- Я опасаюсь... - вдруг прервал его Рэми, - я не хочу становится наследником вождя, и у меня есть на то причины. И я боюсь, что тебе не нужен. Боюсь, что тебе в тягость. После того, как я стал этим...

   - Ты исцелил вождя. И ты не стал вновь целителем, узнав о моей связи с Лией, чего же ты боишься, Рэми? Я люблю твою сестру, понимаешь? Впервые в жизни я люблю... и впервые в жизни я понимаю твои чувства по отношению к Аланне. Раньше - не понимал. Потому ты можешь... встречаться с моей сестрой, когда этого сам захочешь. Ты должен это делать. Я не хочу, чтобы ты терял время... из-за каких-то глупостей.

   - Мораль ты называешь глупостью? Может, именно она не позволяет нам этих глупостей совершать?

   - Может, любовь дарят боги?

   - Или ею испытывают.

   - Раньше из нас двоих я был более циничным, - тихо и тепло засмеялся Миранис. - Ты больше не злишься?

   - Я не могу на тебя злиться, не имею права. Ты - мой принц...

   - А ты - мой брат, - усмехнулся Миранис. - Ты мой глупый, младший братишка, которого я за уши тащил к взрослению. А когда ты вырос, перерос меня, я и сам уже не рад.

   - Почему?

   - Потому что я тебе завидую, - откровенно сказал Миранис. - Завидую, что ты имеешь эту страну... а все же находишь силы от нее отказаться. Только не понимаю - зачем.

   Рэми прикусил губу, задумавшись. Он уставился в желтый цветок купальницы у его ног и, так и не отрывая от него взгляда, вдруг рассказ все. И о своем разговоре с хранительницей, о том, как он шел убивать Элизара, и о своих сомнениях. И о том, что может оказаться лишним после того, как у дяди родится сын... закончил он рассказ одной лишь фразой:

   - Интересно, что было бы, если бы я все же опустил кинжал... если бы я его убил?

   - Я бы в тебе разочаровался, - грустно усмехнулся Миранис, похлопывая Рэми по плечу, невольно добавляя про себя: "Тогда предсказание Ниши, наверное, бы не исполнилось. Тогда бы я жил."

   И тотчас устыдился собственных мыслей.

   - Мир?

   - М-м-м-м?

   Барс выскочил из травы и, улегшись между друзьями, подставил ладони Мира пушистое, чуть влажное от уже выпавшей росы брюхо.

   - Мир, я прошу тебя... оказать мне услугу.

   Рука принца замерла. Барс недовольно зафырчал, требовательно ударив по ладони Мираниса мягкой лапой. Мир улыбнулся, пальцы его скользнули под подбородок котенка, почесывая мягкую, покрытую белоснежной шерстью шкуру. Рыку понравилось: он прикрыл желтые глаза и тихо замурлыкал.

   - Я слушаю.

   - Я долго думал... что бы между нами не случилось... я доверяю тебе, - Мир слушал внимательно, не прерывая, хотя чувствовал, что Рэми говорит что-то не то. Пальцы принца скользнули за ухо барса. Рык продолжал тихо урчать, плавясь в волнах удовольствия. - Я хочу быть уверенным, что если стану целителем судеб, ты сможешь меня удержать...

   - Как я тебя смогу удержать? - усмехнулся Мир. - Сказать по правде, ты и сейчас сильнее меня. Если еще честнее - любой телохранитель сильнее меня. Даже когда я стану повелителем, моя сила с вашей не сравнится, хотя об этом мало кто знает. Я на виду, вы - в тени. Судьба у вас такая. Хотя, иногда я вам завидую.

   - Потому позволь мне дать тебе клятву подчинения, - прервал его Рэми.

   Мир вздрогнул, не поверив своим ушам. Почувствовав волнение человека, барс сел на траве, уставившись на принца внимательным, немигающим взглядом.

   - Что? - переспросил наследник. - Рэми... ты, упрямый, свободолюбивый, хочешь подчинить свое тело каждому моему приказу? Ты, кто сопротивлялся мне всеми силами, теперь хочешь стать моим рабом? Совсем с ума сошел...

   - Я знаю, что ты не используешь эту силу мне во вред.

   - Что если ты станешь вождем Виссавии, если интересы наших стран пойдут вразрез? Ты мне настолько веришь? Думаешь, что я не воспользуюсь своим преимуществом?

