Игра началась.

Раум тихо выругался и попытался сосредоточиться на картах.

Снова ведь продует, как на прошлом круге.

Сосредоточиться не получалось. Перед глазами маячила молочно-белая грудь — идеальный размер по его руке — с торчащим столбиком соска. Темно-розового, как и губы девушки. Хотелось склониться, втянуть его в рот, прикусить зубами и услышать тихий стон.

Запах ее желания щекотал ноздри, а от эмоций, которые источала Дженни, демон чувствовал себя пьяным, хотя к виски ни разу за весь вечер не прикоснулся.

Вкусная, сладкая… Такая ершистая и такая испорченная девчонка. Развратная недотрога — типаж, от которого ему всегда сносило голову, пусть и проблем с ханжами- скромницами в сотни раз больше, чем с честными шлюхами.

Он солгал, когда сказал, что малышка не интересна ему из-за неопытности. Как раз неискушенность, помноженная на чувственность — самое сладкое в таких девочках, как Дженни.

Профессионалки отдаются телом, а не душой, в них нет и следа этого трепета, стыда и подспудного возбуждения. Заниматься с ними сексом все равно что жевать недоваренную кашу без соли и специй. Шлюха, для которой секс это просто работа, не способны насытить вечно голодную сущность демона.

Раум уже сто раз пожалел, что выставил такое дурацкое условие. Наглые масленные взгляды парней бесили. Хотелось вскочить, зарычать, съездить по морде Доминика — он нарвался еще когда осмелился лапать Дженни без разрешения. Да и теперь разве что не ел девушку глазами.

И стоило бы учесть реакцию собственного тела. Он так и не получил разрядку после ванной, но временное опьянение чужой энергией, а потом тревога за Дженни заставила забыть о вожделении. И вот теперь при взгляде на нее — неподвижную, беспомощную, униженную и низведенную до положения безмолвного предмета, он почувствовал сумасшедшее возбуждение. Эрекция распирала брюки. Выгнать бы нахрен всех бездельников и дармоедов и трахнуть девчонку прямо на этом столе. Снова услышать, как она стонет и вскрикивает — глухо и безумно эротично. Он прикрыл глаза, вспоминая ее вкус на языке, нежную кожу под пальцами.

Проклятье, ну как можно было быть таким идиотом? — Эй, ди Форкалонен! Раум вздрогнул, поняв, что к нему обращаются уже третий раз.

— Чего тебе? — Твой ход вообще — от.

— Я — пас, — буркнул он, не глядя в карты.

Взгляд с ново остановился на платиновых локонах. Зря он создал иллюзию волос Таси. Дженни они категорически не идут. Нужно было просто сменить цвет на черный.

Хватит, пожалуй, искать в любой женщине ту единственную, которая его отвергла. В конце-концов, свет клином не сошелся на жене кузена Армеллина. Например, вкус эмоций Дженни оказался не хуже, а может и лучше, чем у белокурой анхелос.

Знать бы заранее. Но кто мог подумать, что рыжая девчонка, объявившаяся на пороге его квартиры со смехотворными претензиями, таит в себе такой бесподобный букет? Тогда она только вспыхивала — еле заметно, приглушенно, как все люди.

И вдруг сегодня ее аура раскрылась ярким пьянящим ароматом, насыщая и питая хищную внутреннюю сущность демона.

Не стоило хапать так много, девочка даже стоять не могла. В следующий раз он будет аккуратнее. Растянет удовольствие.

Если отжарить слишком много и слишком часто, люди быстро кончаются — теряют способность что-то чувствовать, превращаются в эмоциональных зомби.

Волчица… Да какая она волчица?! Одно название. Оборотни, как и абсолютное большинство нечеловеческих рас, обладают врожденным ментальным барьером против таких, как Раум.

Только люди полностью беззащитны.

Снова кто-то что-то сказал над ухом.

— А? — демон повернулся к Арману, меряя вампира недобрым взглядом.

— Твоя очередь сдавать, — повторил тот.

Раум собрал карты и потянулся к колоде, лежащей на животе, мимоходом погладив пальцами сосок. Девушка еле слышно выдохнула сквозь зубы, а в ее ауре отчетливо плеснуло возбуждение. Маленькая развратница! «Я обязательно тебя трахну, сладенькая, — пообещал он мысленно. — Потом. А пока потерпи».

Посиделки закончились глубоко за полночь, когда Арман взял банк, и внезапно оказалось, что денежный лимит, у большинства гостей выбран полностью. Раум устраивал эти вечера не ради денег, поэтому не приглашал к себе малоопытных щенков вроде Маккензи — какой интерес обыгрывать до нитки желторотых юнцов? А умелый игрок всегда знает, когда нужно остановиться.

Хорошо, что это случилось не слишком поздно. Еще полчаса, и Раум сам бы всех выгнал.

— В этом доме сегодня нет свободных спален, поэтому вам придется уехать, — сухо объявил демон, не отрывая взгляда от распростертого на столе обнаженного тела.

Приятели оказались понятливыми — с другими Раум предпочитал не связываться. Только Доминик попытался было напроситься на ночевку.

— Я плохо объяснил? — обманчиво-мягким голосом спросил демон, в упор разглядывая зарвавшегося оборотня. Тот смутился и тоже засобирался.

Это было вопиюще невежливым, но Раум не пошел провожать гостей. С трудом дождавшись, когда за последним захлопнется дверь, задул свечу и потянул на себя, отделяя застывший воск от нежной кожи. Девушка недовольно зашипела сквозь зубы.

— Потерпи, — хрипло пробормотал демон, счищая с ее тела остатки воска.

Он обвел пальцами грудь — красивая форма. Округлая, как половинка персика, с твердым соском, похожим на крохотный бутон плотно сомкнувшего лепестки цветка. Опустившись на колени, демон припал ко второму соску.

И сразу же получил звучную оплеуху.

— Руки убери! — усталым и злым голосом сказала девушка.

Села, рывком, содрала с себя маску и потянулась трясущимися пальцами расстегнуть ошейник.

— Ты уверена, Дженни-недотрога? — мягко спросил он, стараясь не показывать, как его задела эта реакция. — Мы ведь уже выяснили, что как бы ты ни пищала: «Нет!», на самом деле ты этого хочешь.

— Абсолютно! — она, наконец, справилась с застежкой, и в лицо Рауму полетел ошейник. — А хочу я горячий душ, свою одежду и расписки Чарли. И вызови мне такси.

Такси? Ну уж нет! Пусть Раум был сыт, даже пресыщен ее стыдом, беспомощностью и тайным возбуждением, он все равно планировал еще поиграть с этой дерзкой девчонкой, эмоции которой оказались такими восхитительно сладкими. И что бы там Дженни ни думала, демон не собирался отпускать рыжую, не попробовав ее соблазнительного тела.

— Одежда и ванная в твоей комнате, детка. А такси подождет до завтра.

— Я здесь не останусь.

Он рассмеялся.

— Куда ты денешься? — Это не входит в наш договор, — прошипела Дженни, сжимая кулаки. Зеленые глаза метали молнии, губы приподнялись, обнажая клыки. Наверное, это могло бы смотреться внушительно, не стой она перед ним обнаженная с потеками воска на теле.

— Оденься сначала, паладин голопопый, — беспечно откликнулся демон, подхватывая недовольно взвизгнувшую девушку на руки и перекидывая через плечо. Не удержался и мимоходом погладил упругие ягодицы, а потом звучно шлепнул. В окутавшем Дженни облаке возмущения и ярости снова мелькнула короткая вспышка возбуждения, и демон облизнулся.

Пусть строит из себя что угодно, но она определенно из тех девчонок, которым нравится, когда с ними обращаются подобным образом. И он будет полным кретином, если станет изображать джентльмена и просто отпустит ее, как бы она ни негодовала и не трепыхалась.

Но когда он поставил девушку на пол в ванной, то внезапно уловил ее усталость.

— Пожалуйста, уйди, — тихо сказала Дженни. — Я хочу смыть с себя все это и выспаться.

Несколько минут Раум колебался. Он не привык считаться с чужими желаниями, но девочка не лгала. Она действительно была измучена, что и неудивительно. Он впитывал ее эмоции весь вечер, странно что она вообще на ногах еще стоит.

А снова поить ее кровью — нельзя. Опасно. Для нее в первую очередь.

— Ладно, — согласился он с сожалением. — Постельное белье свежее. Если захочешь перекусить ночью, можешь смело звонить в колокольчик, у меня круглосуточное обслуживание, как в гостинице.