Я не успел ничего предпринять, а когда всё же полетел в канаву, хорошенько так приложился головой и не только. Толком и не понял, я отключился или нет, голова не соображала. Но как меня за шкирку из машины вытащили, сразу в чувство пришёл. Как вытащили, так на землю и бросили, заставляя поморщится от боли.

— Здравствуй, Стас. — Илья сел на корточки и по-деловому снял солнечные очки. — Всё в порядке?

Пидор конченый, блядь, вот такие, как он, и есть пидоры!

— Всё заебись, — попытался встать, но меня «вежливо» уложили обратно кулаком в челюсть.

— Я очень рад, что у тебя всё хорошо.

Мерзота, блядь.

— Угу, лежу, отдыхаю на свежем воздухе, — сплюнул кровь, прикидывая, кому первому руки оторвать.

Илья с двумя охранниками, комплекция у них впечатляющая, но, к сожалению, для них, они надуты химией, а у меня всё своё. Сейчас голова перестанет кружиться, и я, блядь, сука, покажу вам!

— Лежи, лежи, — усмехнулся этот сукин сын. — Я что хотел сказать, — громко, будто только вспомнил. — Я всё же приму твоё предложение, и войду в долю.

Что, блядь? У меня что память отшибло?

— Не припомню от себя такой хуйни, — посмотрел на его слишком уж довольную рожу.

— Как? Ты только что это предложил, — наиграно возмутился он. — В обмен на здоровье твоего мальчика, как его там… Артём, кажется…

Сердце пропустило удар.

— …Симпатичный парень, знаю пару мест, где он понравится местной клиентуре.

Сука! Сука! Сука!

— Не знаю, о чём ты говоришь, — отвернулся, чтобы не выдать себя.

Сука, блядь!

— Ну-у, Стас, нехорошо врать, — цокнул языком и качнул головой. — Как думаешь, ему понравится в «Сера»? — спросил он одного из своих охранников. — Ты знаешь этот клуб? — это уже мне.

— Сомневаюсь, — не припомню ничего такого.

— Это плохо, там таких, как вы, до хрена, там, в принципе, только ваши.

Блядь, как же, сука, он меня бесит.

— Ты там вип-клиент, да? — съязвил я, за что получил удар под дых.

— Это не твоё дело.

Значит, я прав.

— Так вот, твой мальчик будет там обрабатывать всяких мужланов ртом и будут иметь его, пока не порвут на части.

Стиснул кулаки, пытаясь не выплеснуть весь гнев на него. Это мне сейчас не поможет никак.

— Мне на него по хуй, делай, что хочешь. — Я надеюсь, это сработает.

— Ты за идиота-то меня не держи, — обижено сказал он. — Ты же не думаешь, что я полный кретин?

Именно так и думаю, клинический кретин.

— Всё про вас, голубков, выяснил.

Ася помогла, (уверен, что эта сучка открыла свой грязный рот).

— И что? — «Да, блядь, возьми себя в руки, Стас». — Мы просто трахаемся и на этом всё, — самому противно от произнесённого. — Что-то ещё?

— А ничего. Запомни, что я не терплю такое отношение к своей персоне.

Не ебёт, я тебя сука собственными руками задушу.

— И за своей долей в твоём «бизнесе», — скривился он, — я приду с готовыми документами, — встал, отряхнул невидимую пыли с полы пиджака. — Поехали, — обратился к охраннику. — И вызовите ему скорую. Я же добрый, — последнее было сказано мне и в придачу подмигнул.

— Ты конченый пидор, — зачесался у меня язык.

Взмах ноги, подошва тяжёлых ботинок перед глазами и темнота.

Очнулся в больничной палате, лёжа на койке, по пояс голый и с замотанной головой. Попытался резко встать, поморщился от пронзающей боли в голове и упал обратно на подушку.

— Лежите, пожалуйста, — услышал женский голос. — Сейчас доктор придёт, обезболивающее должно скоро подействовать, и вам станет легче, — затараторила медсестра. — Ваш родственник должен приехать, его оповестили о месте вашего нахождения.

Артём! Блядь, что мне, сука, делать?

— Очнулись? — в палату зашёл низкий и лысый мужчина с круглыми очками на носу. — Как себя чувствуете? — спросил он, осматривая мою голову.

— Бывало и лучше.

И это не то, что интересует его.

