- Много слышала?

   - Достаточно, - ответила девушка.

   - И...

   - И я счастлива...

   Рэми недоуменно посмотрел на Аланну:

   - Эти дни ты будешь простым арханом, - продолжила его невеста. - Не будешь бегать за принцем, думать только о нем, просто отдохнешь... эти дни мы можем провести вместе.

   - Вместе? - воскликнул Рэми. - Не понимаешь? Миранис только что...

   - Я не хочу ничего понимать! - ответила Аланна, скидывая плащ. - Миру ты не нужен эти три дня? Мне нужен! И я не собираюсь терять время ни на споры, ни на мысли "почему". Уж прости...

   - Люблю тебя, глупая дурочка... - выдохнул Рэми ей в губы.

   Телохранитель вдруг почувствовал облегчение. Он не понимал, почему принц злился, и уже не хотел понимать. Он все решил. И впервые за долгое время он почувствовал на душе спокойствие. Через несколько дней Рэми вернется с принцем в Кассию и забудет Виссавию навсегда.

   Он телохранитель Мираниса, наследного принца Кассии, он - целитель судеб. И он, наконец-то, твердо знает чего хочет. И будет за это бороться. По возвращении в Кассию.

   А теперь он даст принцу побеситься и привыкнуть к мысли, что от Рэми так просто еще никто не отделался.

   Дождь вдруг закончился, в окно хлынул яркий солнечный свет. Рэми легко подхватил Аланну на руки и понес ее к кровати.

   - Эти дни ты будешь любить Армана, - усмехнулся он. - Тебя это не смущает?

   - Я буду любить тебя... пусть даже и в облике Армана, но тебя...

   Рэми стоял на балконе, смотрел вниз, на наполненный людьми зал, и едва не позевывал от скуки. Без службы у принца у него оказалось слишком много свободного времени, которое, как ни странно, девать было некуда.

   Празднества поражали своим размахом. Огромная зала с белоснежными, уходящими вверх, в имитирующий звездное небо купол, колонами была украшена цветами. Стояли тут и там огромные столы, уставленные яствами: были там и диковинные фрукты из Самала, и нежные, тающие на языке паштеты, и так любимые дамами сладости. Специально из Ларии и Кассии привезли затейливо приготовленную дичь и рыбу. Из Самала - тонкие, слегка терпкие вина.

   Виссавийцы выделялись среди кассийцев некоторым изяществом и сравнительно простыми нарядами. Они ели, да и то с опаской, только некоторые фрукты, посматривали с легким презрением на мясные блюда и больше отмалчивались, не стремясь лишний раз к общению. Они были предельно вежливы и милы, но в то же время равнодушны. Как вежливый хозяин по отношению к нежеланному гостю.

   В глубине зала, на возвышении, стоял богато расшитый золотом и драгоценными камнями балдахин. Под ним был стол, за которым рядом с молодой парой сидел и Миранис. За спиной наследного принца Кассии, укрыв лица под тенью капюшонов, застыли четверо телохранителей.

   На ступеньках, ведущих к возвышению с балдахином, появился тонкий юноша. Он поклонился вождю, сел прямо на мраморный пол и вдруг поднес к губам серебряную флейту. Закрыл глаза, погладил пальцами инструмент и заиграл...

   Замерли восхищенно придворные, улыбнулся милостиво вождь, устремилась к музыканту душа Рэми. Все замолчали.

   Казалось простая мелодия незваным гостем запросилась в душу. Вдруг стало на груди тепло и спокойно, ушли куда-то все обиды и переживания, расцвели на лицах гостей счастливые улыбки. Мелодия дарила радость. Тихую, мечтательную, полную надежды.

   - Красиво, - прошептала рядом Аланна, и рука ее нашла руку Рэми, ласково сжала пальцы.

   - Это не очень мудро, душа моя, - усмехнулся Рэми, отвечая на ее пожатие. - Подумают, что ты изменяешь целителю судеб с его собственным братом.

   - А тебе не все равно ли, что подумают?

   - Арман рад не будет...

   - А я думаю, что Арман поймет.

   Рэми оторвал взгляд от музыканта и повернулся к невесте. В золотистой тунике, с поднятыми вверх волосами, она была непривычной и даже слегка чужой. Но с разрисованного синими завитками лица смотрели на Рэми любимые глаза, смотрели ласково, со счастливой улыбкой.

