила, что плечи Пейдж и Сьюзен напряжены так же, как и ее…

«О каком женихе мечтает каждая из них?» – подумала она.

Какие романтические грезы или чувственные фантазии разрушены потоком музыки и строгой женщиной в нарядном костюме, которая подала сигнал к началу? Билли Донахыо из Стоктона для Сьюзен? Кто-то новый из Беверли Хиллз для Пейдж? Тори поразили слезы в их глазах, когда обе они обернулись к ней, чтобы последний раз взглянуть друг на друга перед тем как выйти вперед на всеобщее обозрение. Но еще больше ее поразило то, что сама она сжимает их руки в своих ладонях. Это волнующий момент для всех троих, и ее пульс участился, когда она включилась в свадебное шествие.

Процессия торжественно двинулась через сад под звуки традиционной музыки и радостные восклицания. Щеки Тори заныли от застывшей улыбки, пока она шла по украшенному гирляндами мосту, вниз по белой королевской дорожке, через ярко-зеленую лужайку к месту свадебной церемонии, которая должна была состояться под широко раскинувшимся японским вязом.

Затем музыка стихла, привлекая всеобщее внимание, и гости застыли при появлении невесты. Кит перевела дыхание, а Тори пыталась сдержать слезы, глядя на свою кузину, одетую в облако белого тюля и похожую на сказочную принцессу. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы Тревис сейчас был здесь вместе с ней, как обещал, и, возможно, его бы соблазнило очарование момента. Потом она проклинала себя за то, что возлагала на него такие высокие надежды.

Почувствовав на себе знакомый взгляд, Тори обернулась и в море радостных взволнованных лиц увидела свою сдержанную, аристократичную мать.