Это выражалось в каждом слове, в каждом жесте, и вот сегодня, спустя пару недель с нашего переезда, Марк как натура чувственная старался нарядить меня во все самое лучшее, отказываясь отойти в сторону.

И их отношения с Аданой… Я даже подумать не могла, что такое возможно — что в мире Кимтара, что в моем родном. Да, их было трое, но никто никогда не смотрел на другого зверем, каждый заботился о своей нанеки, и она отвечала им тем же.

Однажды я даже застала ее с подносом в руках, возвращающейся в спальню.

— Тшшш… Хочу порадовать своих мужчин, — с улыбкой произнесла она и тенью в белой сорочке, скрылась за дверью спальни.

Все было взаимным, честным и таким… понятным. Они просто любили друг друга и старались эту любовь выразить всеми возможными способами…

Диадема, украшенная горящими рубинами, давила своей тяжестью, но, помня наставления названной матери, я держала подбородок прямым, не склоняя головы и не опуская глаза.

Сегодня мне должно было это пригодиться, ведь Адана задумала вечером во всеуслышание объявить меня своей преемницей и официально назвать Маром, таким образом объединив наши семьи. Страшно представить, какая реакция будет у совета, который обязали прибыть в полном составе.

Все женщины Кимтара будут в этом доме уже через несколько часов. Клубок гадюк, который грозно зашипит и, вытянув плоские головы, начнет брызгать ядом.

— Давай я поправлю пояс, — Раэль отложил свою работу и подошел, привычно опускаясь на колени, просто чтобы спуститься до моего роста. — Не переживай, маленькая госпожа, все будет хорошо.

— Ты не можешь знать.

— Могу. Я уверен в себе, и что бы ни случилось, смогу тебя защитить, — многозначительно посмотрев на меня в отражении зеркала, Раэль широкими, но чрезвычайно ловкими ладонями поправил замявшуюся на талии ткань платья со слишком низким декольте — на самом краю приличия.

На самом деле последние дни я уже легче переносила местные наряды. То, с какими глазами мужья наблюдали за моими примерками позволило поверить в себя как в женщину и подавить смущение. Поэтому я не слишком сокрушалась по поводу низкого выреза и высоких разрезов на юбке, под которой ничего не было.

Если тебе по сотне раз на дню говорят, что ты красивая, волей-неволей поверишь и прекратишь неловко сутулить плечи.

— Ты красива. Безумно. Кимтаркам стоит тебя бояться.

— Думаешь? — спросила, чуть отклонившись и упираясь лопатками в мужскую грудь.

— Знаю.

Горячие пальцы накрыли колено и плавно потянулись вверх, по бедру. Ныряя под ткань, они прочертили обжигающую полосу и всей своей шириной и тяжестью накрыли треугольник развилки ног.

— Только взгляни на себя. Ты маленькая госпожа, склонившая перед собой стольких мужчин, — шептал он, демоном похоти выдыхая слова мне в ухо и не отводя глаз в отражении. — И способная бросить всех к своим маленьким ногам.

Резко дернув стул, Раэль подхватил мою ногу под коленом, не дав мне упасть, и поставил ее ступней на самый край, вынудив раздвинуть бедра. Ткань юбки, что прятала самое сокровенное, уверенности не добавляла, и от этого стало только жарче. Ведь я видела крепкую мужскую руку, все глубже прячущуюся под ткань, чувствовала ее прикосновения, знала, что она там.

— Хочешь? — спросил великан, слегка прикусив мне кожу на шее.

— Марк убьет меня, если я помну платье, — прошептала глупое оправдание, слыша, как нелепо оно звучит.

— А если я пообещаю, что платье останется в первозданной гладкости?

Молча кивнув, я тут же зашипела, хватаясь за мужской локоть.

Вновь пальцы. Крепкие, крупные, они занимали внутри все место, принося сладкую трепещущую боль, от которой дрожали колени. Всем телом рухнув на грудь Раэля, я повела бедрами, чувствуя, как увлажнилась кожа, с радостью впуская их внутрь.

Они двигались ритмично, быстро, и уже через пару минут я запросила пощады, закрывая глаза и вздрагивая всем телом, но великан не остановился, чувствуя, что я не кончила и отказываясь прекратить сладкую пытку. Лишь на секунду покинул пальцами мое нутро и, хищно улыбнувшись, погрузил их в свой рот, слизывая блестящие капельки, чем поверг меня в шок.