   - Арман никогда не глядит на меня столь тепло, - промурлыкала Аланна, когда губы Рэми коснулись ее украшенных драгоценными камнями пальчиков. - Давай потанцуем.

   - Ты прекрасна в своем безумстве, - усмехнулся Рэми.

   - Я просто не хочу тратить время, как тратит его мой глупый брат.

   - Миранис не обрадуется, если услышит, что ты его называешь глупым.

   - Но ты же меня не выдашь? - хитро усмехнулась Аланна.

   Сказать по правде, Рэми не любил танцевать. Нанятый Арманом для вновьобретенного брата учитель вечно был недоволен своим учеником. И двигался тот недостаточно изящно, и не умел точно повторить, казалось, простых движений, и никак не мог стереть с лица скучающего выражения.

   Рэми и в самом деле скучал на уроках. Он вспоминал полные страсти пляски в деревне, и не понимал ни чопорности медленных танцев арханов, ни их красоты. Лишь теперь, когда рядом была Аланна, когда рука ее то и дело касалась игривым жестом его ладони, чтобы вновь, подобно бабочке, спрятаться за ее спиной, он оценил легкий флирт аристократического танца. Оценил и глубоко запрятанную в нем страсть.

   Арханы не имели право выражать свои чувства открыто. Они говорили полутонами, едва понятными, едва уловимыми. Они скрывали эмоции под щитами и масками невозмутимости. Они различали тонкие нюансы, неподвластные простым рожанам. Они говорили на запутанном языке символов, который недавно пытался вбить в голову Рэми учитель этикета. И теперь Рэми впервые пожалел, что уроки те считал откровенно скучными и никому ненужными. И впервые он начал понимать, чем дышит и живет на самом деле высший свет.

   - Элизар действительно оставил тебя в покое, - прошептала ему на ухо Аланна, бросив короткий взгляд на застывшую под балдахином молодую пару.

   Рэми пожал плечами, улыбнувшись невесте. Он даже несколько сочувствовал дяде - на собственном празднике Элизар был подобен красивой кукле, за каждый движением которой наблюдает сотня чужих глаз. А вот Рэми... Рэми мог себе позволить обнять Аланну за талию, увлечь ее в новый танец и даже забыться в чарующих волнах мелодии.

   Миранис? Рэми теперь гораздо реже думал о принце. Видимо, наследник исполнил свое обещание и ослабил связывающие их узы привязки. Но решения Рэми это не изменило. Через несколько дней он вместе со всеми вернется в Кассию и навсегда забудет и о вожде, и о Виссавии.

   Миранис его друг. Миранис тот единственный, кому гордый Рэми был готов служить. И узы привязки здесь ни причем.

   Эти дни дались Араму тяжело. Он почти не спал, он лично следил за поспешными приготовлениями к свадебным торжествам. Цветочные гирлянды, изящные подсвечники, только что приготовленные блюда, доставленные на рассвете, еще сегодня сорванные с деревьев сочные, отборные фрукты, тонкие, выдержанные вина и богато расшитые скатерти.

   Чадившие по углам благовония успокаивали. Хорошо приготовленные, привезенные из Ларии, одетые в одинаковые парадные ливреи слуги сновали между гостями, подавая напитки и фрукты. Фокусники и циркачи из Самала развлекали кассийцев ловкостью тела, а хранители дара показывали гостям магические штучки, заставляя дам ахать при виде сотканных из света цветов, испускающих тонкий аромат. Лучшие музыканты сменяли друг друга, услаждая слух придворных Мираниса незабываемыми мелодиями.

   Праздник удался. Арам едва стоял на ногах.

   Высший свет. Шум, странные запахи их духов, чужие, раскрашенные синими завитушками лица, которые Арам, привыкший к тишине и одиночеству, сносил с трудом. Внимательные взгляды, что следили за каждым его шагом. Сплетни. Заигрывания кассийских девушек, которые Араму надоели хуже горькой редьки.

   Скорее бы они уехали.

   Лишь флейта в руках очередного музыканта спасала. Лишь ее хрустально-чистая мелодия позволяла рассеяться туману в голове, который был так некстати. Ведь самое важное дело, тревожащее Арама и днем и ночью, сделано не было.