— Что не мешает ей время от времени пованивать, — добавил Игорь, тут же кивнув на окно.

В отличие от Трубецкого, чтобы увидеть подъезжавшую к кафе машину Тохи, оборачиваться мне не пришлось.

— А вот и наши голубки пожаловали, — прокомментировал их появление тезка.

Я закатила глаза — ну зачем так откровенно, но мысленно была вынуждена согласиться. Отношения Антона и Юли все больше выходили за рамки просто дружеских.

И если с одной стороны это было просто здорово — нам только и оставалось, что радоваться за друзей, то с другой…

То, что будущего у них нет, понятно. И не только мне или тезке с Игорем. Думаю, что и сами Антон с Юлей это прекрасно осознавали.

Но тогда возникал вопрос: зачем все это?! Потрепать себе нервы?

Я опасалась другого. Того, что пережили отец с мамой, пойдя против воли родителей.

— Кстати, а профессор о попечительстве знает? — отвлекла я Трубецкого от наблюдения за Тохой, который как раз помогал Юле выйти из машины.

И ведь ни малейшей фальшивой ноты, чтобы заподозрить в игре на публику. Оба были искренни. И оба наслаждались тем, что с ними происходило.

— Скорее нет, чем да, — развернулся к нам с Игорем тезка. Вернув камень амулета на три сорок пять, убрал его под одежду. Застегнул воротник кителя. — В субботу в «Медузе» вечеринка молодых дворян.

— Лично я идти не намерен, — поморщился Игорь. — Хватит с меня череды обязательных осенних балов.

— А меня никто не приглашал, — продемонстрировала я беззаботность.

— Это не проблема, — вроде как ухватился за мысль Трубецкой-младший, но, увидев, с каким выражением лица я посмотрела на него, тут же поднял руки, сдаваясь. — Понял, даже не предлагаю.

— Это вы о чем? — услышав конец фразы, остановилась у стола подошедшая Юля.

— О вечеринке в субботу, — тут же поддержал разговор Игорь.

— А… — протянула Юля, присаживаясь на отодвинутый для нее Антоном стул. — Мы не идем.

— Мы — это кто? — явно уловив в сказанном намек, тут же поинтересовался Игорь.

— Мы все, — невинно улыбнулась Юля и подмигнула мне. — Мещерские приглашают нас на выходные в свое загородное имения. Мы уже согласились. За всех, — тут же добавила она с улыбкой.

— Ну, если за всех… — хмыкнул Трубецкой-младший. — Так отцу и скажу: Юля распорядилась.

— Да ладно тебе! — отмахнулась она.

А я в душе порадовалась.

В тот вечер, когда ловили маньячек, не зная, что одним из этой пары окажется парень, Андрей перехватил Сашку, Антона, Игоря, Илью и Юля, заставив покинуть ночной клуб.

Что чувствовали ребята, оставив меня одну, я даже не пыталась представить. Лишь догадывалась, что легкими те минуты, когда все висело на волоске, для них не стали.

И ведь не их вина. Да и предательством произошедшее назвать невозможно, но…

Несколько дней общались едва ли не через силу, словно тот вечер продолжал стоять между нами.

И вот, наконец, все изменилось. Не стало, как прежде. Стало по-другому. Еще крепче и надежнее.

И хотя я знала, что вряд ли это продлиться долго, но…

Иметь друзей — здорово.

Иметь таких друзей — счастье!

— Не стой истуканом, — кивнув Трубецкой на стул у приставного столика.

Всем был хорош его помощник, но иногда включал режим подобострастия. И вот тогда князю, предпочитавшему в работе краткость и четкость, приходилось туго.

Он даже пытался пару раз поговорить с Маратом, но…

Некоторых легче пристрелить, чем убедить. И ведь во всем остальном вполне адекватен — попробовал бы быть таким упертым в том, что касалось службы, но вот во взаимоотношениях его иногда замыкало.

— Узнать о содержании разговора вашего сына и его друзей, который состоялся в кафе, обычными способами не удалось. Александр Трофимович использовал амулет полной защиты.

— Даже так… — сложив руки на груди, откинулся назад Трубецкой-старший. — И кого прикажете благодарить за появление у ребенка новой игрушки?

