— Какие у тебя могут быть дела?! — фыркнул он, открыв последнюю страницу, где была моя подпись и поставил свою.

Отлично!

— Домашние. — Я отвернулся так, будто мне плевать на всё. В какой-то степень так и есть, не так уж и дорог мне этот бизнес. Есть кое-кто поважнее.

— Трахарь твой, — хмыкнул этот придурок. — Воссоединение?.. — засмеялся в голос. — Довольно тошнотворное зрелище, знаешь ли. Но и интересно наблюдать за вашим трахом.

Я кинулся на него, не сдержав гнев, но не успел и пальцем его тронуть, два его амбала оттащили назад.

— Спокойно, мальчик. — Он раскинулся в кресле. — Своё я взял, так что, твоего пидора трогать не буду.

Чтоб ты сдох, сука!

— Руки убрали! — дёрнулся я.

Ворон кивнул и эти двое отпустили меня.

— Подавись! Увижу кого-то из твоих шавках ближе, чем на километр от меня или от Соколова, я лично прострелю им башки!

Тот фальшиво улыбнулся и кивнул.

Следил, сука! Я и так знал, но, блядь, пятый этаж. Это значит, он поставил человека в здание напротив, и он был не только в курсе, что там в квартире происходит, но и снимал. Чёртов извращенец.

А я вышел и, сев в свою машину, отъехал на достаточном расстояние от мастерской. Конечно, это была почти пустая угроза, и я это с удовольствием сделаю. Но я ведь знаю, что сейчас будет, и Ворон вряд ли уже сможет что-то предпринять.

Отец подъехал, когда я сидел на капоте своей тачке и курил, отсюда отличный вид на здание.

— Ну как прошло? — спросил отец, встав рядом со мной.

— Нормально.

То, что я сорвался, ему лучше не знать.

— Как там Артём?

Я покосился на него.

— Что? Меня волнуешь ты, а так как этот парень с тобой, значит, меня волнует и он.

Логично. В принципе, как и мои мысли о мелкой.

— Лучше, пока. — Утром был в нормальном состоянии, хоть и задавал много вопросов. А вчера… Ну, в общем. — Не знаю, как там будет, ему в морг надо будет, да и потом…

— Ты же будешь рядом. — Отец положил руку на моё плечо. — Ты его поддержишь.

Это, конечно, хорошо, но странно.

— И не смотри на меня так. Я видел, как он на тебя смотрит, и как напрягся ты, когда он вчера в кухню зашёл.

Конечно напрягся, волновался, так как выглядел он бледным и уставшим. Послышались полицейские сирены, и к мастерской подъехали три машины и омоновский фургон. Началось представление.

Через двадцать минут Ворона и его верных псов вынесли на улицу в наручниках и запихали по машинам. А до этого Ворон остановился и посмотрел прямо на меня, и я, как вежливый и воспитанный человек, помахал ручкой. Теперь могу спокойно вернуться домой, то есть к Артёму. Дом же там, где тебя ждут?!

А на Ворона откроют дело за хранение и распространение наркоты. В принципе, он этим и так занимается, только это хрен кто докажет. А мы его круто подставили, спрятав по всему зданию двадцать килограммов белого порошка. А документы, что я передал свою мастерскую в его руки, сделаны задним числом. А Воронцов идиот, каких поискать ещё, подписал, даже не посмотрев что. Был уверен, что я не способен ни на что. Обломись, сукин ты сын, вот теперь тебя оттрахают как шлюху. Морда-то у него симпатичная, а в тюрьме таких любят.

— Спасибо! — протянул отцу руку. Если бы не его связи, мы бы не нашли прокурора и нотариуса, который составил бы документ задним числом.

— Это самое малое, что я смог сделать. — Отец пожал мне руку и, притянув к себе, обнял, похлопывая по спине. — Если что-то будет нужно, ты только скажи, а не в последний момент.

— Конечно.

Думаю, можно уже простить его и попытаться забыть все разлады между нами.

— Ну всё, иди к своему Артёму, — выпустил он меня. — И позвони, когда приземлитесь.

— Договорились. — Я сел в машину и поехал к моему Артёму. Я подзадержался и он сейчас накрутит себе глупостей.