— Вкусно, — прошептал хрипло, и тут же вернулся к своему занятию, совершенно лишая меня права выбора.

— Аааах! — вскрикнула, рассыпаясь от частых фрикций, зажмурившись до рези в веках. — Раэль…

— Я свое слово сдержал, — ответил великан, поглаживая пальцами пульсирующую точку вверху влажных складочек.

— Я так и знал, — буркнул вошедший Эвердин. Не глядя прошагал до стула, заставив меня смутиться и поправить юбку. — Закончили? Или я не вовремя?

Раэль только хмыкнул, вновь вызывающе облизнув пальцы, нисколько не смущаясь присутствия Кристиана, который сверкнул глазами и поманил меня к себе. Сделав пару шагов навстречу, я позволила обнять себя за бедра и уткнуться лицом в плоский живот, жарко выдыхая прямо в ткань.

— Я соскучился, нанеки.

— Что? Неужели ты это сказал?! — наигранно удивившись, я опустила ладони на его плечи и помяла их в жалком подобии массажа.

— Еще и ерничаешь. Покусаю, госпожа моя. Я нынче чрезвычайно раздражен.

— Что-то случилось?

— Розали. Она все время где-то рядом, осадила меня со своими бумагами и требует доказать, что семья Нон занимает ее владения незаконно. Я не могу собрать доказательства ни для подтверждения, ни для опровержения. И, боюсь, Лиаму придется вмешаться.

— Лиаму? Погоди, дом Нон?

Кристиан только слабо кивнул, подтверждая мое предположение.

— Как я понял, мать Лиама переписала часть имущества своим сыновьям, но так как один из них стал мужем Розали, она считает, что имеет права распоряжаться этой землей.

— А это не так?

— Не совсем. Дело в том, что госпожа дома Нон еще жива и составила свой договор таким образом, что и ты имеешь право на эту землю. Не думаю, что она рассчитывала на то, что ее бесхозный сын когда-нибудь женится.

— А мне нужна эта земля? — с сомнением спросила я, не желая вступать с Розали в новую схватку. Думаю, она еще не простила меня за Раэля и явно будет биться до последнего, столкнувшись со мной вновь.

— Это тоже неважно, госпожа мой души. На данный момент только госпожа Нон должна решить, кому достанется эта земля, и уж точно не Розали разбираться в этом вопросе. Если бы старшей дома уже не было в живых, тогда бы решал совет, но сейчас все зависит только от нее, и так как ты столь же законная претендентка, — шансов у вас поровну.

Я невольно поморщилась, но Крис решил меня добить:

— Сегодня этот вопрос будет поднят, и многоуважаемой госпоже Нон нужно будет сделать выбор. У кого больше шансов: у Розали с ее гаремом или у тебя — дочери госпожи Маром?

Перспектива знакомства со свекровью, сделавшей своего сына рабом, а после и вовсе выставившей его из дома, не радовала. Не было уверенности и в том, что так называемая госпожа дома Нон будет хоть в чем-то лучше той же Розали, которая с радостью сотрет любого в порошок, лишь бы продемонстрировать свое превосходство.

— Я знаю, что ты не в восторге, но таковы правила, — прочитав мои мысли, Кристиан потерся щекой о мой живот. — Будь моя воля, я бы спрятал тебя подальше от всего этого серпентария.

— Но увы, — слабо улыбнувшись, я наклонилась и поцеловала мужа в волосы, что пахли вином и цитрусами. — Нужно идти, Адана, наверно, уже ждет меня.

— Ждет, — согласился Крис. — Нам тоже нужно подготовиться к вечеру, и велика вероятность, что в следующий раз я смогу обнять тебя только ночью, моя маленькая госпожа.

Грусть и тоска сквозили в голосе моего кимтарца, и я не могла с ним не согласиться.

— Доброго тебе вечера, Адана! — высокая статная женщина подошла к возвышению, на котором мы сидели и с самой наигранной улыбкой расстреляла меня глазами. — По какому поводу мы собрались, поделишься?

— Присаживайся, Витария, располагайся. Дождемся остальных, и я все расскажу, — не сдалась госпожа дома Маром.