Алексия

– Спасибо, ваша светлость.

– За что?

– За приют. За… – Я приподняла керамический стаканчик, который держала в руке. – Кофе.

Но кофе был не единственным благом, и я добавила вежливо:

– За еду.

Дрэйк на мгновение застыл. Потом ответил:

– На здоровье, леди.

Прозвучало ровно, а в глазах отразилось: что‑о⁈ Вы офигели?

Это было неловко. И внезапно! Ведь я была убеждена, что рыжеволосый лорд в курсе наших трат.

Правда неловкость меркла на фоне фокуса, который провернул другой представитель правящего рода. Лорд Эрон, призрачный предок.

Когда мы вернулись в квартиру, и я, пользуясь тем, что Нэйлз уединился в уборной, отправилась возвращать кинжал на место, тот, прямо в руках, извернулся и порезал палец. Сделал это ловко и в самый неожиданный момент.

Я ойкнула, а Эрон приказал:

– Не ори.

– Но вы меня порезали! – обозначила очевидное.

– Так надо.

Я возмутилась, а кинжал замолчал и перестал светиться. Только на самом кончике лезвия сверкал тусклый огонёк.

Ещё остался невыраженный кровавый след. Обернувшись на дверь, в которой мог появиться Нэйлз, я приготовилась стереть кровь, но она впиталась.

Я не маг. О магии знаю мало, но ситуация не понравилась. Ещё меньше понравился страдальческий стон Арти, прозвучавший в моей голове.

Делать было нечего. Я впихнула кинжал в держатель и прошипела мысленно:

«Что это было?»

«Привязка, Алексия. Теперь ты связана с этим артефактом наравне с другими представителями правящего рода».

Обалдеть.

«А разве такое возможно? В смысле, артефакт же особенный. Он… – я запнулась, не зная как сформулировать. – Именно что родовой! Значит не может быть привязан к членам другой семьи?»

«Не может, – согласился Арти. – Но бывают редкие, временные исключения».

«Это как?» – не поняла я.

«Например, в случае помолвки. Когда брак ещё не заключён, но род хочет заранее принять невесту. Ну или жениха, если в семью входит именно он».

«Только не говори, что я невеста».

Арти не сказал.

Зато упомянул другое:

«Родовые артефакты не могут действовать самостоятельно. Такие привязки происходят по велению главы рода, с его разрешения».

«Но лорд Эрон никого не спрашивал?» – произнесла я с сомнением.

«В том‑то и дело. Я уже говорил, что кинжал какой‑то странный. С ним действительно что‑то не то».

Тут пришлось прерваться. В гостиную заглянул Нэйлз и, обнаружив меня возле панно, сказал напряжённо:

– Лучше не трогай.

– Даже не собиралась, – я выдавила бледную улыбку. – Просто герб красивый.

– Ну так, – рыжий сразу приосанился. – Это наш символ. Правящий род!

Герб правящих, артефакт правящих… и тут я, вся такая невероятная. При этом даже не успела сказать лорду Эрону спасибо, а его помощь при зачислении была бесценна.

«Что делать Арти?» – вернулась к проблеме я.

«Пока не знаю».

«А чем эта привязка грозит?»

«Ты лучше подумай о привилегиях, – хмыкнул компаньон. – Ты же теперь под его защитой и, косвенно, под защитой прочих артефактов правящего рода. Они ведь связаны. Объединены в единую, подчинённую главному артефакту, сеть».

«А этот главный не может меня из этой системы исключить?»

«Нет. С привязками к артефактам, особенно родовым, всё сложно. Такое, даже если сильно хочется, не отменишь».

Про это «не отменишь» я решила подумать позже. Просто рядом был Нэйлз, которого начало трясти. У парня словно кончился запас храбрости.

«Ладно,» – буркнула, обращаясь к Арти.

И уже Нэйлзу:

– Пойдём на кухню?

– Почему на кухню? – не понял тот. – Зачем?

Я так и не смогла объяснить. Не говорить же, что я «переселенка», а для жителей родного мира и страны кухня – особенное место. Что в стрессовых ситуациях мы всегда идём на кухню и сидим там.

Потом мы заказали кофе и перекус. Едва успела убрать посуду как зазвонил дверной колокольчик. Сомнений в том, кто именно пришёл, не было, и Нэйлз побледнел до состояния поганки. Хорошо, что столкновение с Дрэйком прошло плюс‑минус мирно. Что, вопреки опасениям, высокий лорд никого не убил.

Тот факт, что Дрэйк подтвердил моё зачисление, тоже порадовал. Но! Едва мужчины покинули квартиру, я залпом допила кофе и отправилась в гостиную. К тому самому панно.

Остановилась напротив, глубоко вдохнула и всё‑таки сказала:

– Спасибо вам, уважаемый лорд Эрон, за помощь! Вы невероятно меня выручили!

Маленькая магическая искра на кончике лезвия мигнула.

– Но зачем вы меня порезали?

Секунда, и кинжал засветился целиком.

Из очевидного – Эрон старательно прятался от родных, и Дрэйк занимал в его списке особое место. Я и сама привлекать внимание «холостяка» не хотела – в момент замера, как и тогда в гильдии, сжала все свои энергетические тела.

Но я это одно! У меня обстоятельства! А кинжал? Что заставляет многоуважаемого, пусть и мёртвого мага, сжиматься до состояния искры?

– Зачем? – переспросил призрачный дедушка, проявляясь. – Видишь ли, девочка… Скучно мне в этой квартире.

– В смысле «скучно»? – У меня глаза на лоб полезли.

Полупрозрачный Эрон раскинул руки, потом с явным удовольствием потянулся и крякнул. Я, от греха подальше, отступила, а он…

– Внук дерзит, отправляет в спячку. Словно я нечто неразумное.

– Мм‑м… – многозначительно протянула я.

Эрон бодро оскалился. Запахнувшись в мантию, призрак обогнул меня и уже привычно направился к камину. Опять появилось кресло, однако им дело не ограничилось. Следом возникла какая‑то стойка, невысокий комод, заставленный склянками, другие элементы явно не новой мебели.

Призрачный лорд демонстрировал поразительную и немного пугающую основательность. Он не просто проявлялся – он переезжал.

Я наблюдала молча, а в итоге спросила:

– Вы слышали наш разговор?

– Какой из них? Я слышал о чём говорили в карете и в гильдии, а о чём беседовали с Дрэйком, увы, не знаю. Я не мог проявиться, меня бы заметили. Но твою ситуацию я, в целом, понял.

– То есть вы поняли, что в ближайшее время я отсюда съезжаю?

Думала Эрон расстроится, но он вполне себе оптимистично поправил:

– Не ты, а мы!

У меня случился шок, а собеседник продолжил:

– Дрэйк сделал всё, чтобы запереть меня здесь, но я отказываюсь подчиняться его самодурству. Внуку, видишь ли, не понравился результат моего эксперимента, а по мне вышло отлично.

– Простите, – у меня аж шея от любопытства вытянулась. – Вы сейчас о чём?

– Я маг, девочка, – усаживаясь поудобнее, сказал Эрон. – Кто‑то даже называл великим. В моей жизни было много открытий, магических изысканий и экспериментов, но главное достижение – создание вон того, – он указал на панно, – кинжала. Ты ведь помнишь, как появились родовые артефакты? Или тут твою память тоже отшибло?

Я сумела выдавить лишь невнятное «ы».

– Ясно. – Дедушка кивнул. – Раз не помнишь, расскажу. Когда‑то очень давно, когда деревья были выше, трава зеленее, а разлитая в воздухе магия напоминала тугое полотно, представители первых магических родов получили великий дар – родовые артефакты. По уровню уникальности артефакты сродни реликвиям Первохрама, да и происходят, в общем‑то, оттуда. Технология их создания до сих пор непостижима, но я её разгадал.

В моей голове раздался очередной стон Арти, а Эрон продолжал:

– Кинжал, который ты видишь, первый и единственный родовой артефакт, созданный в новое время. Я создал его незадолго до смерти, а умирая, как ни сложно догадаться, вложил свою душу. Изучая родовые артефакты, я выяснил, что в части из них хранится настоящая душа.

Арти по‑прежнему стонал, а я не знала что сказать. Призраку моё изумление понравилось.

– Стало интересно, – объяснил он. – Каково это, прожить ещё одну жизнь, но уже в качестве магического предмета? Посмотреть, как изменится мир, время, каких успехов добьётся твой род. Ну и помочь ему, если что.