<Всем манипулам остановиться.>

Приказ поступил от Фейдоона Бавина из Девятой манипулы, избранного на эту операцию принцепсом-сеньорис.

Харртек до сих пор не мог смириться с верховенством Фейдоона. После схватки с Легио Солария все до сих пор ставили ему в вину прошлое отступление. Они считали его трусом за отказ от атаки в том бою, хотя идиотская засада Восемнадцатой манипулы стоила Харртеку двух его машин. Он никак не мог успокоиться. Голова болела, и управление «Нунцио Долорес» давалось все труднее. И еще больше ухудшала настроение необходимость полагаться на схемы техножрецов, которые должны были компенсировать тактические погрешности Бавина.

<Мы достигли внешнего периметра нашей наземной обороны,> констатировал Фейдоон. <Если продолжим движение, подставимся под орудия их кораблей.>

Харртек остановил свою манипулу впереди всех остальных, в тени жилой башни высотой в пять тысяч этажей. В ее стенах зияли дыры с опаленными краями, настолько большие, что сквозь них можно было наблюдать за боями в пустоте с другой стороны.

Наземные орудийные турели бесконечно поворачивались из стороны в сторону, подчиняясь сервиторному контролю, настроенному на непрерывный поиск и уничтожение целей. Они представляли собой лишь незначительные огневые точки, предназначенные для защиты от ракет и истребителей. Убийцы пустотных кораблей располагались в нескольких километрах сзади, собранные группами вокруг глубоких шахт распределителей энергии, где могли подключаться напрямую к реакторам в глубине структуры. Эти орудия могли поразить любую цель в орбитальной плоскости. Недостаток обороны на данной позиции Легио состоял не в дальности поражения, а в невозможности задействовать достаточное количество батарей одновременно. Дальше от текущей позиции Харртека станция была безжизненной: передаточные реле мощности разбиты, отсеки разгерметизированы, вооружение отключено. Вне зоны уверенного действия батарей шансы на быстрое разрушение вражеских звездолетов уменьшались, а риск потери богомашин от орудий противника возрастал.

Вот почему Легио Атарус выбрал именно это место.

Глаза титана обвели горизонт. Несмотря на огромные размеры 103-4, горизонт был близким и резко выделялся на фоне черноты — обрыв скалы, уходящий в пустоту.

Головешки появились линией мерцающих точек. Без атмосферы, отражающей свет, они сияли так ярко, что казалось, будто огни горят на расстоянии в сотню метров. Пустота лишала расстояние его значения, нарушала законы перспективы, и огромное казалось крошечным.

<Дистанция до авангарда Легио Атарус составляет тридцать тысяч метров и сокращается,> доложил Харртеку его модерат-сенсориус.

«Уже в зоне поражения ракетами», — подумал Харртек.

Могучий разум «Нунцио Долорес» выразил согласие — чрезмерно энергично. Харртек ощутил, что машина по собственному желанию привела орудие «Вулкан» в готовность, и ему пришлось приложить усилия, чтобы остановить титана.

Через несколько секунд строй приближающихся богомашин засверкал вовсю. Огненные стрелы вырвались из-за их спин, выровняли траекторию и устремились навстречу Легио Вульпа. Следы ракет затерялись в огненной буре битвы кораблей, бушующей вокруг планеты. Защитные орудия вокруг Седьмой манипулы отыскали их раньше, чем смог увидеть Харртек, прицелились и открыли огонь. Подсистема «Нунцио Долорес» негромким писком предупредила о незначительной опасности. Ракеты противника были уничтожены, но взрывы произошли в полукилометре от позиций Легио Вульпа. Несколько снарядов прорвалось сквозь заградительный огонь и ударило по закрытым щитами корпусам Ловчих Смерти. «Полководец» под именем «Благословение крови» получил четыре прямых попадания, его пустотные щиты заискрили, обрушиваясь один за другим, и оставили машину без защиты.

<Первый залп за ними, без особого эффекта. Открыть ответный огонь, немедленно,> скомандовал Бавин.

