Рядом ещё двое парней — такие качки-спортсмены с лицами не слишком обремененными интеллектом. Сердце странно екает и только ускоряю шаг. Да почему эта дурацкая улица пустая посреди бела дня? Как Витька оказался в этом районе? Я не понимаю, чего именно испугалась, и это злит ещё сильнее.

— Привет, — бросаю через плечо, — извини, Вить, но, во-первых, у меня дела, во-вторых, у меня совершенно нет настроения с тобой общаться.

Однако, бывший легко меня нагоняет и на плечо опускается его рука.

— А мне кажется, что нам есть, о чем поговорить, Нор, — смотрит неожиданно колко, — ты меня кинула как-то нехорошо, нечестно. Променяла на богатого мажора. Ничего не объяснила толком и вычеркнула из жизни. Так не делают, Нор! Мне это не нравится.

Бугаи со смешками придвинулись ближе. Я начала вспоминать любимые приемы.

Все произошло слишком быстро. Не знаю уж, чего именно хотел Витька изначально, но реальность внесла свои коррективы.

Откуда-то раздался истошный лай — и прямо на нас из маленькой боковой улочки вылетел кот, со всех лап удирающий от дворовой собаки. Порода: дворняга обыкновенная, возможно, смесок. Я дернулась, чужая рука от неожиданности разжалась — и удалось выскользнуть из захвата. Я уже соскользнула на тротуар с намерением громко орать и бежать вперед, туда, где шумела большая дорога, как ногу резко повело.

Под снегом прятался коварный лед. Я бы удержала равновесие, если бы не одно маленькое противное но. Кот пронесся прямо между моих ног, заставив дёрнуться ещё сильнее. Попытка уйти от столкновения с несущимся псом закончилась тем, что я, нелепо взмахнув руками, рухнула на дорогу. Приложилась со всего маху вспыхнувшим острой болью копчиком, а потом… наверное, упала неудачно. В голове зашумело, в глазах потемнело — и я рухнула в первый в своей жизни обморок.

Я пришла в себя в полной тишине. Звенящей и пустой. Тихо вздохнула и громко чихнула от пыли. Воспоминания возвращались медленно и неохотно, голова была тяжелой. Где я? И почему тут так пыльно? Как будто попала в старую комнатушку в коммуналке.

Даже часы вон тикают — громко, отчетливо. Таких сейчас и не делают. По ходикам узнаю — у нас в поселке у бабы Нюры похожие были.

Так, о чем это я? Улица. Виктор. Качки. Кот с собакой. Падение… Падение?!

Я резко дернулась и подскочила на месте.

В висках заныло, но в целом, несмотря на некоторую слабость. Состояние было нормальным. Вот только когда попробовала опустить ноги с кровати на пол — копчик прострелило острой слепящей болью. Что за?!.. Ещё не хватало трещины в самом интересном месте! Или вывиха… Аж зажмурилась, представляя, как мне все это придется вправлять.

Так, Нора, ты о чем вообще? Очнись! Наверное, и правда головой приложиться успела. Что у нас тут? Небольшая комната. Кровать, несколько шкафов, заваленных каким-то хламом, пыльный ковер на полу, стены из бруса и небольшой окошко и грязной тряпкой занавесок.

Стоп. Картина знакомая… где-то я её видела! Да это же дача Витьки! Мы сюда ездили один-единственный раз, когда ему нужно было что-то забрать. Находилась она в паре километров от города и здесь давно никто не жил, с тех пор, как умерла бабушка Вити. То есть минимум лет десять.

И что я здесь делаю? Осмотрелась — моей сумки нигде не было. Тихо выругалась под нос. Виктор что, с ума сошел? Раньше за ним преступных эскапад замечено не было. Меня же хватятся моментально! Он совсем что ли разума лишился?

Раньше я за бывшим таких суицидальных выходок не наблюдала. Может, именно поэтому испугаться не удалось.

Нет, громко орать «выпустите меня» и барабанить в дверь я не стала. Зачем? Наоборот, тихо шипя нецензурное-итальянское под нос аккуратно сползла вниз. Встала на ноги. Мрачно посмотрела на стакан воды и таблетку обезболивающего на хлипком табурете. Авось не отравит. Ну ничего, Витенька, я тебе это ещё припомню, дай время!