   - Не воспользуешься, - упрямо ответил Рэми. - А я хочу быть уверен, что ты сможешь меня сдержать... если вновь появится целитель судеб. Пожалуйста, Мир. Я с ума сойду, если буду бояться, что сорвусь и потяну с собой Кассию... я, как твой телохранитель, не могу этого допустить. И ты единственный, кого даже целитель судеб никогда не тронет.

   - Как знаешь, - согласился Мир. - Ты сам это выбрал.

   Принц медленно поднялся. Телохранитель опустился перед ним на колени и зазвучали в особой, полной шорохов и всплесков воды тишине леса магические слова, когда вспыхнули в воздухе синим руны и запахло грозой... боги приняли клятву. Мир опустился на траву рядом с опустившим голову Рэми и вдруг сказал:

   - Дурак ты. То не доверяешь, то слишком доверяешь. Почему у тебя не бывает в меру?

   - В меру неинтересно, - слабо улыбнулся Рэми.

   Рык, обделенный все это время вниманием, требовательно боднул хозяина в бок. Рэми облизнул губы и вдруг протянул...

   - Ми-и-и-ир...

   - Да?

   - Давай напьемся.

   Мир горько усмехнулся. Напьемся? И это он слышит от телохранителя, от идеального и чистенького Рэми? Боги, куда катится этот мир?

   - А давай! - махнул рукой Миранис. - Счас вернемся в замок и...

   - Зачем в замок? Я ведь тут... наследник.

   Рэми выхватил из воздуха чашу с вином и подал ее Миранису. Потом вторую, которую быстро опорожнил. Выкинув пустую чашу в кусты, он откинулся на траву, посмотрел на чистое, пронзительно голубое небо, и сказал:

   - Сегодня всех их пошлю... и Виссавию, и Кассию.

   - Пошлем, - поправил Мир, с легким подозрением пригубил вино. Но Рэми явно знал, что заказывал - напиток оказался крепким, выдержанным, сразу же дал в голову. В самый раз чтобы напиться. И место тут хорошее. Плеск воды, шорох ласкаемой ветром травы и заливистое пение соловья, спрятавшегося в прибрежной иве.

   Вечерело. Медленно заходило за деревья солнце, а ни от принца, ни от его вздорного телохранителя было ни слуху, ни духу:

   - Может, пойдем, их поищем? - в который раз спрашивал Лерин, не находивший себе места в отделенных ему покоях.

   - Пусть сами разберутся, - все так же отвечал Кадм. - Целитель судеб вновь не пробудился, иначе бы мы почувствовали, значит, все не так уж и плохо. А чем больше проходит времени, тем меньше вероятность, что Рэми вытворит глупость. Да и Виссавия не сильно-то даст ему разойтись. Это мы уже проходили.

   - Тихо! - оборвал их Тисмен.

   Телохранители напряглись. Через мгновение Кадм услышал то, что уже давно слышал его более чуткий друг - странный звук, доносящийся из смежной с покоями Лерина спальни принца. Приоткрыв дверь, они застыли на пороге, когда оттуда выскользнул белый ворох шерсти, прыгнул на кресло, где только что сидел Кадм и устроился на подушках, облизывая переднюю лапу.

   Телохранители не замечали барса, их внимание привлекла спальня наследного принца. Погруженную в полумрак комнату заполнял громкий храп на два голоса. Улегшись, вернее, развалившись на широкой кровати принц и его юный телохранитель мирно спали. Лерин подошел к окну, бесшумно задернул шторы, погрузив спальню в темноту и выпроводил обоих друзей за дверь, при этом облегченно вздыхая.

   - А ты боялся! - хмыкнул Кадм. - Рэми очень даже спокойно... для него спокойно воспринял радостную новость

   Когда Рэми продрал глаза, он думал, что еще спит... прямо перед ним, в полумраке, невинно обнимая подушку, почмокивал во сне растрепанный Миранис.

   - О боги! - тихонько простонал Рэми, поднимаясь с кровати. - Голова-то как болит...

   Погуляли они вчера знатно. Последним, что помнил Рэми, было влажными сумерками, чмокающим под ногами болотом, и разрывающим голову ревом Мираниса, что пытался прогорланить какую-то веселую песенку...

   О чем "пел" принц, Рэми вспоминал с трудом, да и не особо хотел вспоминать. Кажется, как всегда - немного о вине, немного о кабачных девках... О чем еще может "петь" нажравшийся кассиец?