— Леннея… — глухо начал он и осекся.

Броня, за которой прятались его чувства, дала трещину. Но устояла. Он так и не назвал Лену по имени. Молча подал платок и стакан воды. Лена так же молча отложила в сторону одно и отставила другое. Плакать она будет потом, когда останется одна.

— Вас интересует что-то еще, рэйд Герд?

Помедлив, Дион спросил хмуро:

— Как поступят ваши родители, узнав правду?

— К батарее Леннею не прикуют, это точно. Выскажут все, что думают, особенно мама. Но и накормят, и оденут, не беспокойтесь.

Сердце царапнула тревога. Если Леннея склонна размахивать ножом, как утверждал Дион, тут не за нее надо переживать, а за тех, кто рядом.

Нет, твердо сказала себе Лена. За пять месяцев в гордом одиночестве девчонка остыла и в чужом мире скорее прибегнет к хитрости, чем проявит агрессию. Не совсем же она дура, в конце концов. Знала, что делала.

— Уверена, с ней все в порядке, — Лена вспомнила письмо Леннеи и слова про "вашу технику". — Она готовилась к побегу, изучала наш мир. Может, иэннские маги вообще запросто шастают по чужим мирам, и в каждом заводят агентурную сеть. Все эти месяцы они наблюдали за мной, собирали информацию, натаскивали Леннею, учили, что кому говорить, как себя вести. Не удивлюсь, если в банке ее ждал счет на кругленькую сумму. В любом случае, на моем месте вашей рэйди не грозит ни каторга, ни казнь, ни принудительное замужество, ни рабский браслет. А если еще и работать не придется, будет жить, как сыр в масле!

Лена не стала скрывать, что тайная Леннея в ее голове время от времени предъявляет претензии на тело. Как еще объяснить буйную истерику при первой встрече, уничтожение письма и попытку бегства с приема?

Диону этот нюанс предсказуемо не понравился. Он сузил глаз, явно подозревая Лену в коварстве.

— Послушайте, — сказала она, — у нас общие интересы. Вы хотите вернуть Леннею, я хочу вернуться домой…

Дион саркастически хмыкнул, и Лена не стала сдерживаться:

— Перестаньте вести себя так, будто я в чем-то виновата! Это меня без спроса вытащили из родного мира и заставили жить чужой жизнью. Между прочим, при активном участии вашей Леннеи. И ей было плевать, что со мной станет. А с вами и подавно. Хотите, процитирую, что она писала о вас в своем письме? Так вот. На случай, если вы вдруг изволили забыть, глубокоуважаемый рэйд Герд… Все эти дни вы общались не с Леннеей, а со мной!

— Не старайтесь, госпожа Каверина, — Дион отодвинул пустую тарелку. За непростым разговором они все-таки сумели поесть. — Энтоль я не сниму.

— Почему?

Он вздохнул.

— Потому что я вам не верю.

Лена ощутила, как сдают нервы. Просто физически почувствовала, что внутри рвутся туго натянутые струны, голову наполняет звон, и ветер несет с горы — прямиком к обрыву.

— Бросьте! Дело не в вере и доверии. Я объяснила, почему сделала то, что сделала. Но вам плевать. Вы, как упрямый мальчишка, зациклены на старых обидах. Даже не видите разницы между мной и Леннеей. Хотя это ей вы стремитесь отомстить!

— Что за вздор, — скривился Дион. — Я не мщу Леннее.

— Так в чем дело? Вам просто нравится власть? Или по-вашему, права на выбор достойны лишь одаренные с рождения? Дотти, Вийла, Нитр… В моем мире это называется двойными стандартами!

Лена все ждала, когда Дион разозлится, готовила себя к тому, что он прикажет ей молчать или что-нибудь похуже. Но его лицо дрогнуло, взгляд, устремленный на нее, загорелся — и погас, будто факел, брошенный в воду. Лену обожгло жаждой и горечью.

— Вы ошибаетесь, госпожа Каверина, — произнес Дион тихо. — Я прекрасно вижу разницу между вами и прежней Леннеей. Вы с ней отличаетесь друг от друга так, будто в самом деле выросли в разных мирах. И вы… слишком невероятны. Как если бы вас нарочно выдумали, чтобы поразить меня. Не представляю только, зачем. И не думаю, что это был ваш выбор. Иэннские маги способны запутать самый опытный разум, а разум молоденькой девушки и подавно. Если вы, как говорите, время от времени становитесь Леннеей, откуда вам знать, кто вы на самом деле и что призваны совершить? Полагаю, княжна Алиалла собирается в Гадарию, чтобы разыграть свою партию, и в этой партии вы будете одной из ключевых фигур. Есть в нашем мире такая игра — в косточки, — добавил он с самым мрачным видом. — Не слышали?