Физиономия Марата осталась каменной. И ведь князь не пропустил, как в глазах плеснуло весельем. Но это — все. Все, что тот себе позволил.

— Вы позволите высказать версии? — вытянувшись сидя на стуле, уточнил Марат.

— Высказывай, — не моргнул глазом Трубецкой.

— Вряд ли это Андрей Аркадьевич. Он хоть, вроде как, и снял группу наблюдения, но пару раз наши люди натыкались на подозрительных личностей.

— Так может…

— Не может, ваше превосходительство. Без сомнений, это люди стрелкового клуба.

— Тогда кто? — нахмурился Трубецкой.

Вариант с Хлопониным был самым простым, хоть и вызывал вопросы. Насколько он успел узнать Андрей, за информацию тот был готов на многое.

— Уверен, что это работа княжны. Тамары Львовны, — на мгновение отвел взгляд Марат.

— Кого? — опустив руки, выпрямился князь.

Ему оказалось достаточно минуты, чтобы все взвесить и согласиться — такое вполне могло быть. Во всем они сходились взглядами с супругой, кроме тотального надзора за отроками.

Впрочем, и с этим он не спорил — должна быть у них определенная степень свободы. Но…

Данный случай оказался особым. Ошибиться нельзя.

— Ты ведь уже раскопал, чья она внучка? — жестко посмотрел князь на Марата.

Вот тут этот тип маску и сбросил:

— Обижаете, Трофим Иванович. Уже неделю как знаю. Аккурат, когда детишки маньяков наших ловили, тогда и выяснил. Признаться честно, был удивлен.

— Тем, что Салтыковы не сделали все возможно, чтобы вернуть Анну?

— Тем, что не признали внучку, — поправил его Марат. — С матерью-то уже сложнее — порченый товар, а вот внучка…

— Приказали им туда не лезть, — нахмурился Трубецкой.

Ему ведь тоже… приказали. Правда, обратное. Следить, беречь, наставлять, если потребуется. Ну и жизнь отдать, вдруг сложатся такие обстоятельства.

Он бы и без приказа…

Пряник в этой истории для него тоже имелся. Высочайшее лицо, как оказалось, являющееся настоящим дедушкой Саши, не было против, если под венец ее поведет Трубецкой-младший.

— Ну, раз приказали…

— Как думаешь, Хлопонин в курсе?

Думал Марат недолго:

— Уверен, что — да. Но на его отношение к крестнице это никак не повлияло.

— Вот и я уверен… Ты сказал, что обычными способами не удалось, — вспомнил он касавшуюся разговора в кафе часть доклада. — А необычными?

— Полная расшифровка будет чуть позже, но если коротко, то ваш сын рассказал Александре Игнатьевне про свидетельство о попечительстве.

— Даже не спрашиваю, как вам это удалось…

— А вы спросите, — окончательно избавившись от образа, с легкой улыбкой «попросил» Марат.

— Если даже так… Ну, давай, удиви меня, — вновь откинулся на спинку кресла князь.

— Имеется у меня человечек, умеющий читать по губам. Его работа.

— Удачно, — дернул головой князь. — Знал или предполагал?

— Предполагал, что рано или поздно, но детишки найдут способ защититься от прослушивания. Вот на всякий случай и перестраховался.

— Это хорошо, что перестраховался… — задумчиво постучал Трубецкой пальцами по столу.

Время позднее. Его ждали Тамара и сын, для которого эта ночь будет последней под крышей дома.

И неважно, что в субботу утром появится вновь…

— Княжич Мещерский пригласил всю компанию в загородное поместье, — словно прочитал его мысли Марат. — В субботу. С ночевкой.

— Это ты к чему? — тут же насторожился Трубецкой.

С дочерьми было проще. И больше Тамарино влияние, но и сами девчонки росли хоть и шебутными, границы дозволенного знали твердо.

И с замужеством их проблем у князя не возникло. От предложений отбоя не было — выбирай — не хочу, но князь с решением не торопился. Пока ждал, когда «проснутся», учил разбираться в людях. Не видеть только плохое — оценивать со всех сторон, понимая, что именно стоит за словами и поступками.

С тактикой не ошибся. Обе уважали своих мужей. И — любили, что тоже было немаловажно.

— Иван Струпынин числится в одной группе с Александрой Игнатьевной.