Титаны, обладающие соответствующим оружием, привели в действие свои ракетные установки. Пусковые установки «Апокалипсис» стремительно выдали залпы. «Нунцио Долорес» завистливо переступил с ноги на ногу. Удаляющиеся реактивные выхлопы снарядов ослепительно вспыхнули в безвоздушном пространстве и на долю секунды, пока летели прочь от орудий, снизили общую видимость. Больше половины «Полководцев» демилегио, в том числе и «Нунцио Долорес», вместо ракетных установок были оснащены лазерными бластерами. Гигантские сервомоторы опустили сдвоенные орудия, нацеливая на указанные Бавином объекты, и их гудение отозвалось песней во всем корпусе.

Харртек не задумывался о качестве огневых решений принцепса-сеньорис, и, судя по настроению машинного духа «Нунцио Долорес», титан тоже их не оценивал, но Терент следовал полученным приказам и мысленно скомандовал модератам-оружейникам навести орудие на «Ночного упыря», гордо выступающего по металлической равнине. Харртек повысил разрешение изображения «Нунцио Долорес» и приблизил картинку, так что уступающий ему по размерам титан словно помчался ему навстречу. Изображение немного дернулось, и принцепсу потребовалось больше времени, чем обычно, чтобы снова сфокусировать зрение.

Машина обходила участки нестабильной гравитации с уверенностью, граничащей с высокомерием. Знамена странно развевались в вакууме, равномерно колыхаясь волнами только из-за того, что титан двигался. Ножные латы покрывали черные и белые полосы. Значки на геральдической пластине свидетельствовали о верности Терре и изгнанникам Марса.

Уже за одно это он заслуживает смерти, решил Харртек.

Из-за спин Легио Атарус снова вылетели ракеты. Они пересекли траекторию снарядов Легио Вульпа и чуть снизились. Вдоль фронта Атаруса прокатилась волна вспышек пустотных заслонов, заключивших богомашины в мерцающие овоиды.

<Вражеские щиты не повреждены. Легио Вульпа прекратить огонь,> скомандовал Бавин.

<Все из-за твоих неверных решений,> подумал Харртек. Эхо его неудовлетворения передалось «Нунцио Долорес» и волнами распространилось по всему демилегио.

Принцепс-сеньорис Легио Атарус, видимо, превосходил Бавина в полководческих способностях. Его ракеты не рассредоточились по всему строю, а неустанно били по горстке машин. Несмотря на орбитальную защиту, снаряды достигали цели, покачнув уже лишенное щитов «Благословение крови» и обрушив заслоны одного из «Разбойников».

Титаны движутся быстро. Они выглядят величественно и шагают неторопливо, но, подобно скорости солнца, плывущего по небу, их медлительность только кажущаяся. Машины Атаруса разогрели реакторы и быстро приближались, несмотря на опасную местность.

— Проклятье, Бавин! Сконцентрируй обстрел. Если ты продолжишь эти бессмысленные рассеянные залпы, они все скоро будут здесь! — закричал в вокс потерявший терпение Харртек.

Он тотчас пожалел об этой вспышке, получив безмолвный укор от «Нунцио Долорес» в виде болевого импульса.

<Сохранять спокойствие,> ответил Бавин через инфосферу Легио. <Вокс — это признак слабости. Дух машины превыше всего. Держи строй, или ты утратишь наше уважение. Сегодня не тебя выбрали принцепсом-сеньорис. Выбрали меня, и поэтому ты обязан повиноваться. Продолжай обстрел столько, сколько я сочту нужным.>

<Дистанция пятнадцать тысяч метров и сокращается,> доложил модерат-сенсориус Харртека, что наверняка было вызвано разочарованием самого «Нунцио Долорес» из-за бездействия.

<Спокойно,> послал Харртек мысленный импульс своему экипажу, хотя беспокоился вовсе не из-за них.

Он чувствовал нетерпеливое желание титана вступить в бой. Его разум ощущал, как в связке с ним напряглась душа машины, словно грозя сорваться.

В инфосфере появились новые инструкции Бавина по ведению огня. Харртек отмахнулся от них.

<Орудие «Вулкан» левой руки, взять на прицел «Ночного упыря», имя — «Война развязана»,> приказал он.

В мыслях экипажа вспыхнуло сомнение.

<Но принцепс-сеньорис Бавин...>

Ярость Харртека хлестнула в манифольде, словно кнут. Он ощутил, как его гнев смял разум говорившего.