— Ничего подобного. Ты сказал мне, что с ребятами не трудно, а кому-то все равно надо, если нашему цеху поручили. И я согласилась. А сейчас? Не успели прийти сюда — и уже с критикой? Контролировать явился?

— Что ты, Риммочка. Совсем не поэтому. Ты же знаешь…

— Тогда вот что, Тимочка! Молчи и не вмешивайся или уходи. А я буду сама, как знаю. Или, по-твоему, из-за каких-то мальчишек отказаться от гаража?

— Но ты поступаешь неправильно.

— Ах, неправильно! Ну, так до свидания.

— Римма! — кинулся он за ней, но она не оглянулась.

Так они и ушли.

Когда Рудимчик обо всем рассказал, Борис хмуро заметил:

— Тоже из-за гаража поцапались.

— У них другое, — возразил Рудимчик.

— Что — другое?

— У них любовь.

— Какая еще любовь?

Рудимчик хихикнул:

— Обыкновенная. Ведь когда она спросила: «Контролировать меня явился?», а он ответил: «Что ты, Риммочка, совсем не поэтому», — то руку к сердцу вот так сделал.

— «К сердцу», — передразнил Назар. — Много ты в этом понимаешь!

— Не верите? Увидите! Жених и невеста.

— Ладно, — оборвал Борис. — Женихи к делу не относятся.

И задумался.

Задуматься было над чем. Положение все больше запутывалось. У девчонок полный разброд. У нас чуть не драка. У взрослых тоже ссора. И все из-за гаража. И чем кончится — неизвестно.

Так мы думали. И вдруг…

Два дня ничего не записывал. С утра до ночи возимся с гаражом. Очистить его от разного хлама оказалось нелегко.

Сашуня, конечно, вымазался, словно трубочист. Маша-Рева занозила палец, но — удивительное дело! — не заплакала. Рудимчик притащил йод, мы вылили на ее занозу чуть не полфлакона, она только улыбалась. Овраженский Адмирал и то морщился, а она хоть бы хны! Вика Жигалова насмешливо скривила губы:

— Гляди, какая храбрая стала. Не иначе оттого, что у нее теперь два начальника.

Про начальников она сказала верно: теперь у нас их двое.

А как все вышло, сейчас опишу.

Когда мы сидели в тот вечер, переругавшись, в разных углах гаража, раздался громкий стук в дверь. Мы выглянули и увидели: стоит около гаража вожатая Римма с черноволосым парнем. Лоб у парня огромный, В подбородок острый, настоящий треугольник получается. И нос острый торчит. В общем, немного смешной парень. Да еще моргает сквозь очки близоруко. А сбоку от него девчонки — Вика с Машей-Ревой. Люськи с ними не было.

Раньше у нас никогда не случалось, чтобы к гаражу незаметно приближались посторонние. Но тут, за спорами, мы позабыли про осторожность и не выставили часовых. Да видно, уже все равно — пришло время выметаться. И мы покорно выбрались из гаража.

Черноволосый парень посмотрел на нас и улыбнулся:

— Здравствуйте, хлопцы.

Ему весело! А мы нестройно ответили: «Здравствуйте».

Он продолжал:

— Будем знакомы. Меня зовут Тимой. Это, значит, ты оккупировали наше помещение? — Мы переглянулись. Еще вопрос, чье это помещение. Но спорить было бесполезно. А он все улыбался. — Вот что, ребята. Здесь будет пионерский штаб. И есть у меня к вам деловое предложение: давайте устраивать его вместе.

Мы опять переглянулись и посмотрели на Бориса. Тима предлагает то же самое, что и Люська. Борис буркнул:

— Стройте, нам-то что.

— Слыхали, слыхали? — сразу затараторила Вика и с победным видом повернулась к Тиме. — Я что говорила?

И Римма повернулась к нему с победным видом:

— Убедился?

Он ткнул себя пальцем в переносицу — в очки, заморгал и сказал:

— Погодите. — И спросил у Бориса. — Отказываетесь, что ли?

Борис уставился в землю и не ответил. Из-за его спины вынырнул Рудимчик.

— А Совет Командиров куда? — спросил он.

— Смешной вопрос! — передернула плечами Римма. — В пионерской работе нет Советов Командиров. А вы как пионеры войдете в сводный отряд нашего уличного поста.

