Подходит тогда молодая жена к левому стремени, говорит мужу:
– Не езжай, Михайлушка, за гнедыми турами. Нынче видела я окровавленную лебёдушку – прилетела калёная стрела под её крыло, потекла рекою её кровушка.
Михайло Потык говорит:
– Коли не поеду я, засмеют меня могучие русские богатыри Илья Муромец с Добрыней и Алёшей, скажут: заспался Мишка Потык на мягких перинах со своей молодой женой – ему-то, Мишке, нынче и хворостинку не поднять, не то что палицу.
Отпустила тогда Марья Вахрамеевна своего мужа в дремучие леса охотиться на гнедых туров. Скачет Михайло Потык по лесам на добром коне, сгоняет туров в ямы-западни, в крепкие загоны, натягивает тугой лук, бьёт калёной стрелой турам в сердце, играет палицей, словно пушиночкой, разминает богатырскую силу, а рядом-то могучие русские богатыри Илья Муромец с Добрыней и Алёшей.
Первый день прошёл – они турье стадо в сто голов загнали, во второй день – стадо в двести голов загнали, а в третий день – все триста загнали.
Прилетел тут ясный сокол, сел Михайле Потыку на правое плечо, говорит ему человеческим голосом:
– Молодой Михайло Потык, сын Иванович! Всё скачешь, молодец, всё прохлаждаешься, загоняешь гнедых туров в ямы-западни, в крепкие загоны, а над собой невзгодушки не ведаешь. Ведь твоя молодая жена, любимая твоя Марья, лебедь белая, преставилась.
Закричал тут Михайло Потык своим старшим братьям, Илье, Добрыне да Алёше Поповичу:
– Ах вы, мои старшие братья, крестовые мои братья названые! Подойдите вы ко мне на великую думушку!
Подъехали к Михайле Потыку трое богатырей, трое его крестовых братьев, спрашивают молодца:
– Ты чего, младший братец, нас тревожишь?
Говорит им Потык:
– Братья мои крестовые! Преставилась моя молодая жена. Отправляйтесь-ка вы за мной из дремучего леса к её бездыханному телу, стройте белодубовую колоду, но не узкую, а просторную – чтобы класть туда хлеба-соли и ключевой воды. Дали мы с женой клятву: если кто из нас наперёд умрет, другому идти с ним на три года в сырую землю и с тем мёртвым телом жить. Идти мне, братья, теперь в матушку сырую землю вместе с почившей молодой женой Марьей Вахрамеевной.
Стали богатыри своих коней поворачивать, говорить им таковы слова:
– Ах вы, наши кони добрые! Несли вы нас сюда три месяца, отнесите домой за три часа.
Принялись тут их добрые кони реки-озёра перескакивать, а дремучий лес промеж ног пускать. Принесли кони братьев к бездыханному телу за три часа.
Богатыри коней расседлали, разнуздали, насыпали им пшена белоярова, а сами взялись строить белодубовую колоду. Позвали вслед за тем они кузнецов: сковали им кузнецы прутьев железных, медных и оловянных. Нанесли богатыри в колоду хлеба-соли с ключевой водой, опустили в неё Потыкову молодую жену, а следом и сам Михайлушка лёг. Закрыли богатыри колоду крышкой – сперва набили они на гроб оловянные обручи, затем медные, а следом и железные. В субботу же Христовую седой Илья Муромец, Добрыня Никитинец и Алёша Попович выкопали глубокую могилу и спустили Михайлу с мёртвой женой в сырую землю, зарыли их в жёлтые пески.
А в тех песках жила подземельная змея, и ходила она по всему подземелью. Долго ли коротко ли, приходит змея и к белодубовой колоде. Первый раз змея дёрнула – разлетелись оловянные обручи. На том она дело оставила. Пришла змея к той колоде во второй раз, а как второй раз дёрнула – разлетелись медные обручи. На том она дело оставила. Пришла змея в третий раз, дёрнула за железные обручи – разлетелись и железные обручи. Как Михайло с женой показались, змея тому обрадовалась. Привела она туда с собою двух змеёнышей:
– Будем нынче мы сытые, а не голодные. Я съем тело мёртвое, а вы живое попробуйте!
Михайло-то Потык зря не сидел: как услышал он змеиные слова, вскочил быстренько на ноги, ухватил железные клещи, ущемил ими змеиную голову. Стал он бить её, поганую, изводить со свету. Взмолилась змея, поклонилась Михайле Ивановичу:
– Молодой Михайло Потык, сын Иванович! Не бей меня, не кровавь меня, принесу я тебе живой воды через три годка.
Михайло змею не слушает, бьёт-рушит её по-прежнему.
Умоляет змея:
– Не бей меня, не души меня, молодой Михайло Потык, сын Иванович! Принесу я тебе живой воды через два годка.
Отвечает Михайло Иванович:
– Нет, окаянная, не буду я два года ждать.
Умоляет змея подземельная:
– Принесу тебе живую воду в один год.
Михайло Потык с ней не соглашается – душит её клещами, бьёт её оловянными обручами. Говорит он змее:
– И года мне долго ждать.
Умоляет змея, поклоняется:
– В полгода принесу я живую воду.
Отвечает Потык:
– И полгода не буду ждать.
Говорит змея:
– Принесу я в три месяца.
А Потык расхлестал оловянные обручи, взялся за медные. Говорит он змее:
– И три месяца мне долго ждать.
Змея Потыку поклоняется:
– Принесу живую воду в два месяца.
Говорит Потык:
– Мне, поганая, всё долго ждать.
Змея говорит:
– Принесу я ту воду в месяц.
Потык медные обручи об неё разбил, достает железные и поганой змее выговаривает:
– Не согласен я и на месяц.
Просит змея:
– Отпусти меня, принесу я тебе живой воды в неделю.
Бьёт змею Потык железными обручами, приговаривает:
– И недели мне долго ждать.
Умоляет змея, поклоняется:
– В два дня принесу живой воды.
Потык её бьёт, приговаривает:
– И два дня мне долго ждать.
Обещает змея:
– Принесу живой воды в один день.
Михайло её не слушает. Взмолилась змея из последних сил:
– Принесу я живую воду в три часа!
Бросил тогда Михайло Потык бить змею железными обручами и клещами ей шею выворачивать. Взял он в залог её змеёнышей. Полетела змея по подземелью, принесла живую воду через три часа. Но Михайлушка ей не поверил: ступил богатырь ногой одному змеёнышу на хвост, а рукой схватился за змеиную шею – разорвал-раздёрнул змеёныша надвое. Затем приклал две части в одно место, помазал той водой, что змея принесла, – и сросся змеёныш.
Говорит змее Михайло Потык:
– Эй ты, змея поганая, клади мне сейчас великую заповедь, чтобы более не ходить тебе по подземелью, не есть мёртвых христианских тел!
Клала змея великую заповедь: зарекалась она по подземелью ходить и питать себя и змеёнышей мёртвыми христианскими телами.
Отпустил тогда Потык змею с её змеёнышами. Брызнул он живой водой на свою Марью Вахрамеевну – на первый раз жена вздрогнула. Брызнул во второй раз – молодая жена уже сиднем сидит. А как в третий раз брызнул – протёрла Марья очи и говорит мужу:
– Долго нынче я проспала!
Отвечает ей любимый муж:
– Кабы не я, так ты бы весь век спала.
Задумался Михайлушко, как бы им выбраться. И удумал закричать во весь голос, во всю свою богатырскую силу. В ту пору выходит народ с Христовой заутрени. Услышали люди голос – задумались: вроде он из-под земли идёт. Что за чудо, что за диво? Не мёртвые ли в земле кричат? На счастье, оказались там трое Потыковых крестовых братьев: седой Илья и Добрыня с Алёшей.
Говорят они:
– Видно, кричит наш братец младшенький: стало душно ему в матушке во сырой земле.
Взяли богатыри железные лопаты, отрыли жёлтые пески, достали белодубовую колоду. Смотрят – на ней все обручи сорваны. А как отворили они домовинную крышку, вышли из колоды Михайло с Марьей – живые и невредимые. Здесь Михайлушка с братцами целовался, христосовался, в ноги им кланялся. Стали с тех пор Потык с Марьей жить-быть, друг дружкой любоваться, подолгу не разлучаться, детей растить, и пошла о том по всей Святой Руси великая слава.
Смерть Чурилы Пленковича
