- Элизар? - спросила девушка и тотчас поправилась. - Нет, не Элизар.

   - Можно? - раньше, чем Рина успела ответить, Рэми опустился перед ней на колени, положив ладонь ей на живот, черпая в ее уверенном в себе материнстве так нужное ему теперь спокойствие.

   Кассийка бы оскорбилась, а Рина лишь вздрогнула, потом вдруг улыбнулась и накрыла ладонь Рэми своими ладошками.

   - Он еще малюсенький, - с восторгом прошептала она, - я его почти не чувствую.

   - Я чувствую, - ответил Рэми сам удивляясь тому, что сказал.

   И действительно - там, внутри, откликалась на его зов новая жизнь, еще маленький, еще слабенький комочек света. Родственная душа, что подобно Рэми связывала два сильных рода - род клана оборотней и виссавийцев. Потому и казался телохранителю малыш, а это несомненно был мальчик, неожиданно близким и родным...

   - Вы - целитель? - спросила Рина, сев рядом с Рэми на холодный пол.

   - Встаньте, вы простудитесь.

   - Простуда в клане целителей? - усмехнулась девушка. - И все же вы целитель. Только они могут почувствовать ребенка столь рано.

   - Я почувствовал, потому что о нем знал, - чуть горько ответил Рэми, опускаясь на пятки и положив ладони на колени. - Я - целитель. Но я не умею пользоваться своим даром.

   - Попросите брата, он найдет вам учителя, - девушка положила ладонь на ладонь Рэми, молодой человек вздрогнул от ее смелости.

   Неужели здесь, в Виссавии, женщины совсем не боялись мужчин? Неужели они не знают данных богами законов, что с раннего возраста вдалбливают в головы девушек кассийцы? Только боги ли дали те законы?

   Некоторые говорят, что боги всего лишь наблюдают, иногда - помогают, а законы придумывают люди. Может, виссавийцы и придумали свои, Рэми пока неподвластные... но почему-то все же иногда более близкие.

   - Вы не расскажите отцу о ребенке? - спросил вдруг Рэми. - Может, он бы обрадовался? Может, вы смогли бы быть вместе?

   - Я люблю Армана, - возразила Рина, и глаза ее в лунном свете вдруг предательски заблестели. - Но он живет в своем мире, я - в своем. Боюсь, если мы соединимся, то кто-то из нас станет несчастным.

   - Странно, я думал счастье - это быть с тем, кого любишь.

   - Не только, - покачала головой Рина. - Любовь это много, очень много, но все же не все. Я не могу уйти из клана, я здесь родилась, я не знаю другой жизни. Но я знаю одно - Арман не создан для Виссавии. Он здесь зачахнет... как и ваш принц.

   - Думаешь, Миранису здесь плохо? - непонимающе посмотрел на девушку Рэми.

   - Думаю, что всем плохо и везде, пока человек не найдет своего места. Я - нашла. Арман - нашел. Миранис - нашел. Ты - нет.

   - С чего ты взяла?

   - Арам, мой учитель, говорил, что у меня дар целительницы душ... Он очень редкий, но и болезненный. Я много вижу того, чего не видят или не хотят видеть другие.

   - А что скажет вождь, когда узнает о ребенке?

   - Он знает.

   - И хочет отомстить Арману?

   - Почему? - искренне удивилась Рина. - Ребенок был зачат в любви, а дитя любви всегда желанно...

   - У нас бы тебя...

   - Я знаю, - прервала его Рина. - Я все знаю. И потому не хочу говорить Арману о сыне, я не хочу, чтобы он боялся за меня.

   - Но он и так будет бояться..

   - Это неправда. Я умею тушить боль... и я ее потушила. Арман уедет со светлыми воспоминаниями обо мне, но открытый для новой, может, еще более сильной любви. У нас так это делается...

   - А ты сама?

   - Я... - она опустила голову. - Я справлюсь.

   Рина погладила свой живот, улыбнулась вдруг сказала:

   - У меня есть сын.

   - Почему же ты не вылечила вождя?

   Рина вздрогнула и некоторое время молчала. Рэми чувствовал ее сомнение и понимал ее. Он чужак. Он тот, кто, вообще-то, не стоил доверия. Но тем менее Рина этим доверием его одарила.