— Ну, так мы не будем с вами! — закричал тут я, потому что очень обидным показалось распускать Боевой Совет Овраженских Командиров.

— А ты вообще помалкивай! — тряхнув кудрями, сказала Вика. — Ты вообще с соседней улицы и к нашему посту отношения не имеешь!

— Ну и не надо, — ответил я. — А вот к Совету Командиров я имею отношение.

— Правильно! — поддержали меня ребята. — И если кто против Совета Командиров, то нам и говорить нечего.

— Вы подумайте! — всплеснула руками Вика. — Они еще торгуются. Их привлекают, вместо того чтобы просто выгнать как незаконных, а они…

— Да занимай, занимай свое помещение, — сказал Борис. — А распускать Боевой Совет Командиров мы не будем.

— Правильно! — опять закричали мы, поддерживая своего Главнокомандующего и, верные ему до конца, пошли следом за ним в гараж, чтобы забрать наше имущество.

Борис стал шарить под ящиками в углу. Я подумал, что он полез за своим пистолетом, — был у него такой красивый, с резинкой. Но Борис вынул тетрадки и чернильницу. Я понял, что он, оставаясь один, что-то писал. Может, тоже дневник?

— Это у тебя что? — спросил я.

— Трамвай с прицепом, — сердито ответил он и, засовывая тетрадки в карман брюк, добавил: — Знамя бери.

Так и закончилась бы ничем Тимина попытка мирно договориться с нами насчет поста, но в тот момент, когда мы покидали гараж, над забором показалась седая голова усатого пенсионера Демьяныча.

— Стойте! — прогремел его бас.

Мы, конечно, остановились. Он спешил к нам. А за ним, сверкая серыми глазищами, еле поспевала… Люська Кольцова.

Тяжело отдуваясь, Демьяныч подошел и сказал:

— Почему уходите?

Ему ответила Вика:

— Мы выгоняем их! Они незаконно захватили гараж.

— Как незаконно? — опять забасил Демьяныч. — Я же разрешил.

От удивления не только у Вики, но у всех нас еще шире открылись рты. А Люська, стоя в сторонке, улыбалась.

Демьяныч, довольный тем, что всех ошарашил, похлопал ладошкой по карманам брюк и, спокойно поглядывая на Тиму и Римму, вытащил железную баночку с табаком.

— Такое, значит, дело, — сказал он, засовывая в трубку табак. — Все здесь законные, и выгонять никого нельзя.

— Но к-к-как же? — начала даже заикаться Вика. — Вы нам ключ отдали, а они не спрашивались.

— А я знал, что они здесь обосновались, — ответил Демьяныч. — И думал — вы вместе.

— К-к-как же вместе? — продолжала Вика. — У нас пионерский пост, а у них какие-то командиры.

— Вот-вот! — Демьяныч попыхтел трубкой. Он стоял, широко расставив ноги, заложив руки за спину. — Именно командиры! И потому вам надлежит разговаривать на равных.

Тима сразу согласился с Демьянычем:

— Ну, если у них одинаковые права, это все меняет. Тогда самое верное, по-моему, сделать так. Немедленно заключить договор.

— О дружбе и ненападении, — сообразил Рудимчик.

— О дружбе и взаимопомощи, — поправил Тима. И вытащил записную книжку. — Карандаш у кого-нибудь есть?

— Постойте, — заволновалась Вика. — Что же это получается? Какой договор? С кем? Да видано ли, — обратилась она к Римме, — чтоб пионерский штаб заключал какие-то договоры с уличными мальчишками?

— Да, товарищи, погодите, — тоже начала говорить Римма. — Пионерское движение…

— Риммочка, — прервал ее Тима, а Тиму прервал Демьяныч.

— Не волнуйтесь, — сказал он, выставляя перед собой широкую ладонь, как щит. — Это на первом этапе. Для сближения интересов. Конструктивное предложение, как на ассамблее.

— А кто будет начальник? — спросила Вика.

Ее больше всего интересовало именно это.

Рудимчик гордо предложил:

— Конечно, Главнокомандующий Генерал!

— А я? — заволновалась Вика. — Я, по-вашему, никто?

— Давайте так, — сказал Тима. — Раз договор на равных началах, то пусть и начальство будет общее. Вы — оба. Ты, Вика, и он — Генерал.

— Правильно, коллегиальность! — закричал Назар Цыпкин и стал уговаривать нахмуренного Бориса.