Билеты я уже заказал, сразу в аэропорту дадут. Машину напрокат взял, человек будет ждать там. Два часа лететь, так что успеем сегодня и в морг съездить, и мелкую забрать из больницы. Там с ней вроде как психолог работает, хотя, что такой маленький ребёнок понимает, кроме того, что мамы нет? Надо бы Артёму успокоительных взять, хрен знает, как он в морге держаться будет.

Артём

— Ты охренел?!

Не успел я зайти в квартиру, как на меня накинулись с криками.

— Ты на кой хер из дома вышел? Что я тебе сказал?

Глаза мои на лоб лезут, рот открылся сам собой от этого ора.

— Что тебе не понятно было?

— Ты чего орёшь на меня? — абсолютно спокойным голосом спросил я и отлип от входной двери. Прошёл мимо, задев его плечом, но далеко не ушёл.

Стас схватил меня за запястье и с силой притянул к себе, впечатывая меня в свою грудь, и обнял за шею.

— Прости! Я просто пиздец, как испугался, — я чувствовал, как бьётся его сердце и как трясётся его тело. — Не делай так больше!

— Я в аптеку ходил, — пробубнил я в его плечо. — Голова сильно болит, а дома ничего не нашёл.

— А позвонить и сказать? — раздражённо спросил он. — Я бы взял что-то по дороге домой.

— Я не знаю, куда ты ушёл и можно ли тебя тревожить. — Я ещё до нашего разрыва подозревал, что он что-то скрывает.

— Нужно, Артём! Если тебе что-то надо, ты просто звонишь мне. Ясно? — Он отстранился и, взяв меня за плечи, посмотрел в глаза. — Ты понял?

— Понял! Не надо разговаривать со мной, как с ребёнком, — возмутился я.

— Я волновался, — взяв меня за лицо, он поцеловал в губы, просто и без подтекста. — Больше так не делай.

Я кивнул, а сам внутри ликовал от его реакции. Любит ведь.

— Вещи собрал?

— Почти. — Я поплёлся в спальню, где на кровати был открытый чемодан. — Кое-что ещё закину и всё. А ты? Как же твои вещи?

Он же не передумал?

— По дороге к аэропорту заскочим ко мне, и я возьму какую-нибудь одежду, — отмахнулся он и, сев в кресле у окна, следил за моими действиями.

— Скажешь, куда ушёл утром? — продолжал складывать вещи и как бы невзначай задал вопрос, взглянув одним глазком на него.

— Скажу. — Он кивнул, но скрыть вмиг напрягшееся тело и нервное ёрзанье на кресле, ему скрыть не удалось.

— Когда? — не унимался я.

— Позже, — избегал он моего взгляда.

— Но сегодня?! — Я его достану, но всё из него вытащу.

— Сегодня! Что ты докопался, Соколов? — раздражённо ответил он, всё же удостоив меня взглядом.

— Потому что мне нужно знать, почему ты меня говном поливал в больнице, Чёрный? — в тон ему высказал я.

— Не называй меня так! — ткнул пальцем в меня.

— Аналогично, знаешь ли, — подался вперёд.

— Я предупредил!

Ну, конечно, испугать вздумал.

— А то что? — Вот зачем я его сейчас раздражаю?

— Соколов! — встал он с места.

— Чёрный!

Он в два шага оказался возле меня.

— А то вытрахаю всю дурь из твоей умной башки…

По телу разлилось тепло.

— …и заставлю кричать моё имя, пока голос не сорвёшь.

Бросило в жар, как только представил эту картину.

Артём

— Не верю!

Да, да, я специально. Мы слишком долго были в разлуке, я соскучился по его грубым и настойчивым рукам. По его губам, что шепчут пошлости, пока он берёт меня сзади. И по его члену во мне. И вчерашний секс на кухонном столе не утолил и каплю того голода.

— Ты играешь с огнём! — взял за талию, притянул к себе, вдавливая меня в своё тело и впился в мои губы.

Напористый и шершавый язык скользнул в мой рот. Губы со вкусом сигарет и ментола, его такой родной запах. Теплота его тела и его сердце, которое бьётся о его рёбра так сильно, что и я чувствую.

— Опоздаем на самолёт. — Он оторвался от меня и развернул к открытому чемодану. — Шевелись! — хлопнул по попе и, подтолкнув к кровати, вышел из спальни, а я остался в ступоре и со стоявшим членом.