— Ничего, организм молодой, заживёт быстро, — посмотрел в бумаги. — Сотрясение и пару сломанных рёбер, полежите у нас несколько дней и оправитесь.

Ещё чего, не время прохлаждаться.

Меня оставили одного наедине со своими мыслями. Я подумал и пришёл к единственному правильному решению. Если к Артёму кто-нибудь прикоснётся… Я не могу этого допустить. А если с ним что-нибудь случится… Я не выдержу. Я не могу подвергнуть его опасности и не могу ничего ему сказать, это не отменяет угрозы в его сторону. Чем дальше он от меня, тем больше вероятность, что Илья отстанет и забудет про него.

Дверь с грохотом отворилась и в палату зашёл он. Обеспокоенный, бледный и испуганный — мой Артём, мой ботан.

Прости!

Прости меня, за то, что сейчас произойдёт.

Стас

Не смог. Отвернулся. Изнутри режет. Его глаза… Я видел там боль. Боль, которую причинил я.

«Уходи, лучше уходи, пока я не набросился на тебя. Не могу смотреть на тебя, такого. Уходи!»

Упёртый, не сдаётся, ответов ему подавай. Не могу я! Лучше будешь подальше от меня и от говна в моей грёбаной жизни.

Ушёл.

Стол с медицинскими принадлежностями свалился на пол. Сука! Ненавижу! Убью!

Расхреначил всю палату к хуям, на шум припёрлись медсёстры, но мне было по хрен. Что я там раньше говорил? Забудьте всё! Вот сейчас мне пиздец как хреново. Грудь давит с невероятной силой.

Голова болит. Это боль хуйня какая-то. То, что у меня внутри сейчас творится, закапывает глубоко в задницу физическую боль.

— Вам плохо?

Нет, блядь, мне, ебать, как хорошо сейчас. Я сижу тут на полу, прислонившись к стене и кайфую.

— Вызовите врача! — крикнула она другой медсестре.

На хрен мне врач, мне разобраться надо. Защитить своего… Любимого? Любимого…

Блядь, какая же я конченая скотина. Люблю его, сука, понял это где-то в глубине, не захотел самому себе признаваться. Ему не сказал ни разу. Может, это и к лучшему, было бы сложнее его прогнать. Никогда не прощу себе всё то говно, которое я ему наговорил. Если я не смогу, как он-то сможет?

«Я обещаю, Артём, я всё решу, и я всё тебе объясню. Надеюсь, поймёшь и простишь. А если нет, то хотя бы будешь знать, что для моего скотского поступка были веские причины».

Лежать в больнице я, конечно, не стал, рвался всё разрулить, всё исправить. Хочет мою мастерскую? Пусть забирает, мне по хуй. Есть что-то поважнее, чем грёбаные деньги. У меня есть что терять. Уже, я это уже потерял.

— Алле, — ответил Кирилл сонным голосом.

— Кир, мне нужна помощь…

Всех, блядь, подключу. Рисковать никем не собираюсь, но кто вызовется сам, буду только рад.

— Что стряслось? — голос старого друга стал вмиг серьёзным.

— Не по телефону!

Кто знает, что ещё это тварь сделала.

— Гараж! — коротко сказал Кирилл, и я отключился как раз, когда подъехал Макс с Деном.

Кирилл живёт в гараже, но в таком гараже и я бы жил. Два этажа, на первом его дорогущие тачки, на втором просто охренный лофт. Вдали от города он там устраивает чуть ли не каждый день тусовки. Но он мне друг, и я знаю, что если дело серьёзное, то Кир включает мозги и вечный тусовщик в нём уходит в спячку.

— А я говорил! Я, блядь, тебе говорил! — орал Ден после того, как я рассказал им всё. — Ты с огнём решил поиграть, и что теперь? Найдут труп твоего очкарика где-нибудь в помойке.

— Хуйню не неси, — спокойно ответил я, несмотря на то, что сердце забилось как бешеное, представив Артёма… Сука!

— Я не несу. Жалко, парень нормальный, хоть и ботан.

Он самый лучший, блядь!

— У него мозги работают получше, чем у всех нас вместе взятых.

Мой!

— Не ссы, Ден, разберёмся, — вклинился в разговор Макс.

— Разберёмся, как же, — кивнул этот параноик. — Я говорил, ещё тогда гов….

— Хватит! — рявкнул на него. — Паникой ни хуя не решим. Что сделано, то сделано. Главное дальше всё грамотно сделать.