Вот зараза! Лена думала, что, сказав "я вам не верю", он имел в виду "не доверяю бестолковой девчонке" — как обычно. Но похоже, Дион пришел к выводу, что Лена — тайный агент Иэнны и в голове у нее спрятана кнопка, способная запустить любую программу: "убить короля", "уничтожить мир", "снова стать Леннеей"… Лену обдало холодом, рука, лежащая на скатерти, невольно сжалась в кулак.

Дион потянулся через стол, будто хотел коснуться ее, но не завершил движения. Его ладонь скользнула в сторону, пальцы смяли батистовый платок.

— Мне следовало бы предупредить короля, но я не сделаю этого. Кем бы вы ни были, я приложу все силы, чтобы вам помочь. А с княжной попробуем договориться.

Он расправил свой платок, свернул заново и поднялся.

— Скажите хоть, как вызвать прислугу, раз я здесь заперта! — крикнула Лена ему в спину.

— А вы не знаете? — Дион обернулся через плечо. В другой день Лену позабавило бы удивление, промелькнувшее на его лице. — Надо дважды щелкнуть пальцами и позвать горничную по имени или фамилии. Три щелчка — вызов поступит в лакейскую, и к вам пришлют свободную девушку. Это встроено в узор ваших покоев.

Дверь за Дионом закрылась. А его платок, тщательно свернутый, остался лежать на самом краю стола.

Первый день своего нового заточения Лена провела в отвратном расположении духа. Валялась на кровати, таращилась в потолок. Мерила шагами просторные комнаты — благо, было где разгуляться. Тюрьма у нее всем на зависть. И вообще могло быть хуже. Например, если бы она осталась в руках похитителей.

Но здравые мысли не утешали, остатки оптимизма вылетели в трубу. Даже голодовку не объявишь. Сразу примчится их заботливое сиятельство с приказом есть от пуза.

И что теперь? Сидеть и ждать загадочную даму из Амстердама, то есть из Иэнны, чтобы доходчиво объяснила, почему Лена не сможет вернуться домой? Или подлизываться к Диону? Нет уж. Пусть он катится к Мефистофелю с Фаустом!

На второй день Лена села к окну и стала смотреть в сад, зеленый, как ненавистный энтоль. Что там Дотти говорила? Запирающий узор. Разрывы и слабые места. Чтобы их нащупать, нужно потихоньку сжимать браслет большим и указательным пальцем, прислушиваясь к своим чувствам. Не хрустнет ли на пределе слышимости, не появится ли под подушечками пальцев едва уловимое ощущение пустоты. Как только это произойдет, надо заметить точку в узоре. Огонек, который с виду всем хорош, но на деле маскирует уязвимость в защите.

Беда в том, что огоньки Лене больше не показывались. Как выглядит запирающий узор, она понятия не имела, а значит, даже в мыслях увидеть его не могла. Поэтому она просто представила себе замок, как на наручных часах, и белый свет, льющийся из цапли. Тонкий птичий силуэт, мерцающий на черном поле, Лена помнила отлично. В ее воображении острый клюв поддевал защелку замка. При этом раздавался не хруст, а тихое мелодичное клацанье, и браслет капитулировал.

Время от времени Лена открывала глаза, проверить, не произошло ли чудо. Потом, вздохнув, зажмуривалась опять и в тысячный раз взламывала браслет воображаемой открывашкой. Хотя какой смысл в умственных экзерсисах? Доступ к дару Леннеи ей все равно запрещен!

За вторым днем пришел третий. Лена занималась йогой и шейпингом, мысленно трясла Диона за грудки, комкая в руках оставленный им платок, вяло ковыряла вилкой в очередном деликатесном блюде — аппетит отсутствовал напрочь, и слушала сочувственные охи Лисси. Прислуге Дион представил дело так, будто Лена стала жертвой похищения, которое в любой момент могло повториться. Вот почему бедная "невеста" безвылазно сидит под охраной, а не гуляет на солнышке во садочке.