   - Арман не знает о моем даре, потому и поддался... - прошептала она. - Элизар же... он слишком сильный. Мне нужно было его согласие, а он не хотел выздоравливать. Потому-то я и восхищаюсь вашим телохранителем. Век за него богиню молить буду... даже сына назову его именем.

   - Не надо! - испугался Рэми, почувствовав, как его щеки наливаются жаром. - Это принесет малышу несчастье!

   - Странно, но я чувствую - ты говоришь серьезно. Я подумаю над твоими словами, целитель.

   - Я не целитель...

   - Целитель, - прошептала Рина, погладив гостя по щеке. - Мой скромный, еще не осознавший себя целитель... Не выдавай меня, хорошо? Я чувствую, ты знаешь Армана, потому и прошу.

   - Я не выдам, обещаю. А ты береги и себя, и ребенка, а если вновь кто-то обидит...

   Рина прикусила губу и сразу же замкнулась:

   - Кто тебе сказал?

   - Вот видишь, целительница душ, а брата так и не простила, - укоризненно ответил Рэми. - А ведь он действительно изменился.

   - А можно простить? - горячо прошептала Рина. Я думала, сына потеряю... но больнее было не это... чувство собственной беспомощности, никчемности. Я не могла защитить ни себя, ни ребенка. А он... он все бил, бил никогда этого не забуду!

   - Забудешь, - Рэми взял ее лицо в ладони и заставил посмотреть себе в глаза. Рэми увидел в ее зрачках отблеск синего света, что лился из его глаз, чувствовал, как его сила успокаивает, переплетает чуточку иначе силы судьбы, убивая в ее душе боль и обиду...

   - Ты уже забыла... - прошептал он, нервно сглатывая.

   - Прошу... - взмолилась вдруг Рина. - Это... такая сила... ты должен найти учителя. Прошу. Целители очень ранимы, если не научишься защищаться, погибнешь. А ты не умеешь... Давай я поговорю с братом, ну же!

   - Тебе не надо со мной говорить. И тебя не надо ни в чем меня убеждать, - холодно ответили за спиной Рэми.

   Телохранитель вскочил на ноги, резко развернувшись к Элизару:

   - Ты ведь все и сам понимаешь, не так ли? - продолжал вождь, подходя к Рэми и глядя прямо в глаза. - Одно твое слово, и учить тебя будут наилучшие. Только скажи.

   - Ты знаешь мой ответ, - прошипел Рэми. - Мне казалось, мы уже говорили на эту тему.

   - Ты говорил. Я только отвечал и слушал.

   Рэми сорвался с места и выбежал из проклятого замка. Прямо под хлынувший внезапно проливной дождь.

   Рэми вылетел в дождь и вбежал в объятый темнотой лес. Его трясло. Слова вождя подобно яду вскипятили кровь, оставив почти физически осязаемую тоску и беспокойство.

   Рэми понимал, что вождь прав. Но и знал, что выбрал правильно. Что его место рядом с Миром, в Кассии. И что в таком состоянии ему перед принцем лучше не показываться. Потому и перся в темноте, по мокрой траве, рискуя свалиться в шумевший неподалеку ручей... Пока не устал. И не понял, что окончательно заблудился и не знает, в какой стороне находится замок Арама, а в какой - замок вождя.

   Уселся на траву, не обратив внимания, что намок до нитки и теперь его трясло от холода или от начинавшейся лихорадки. Дождь закончился. Долгое время Рэми сидел неподвижно и смотрел в воду, в тени водорослей, пытаясь унять разрывавшую голову боль.

   Зачем ему все это? Да, с Миром нелегко, но в Кассии его семья, Лия, Арман, мать, в Кассии все знакомо и близко, в то время, как Виссавия для Рэми чужая, непонятная и пугающая.

   Ему надо с кем-то поговорить. С кем-то, кто знает больше, с кем-то, с кем не надо притворяться.

   - Элан, - тихо позвал он.

   Виссавиец будто только ждал зова: зашелестела рядом трава, отделилась от мрака тень, и Элан, низко поклонившись, спросил:

   - Да, наследник.

   - Садись, - виссавиец безропотно опустился рядом на мокрую траву. - Только один вопрос... убивали ли в Виссавии вождя?

   - Да, наследник, - спокойно ответил Элан.

   Рэми вздрогнул. Так просто? Он посмотрел в темную, тихо журчащую воду и попросил: