— Я желаю поговорить со своим духовным наставником, — объявил Сёнто. Стражник поклонился и исчез.

Князь видел, как солдаты в форме Дома Сёнто на легких лодках переправляются на песчаную косу, позади которой встали на якорь суда. Крутые утесы в ущелье Дендзи вырастали прямо из озера, так что эта коса была одним из немногих мест, где люди могли высадиться на берег. За песчаной полоской и рассыпанным по ней чахлым кустарником вздымались гранитные скалы — крепкие и неприступные, в пять десятков раз превышающие человеческий рост. Сёнто благоразумно предпочел взять узкую береговую полоску под свой контроль, чтобы уберечься от шпионов или вероломного нападения Хадзивары. Сёнто знал, что стражники, укрепившись на берегу, сразу направят ему подробное донесение. Он поднял глаза и в темном проеме гранитного окна разглядел двух солдат Хадзивары, которые показывали пальцами на песчаную косу. «Да, они увидят все, что мы делаем, — подумал Сёнто, — но только при дневном свете. Этого избежать нельзя. А пока хвала богам за темноту».

Суйюн поднялся на квартердек, и стражники приветствовали его низкими поклонами. Брат опустился на колени перед своим господином, по обычаю монахов дважды поклонился и застыл в ожидании. Сёнто взглянул на молодого инициата и, отбросив все формальности, перешел сразу к делу:

— Ну вот мы и столкнулись с первым препятствием.

— Все так, как и предполагали ваши советники. Каковы бы ни были планы Бутто, они вынуждены впустить вас в ущелье Дендзи. У них нет иного способа убедиться, что вы не ускользнете.

— Значит, вы согласны, что мы попали в настоящую западню, из которой так просто нас не выпустят?

— Да, мой господин, — бесстрастно ответил Суйюн.

Сёнто обернулся и посмотрел на каменное изваяние.

— Что вы можете мне сказать об отверстиях в статуе Безликих Любовников?

Монах ответил не сразу. Он долго рассматривал гранитный рельеф, словно ответ был написан на камне.

— Некоторые скульптуры использовались приверженцами Восьмипутья как храмы. За статуями находятся туннели, которые ведут в святилища и пещеры, пригодные для жилья. Сооружение служило отличной защитой от врагов. Проемы, которые мы видим, — отверстия для света и воздуха. Во время празднеств фигуры украшались золотой и пурпурной тканью, которую также вывешивали через окна. Кое-где для тех же целей были высечены узкие карнизы, но с тех пор прошло так много времени, что от них скорее всего не осталось и следа.

— Хм-м… — Сёнто рассеянно потер подбородок. — А где входы?

— Как правило, в таких сооружениях существовал только один вход. — Суйюн указал на вершину скалы. — Внутри под стеной есть ступени; они очень узкие и ведут к такой же узкой двери. Высоко над дверью расположено отверстие — достаточно большое, чтобы лить из него кипяток. Таким образом, вход надежно защищен.

Сёнто на секунду задумался.

— Откуда сектанты брали воду?

— Они пробурили колодец ниже уровня озера и получили воду. Высказывалось много предположений, как им это удалось. Насколько мне известно, колодец служил единственным источником воды, поэтому для них было жизненно важно, чтобы к нему не перекрыли доступ.

— Они поработали на совесть, — заметил Сёнто.

— Они жили в опасное время, ваша светлость.

Князь кивнул.

— С тех пор мало что изменилось. Благодарю вас, брат Суйюн. Когда стемнеет, я соберу военный совет. Будем рады, если вы присоединитесь к нам.

Монах поклонился и, не поворачиваясь спиной к князю, удалился. Сёнто остался в обществе стражников… и в полном одиночестве.

Лампы, подвешенные на бронзовых цепях, едва заметно покачивались в такт движению барки на слабых волнах. Девять генералов Сёнто в два строгих ряда сидели перед возвышением в одной из кают, расположенных в трюме судна. Слева от возвышения сидел брат Суйюн, справа — Каму и князь Комавара. Ждали молча и даже не шевелясь, глядя прямо перед собой на шелковую подушку, подлокотник и стойку для меча — все, что было на возвышении. Через открытый иллюминатор доносился плеск воды, ударявшейся в обшивку барки, огонь в лампе подрагивал от легкого сквозняка. Каждый думал о своем, каждый искал пути выхода из сложившегося положения.

Сёдзи справа от возвышения резко раздвинулись. Двое гвардейцев Сёнто вошли в каюту, преклонили колени и коснулись лбом пола. Члены совета сделали то же самое, оставаясь в такой позе, пока их князь и командующий не занял свое место на возвышении. Один из стражников поспешил к Сёнто, чтобы забрать у него меч и закрепить его в стойке.

Генералы снова сели и застыли в ожидании, но князь молчал. Погруженный в раздумья, он, казалось, никого вокруг не видел. Целый час он провел в безмолвии, и за все это время на лицах его подчиненных не дрогнул ни один мускул. Никто не посмел кашлянуть или пересесть поудобнее. Светильники качались из стороны в сторону, волны бились о борт лодки.

Наконец Сёнто повернулся к своему управляющему:

— Доложите о прохождении шлюзов Бутто.

Каму коротко поклонился.

— Корабли с вашими людьми и солдатами на борту благополучно прошли через шлюзы, ваша светлость. Последняя барка уже в водах озера. Осталось около тридцати судов, но там нет ни одного важного, для нас человека. — Каму помолчал, собираясь с мыслями. — Бутто до сих пор не знают, удалось ли вам ускользнуть от них. Большое количество народа на наших судах, а также использование двойников сильно затрудняют работу их шпионов.

Наши сведения о клане Бутто подтвердились: глава рода стар и не участвует в управлении землями. Из двоих его сыновей младший силен, а старший — слабак. Тем не менее в рядах Бутто нет раскола. Все поддерживают младшего брата, проявляя тем самым определенную мудрость. Говорят — и я считаю эти слухи верными, — что старший из братьев недоволен своим положением, однако очень маловероятно, что обида заставит его объединиться с Хадзиварой против брата. Он, как и все его родственники, люто ненавидит клан Хадзивары.

Бутто не раскрывают своих намерений относительно вас, мой господин, но вы правы: каковы бы они ни были, больше всего на свете Бутто желают смерти всем Хадзивара. Их ненависть — ключ к нашему взаимодействию.

Сёнто кивнул, и в каюте вновь воцарилась тишина.

— Генерал Ходзё Масакадо, расскажите, что произошло во время ваших переговоров с представителями клана Хадзивары.

Генерал, одного возраста с Сёнто, но рано поседевший, поклонился командиру.

— Я обратился к ним с просьбой пропустить флотилию императорского наместника в верхнее течение Большого Канала, дабы князь Сёнто мог продолжить путешествие во вверенную ему провинцию Сэй. Люди Хадзивары ответили, что они не имеют ничего против, но в связи с временно сложившимися особыми обстоятельствами желают лично увидеться с князем Сёнто. По праву хозяев они настаивают, чтобы встреча произошла на их территории. Я сказал, что князь Сёнто нездоров и находится на попечении брата Суйюна. Представитель Хадзивары выразил сочувствие и удалился, чтобы передать это известие своему господину. Пока что мы не получили ответа.

Всё указывает на то, что нынешний князь Хадзивара — далеко не тот человек, каким был его отец, ваша светлость. Он хороший полководец, совершенно не желает слушать своих советников и ничего не смыслит в управлении.

Наши шпионы донесли, что каждый, кто проходит шлюзы Хадзивары, должен предстать перед двумя учеными, которые знают князя Сёнто в лицо. Все суда самым тщательным образом досматриваются — похоже, Хадзивара не уверены, что князь Сёнто тайком не покинул караван. Следовательно, у них нет соглядатаев в наших внутренних кругах.

Сёнто покачал головой.

— Они не имеют права на ошибку. Если они упустят главу Дома Сёнто и перебьют невинных путешественников на императорских водных путях, — князь снова покачал головой, — то погубят сами себя. Император может начать войну против Великих Домов, хотя сам этого боится,