Таблетка подействовала не сразу, но спустя минут пятнадцать я уже могла сносно передвигаться по комнате, не рискуя орать нечто непристойное и не подходящее молодой девушке.

Так, дверь заперта. Но я-то знаю, что здесь запирается все на честном слове и маленькой защелке. В окно виден кусок двора, засыпанного снегом. Ни машин, ни голосов не слышно. Скорее всего эта компания куда-то смылась, бросив меня (временно, надеюсь) тут. Но только ждать, когда у этих господ включиться мозг, нет никакого желания.

Главное выбраться из дома — а уж потом я смогу и до города доковылять. Попутку поймаю, или по деревне похожу — кого-нибудь выловлю, насколько помню, здесь жилые дома есть, некоторые старики живут круглый год, а недавно ещё и новые коттеджи отстроили.

Не такая уж глухомань! Подбрил себя мысленно — и навалилась на дверь, одновременно поддевая её внизу мыском ботинка. Щель широкая… ничего, слажу. Вот так вот, киса… Ай, что ж так пятая точка-то болит! Чтоб вас!

Есть!

— Да-аа! — зашипела довольной змеюкой, распахивая дверь в большую полупустую гостиную.

Здесь и окна хорошие, хотя на окнах решетки, так что это не вариант. На второй этаж что ли подняться? Кажется, там был довольно удобный скат, а ещё дерево рядом растет разлапистое с толстыми ветками. Витька ещё хвастался, что в детстве только так и лазил из дома и в дом.

Я уже направилась по скрипучей лестнице на второй этаж, когда вдруг со двора послышался голос. Голос выражался на русском с ужасающим акцентом и был мне подозрительно знаком, хотя и слышала я его всего раз в жизни. Но… этого же просто быть не может! Что он тут делает? Заодно с Витькой?

— Pezzo di merda! Culo… дьеда мороза хренова…

Я бросилась к окну. Калитка была по-прежнему заперта, но мне не померещилось — по сугробам, ругаясь почем зря, упорно ползла мужская фигура в элегантном черном пальто.

— Чтоб вас… дьемоны жрали!

С трудом вытряхивая снег из всевозможных мест фигура потопталась на крыльце, к чему-то прислушалась и уже не скрываясь громко крикнула на итальянском.

— Госпожа Романова, вы тут? Судя по всему, эти… — дальше следовала непереводимая игра слов — вас оставили, а сами умчались в город. Отстал от вас по дороге, еле нашел это дикое местечко!

Ещё мгновение я колебалась. Все произошедшее казалось слишком невероятным. А потом решилась:

— Господин Кваттроки? Что вы здесь делаете? Никогда бы не подумала, что такое скажу, но рада вас видеть!

Мужчина облегченно выругался, буркнув, что лучше бы мне заткнуть ушки, потому что это не для милых дам.

— Как вы себя чувствуете, Нора? Я видел, как вы упали, и эти куски идиотов затащили вас в машину. Даже не отвезли к врачу! Кто это такие? Конкуренты Чезаре? Не было времени никому сообщать — я рванул сразу за вами, благо только что подъехал, хотел подловить Чеза у дома, — честно признался чезов родственник.

— Кажется у меня что-то с копчиком — призналась честно, — еле хромаю. В остальном только лютое желание схватить самую большую сковородку…

— Вы хотите есть? — удивлённо уточнил мужчина.

Захотелось застонать и шлепнуть себя по лбу чем-то тяжелым — или об дверь побиться для пущего эффекта. Ох уж эти иностранцы…

— Нет, Алессандро, это такое идиоматическое выражение. Когда русская женщина очень зла, то берет в руки некий тяжелый предмет — например, чугунную сковороду… и применяет её не по назначению. А именно — со всех сил бьет по тупой голове того, кто её разозлил, — стараясь громко не смеяться, уточнила я.

— О… — последовало озадаченное молчание, — подождите ещё пару минут, замок здесь довольно простой, поэтому поднимать лишний шум бы не хотелось.

Ничего себе! У него и такие умения имеются!

— Однако, вы многогранный человек… мне нужно будет позвонить Чезу, моей сумки со мной нет, — откликнулась, наконец, помолчав несколько секунд.

Судя по сумеркам за окном — провалялась я до вечера. Плюс ехать сюда по пробкам не меньше получаса при самых лучших обстоятельствах — дороги никакие. Чез, скорее всего, уже поднял панику.