— Ваше превосходительство, — с неожиданным задором улыбнулся вдруг Хлопонин, — вы кого нам вместо Луки подсунули?

Трубецкой на реплику отреагировал спокойно, хоть и захотелось в очередной раз отвернуть собеседнику голову. Лишь посмотрел…

Другие после такого взгляда предпочитали как можно скорее слиться, этот же только хмыкнул. Мол, со мной номер не пройдет.

И, правда, не проходил. По-крайней мере, до этого момента точно.

— Мы же разобрались с той машиной, — не став настаивать на ответе, продолжил Хлопонин. — К Саше она отношения не имеет. Нас просто грузили, отвлекая внимание.

— Кто? — на этот раз нахмурился Трубецкой.

Хлопонин не ошибся. Лука Трофимов Лукой Трофимовым не был. Редкий сотрудник, которого Трубецкой уже использовал, когда требовалось «подставить» ребенка. Внешность — детская, а вот способности на уровне того же Реваза, который и опасность учует задолго до того, как станет поздно, и от стаи волков отбрешется, прикинувшись таким же, как они.

— Служба безопасности, которая обслуживает международное юридическое агентство «Сила». Их московский филиал.

— Значит, все-таки Филоненко, — задумчиво протянул Трубецкой. Бросил взгляд на наблюдавшего за ним Мещерского.

Любопытен был князь. И умел делать правильные выводы. А то, что защиту не «пробить»…

— Давай завтра к десяти ко мне. Прикинем, насколько все серьезно и что с этим делать.

Хлопонин кивнул и отключился.

А Трубецкой, уже снимая сферу, подумал, что проблема с некоторых пор начали сыпаться, как из рога изобилия.

И хотя связи между тем и другим точно не было, но началось это с появлением Александры в Москве. Словно именно она послужила невольным катализатором скрытых до определенного момента процессов.

— От имени главы рода и от себя лично приношу извинения за действия своего сына и его гостей.

Николай Иванович, отец Антона, был серьезен и мрачен. И, как мне показалось, весьма недоволен. Но не нами. За нас он беспокоился, я это чувствовала совершенно точно.

— Так же от себя лично хочу добавить, что вы были, есть и будете желанными гостьями в нашем доме. И я очень надеюсь, что мой сын найдет слова, чтобы донести всю глубину своего раскаяния.

— Николай Иванович… — я сделала шаг и остановилась.

В первое мгновение, когда он вошел в комнату, я испугалась. И этот страх был так силен, что потряхивало меня до сих пор. Все-таки ощущать беспомощность перед сильными мира сего, не самое приятное из того, что можно испытать в этой жизни.

— Николай Иванович, — повторила я уже тверже. — Все, что произошло — чудовищное недоразумение. Я думаю…

— Александра Игнатьевна, — едва заметно улыбнувшись, воспользовался моей заминкой отец Антона, — ваша тактичность делает вам честь. Более того, я уже заранее начинаю завидовать мужчине, которого вы назовете мужем. Иметь супругу, которая умеет обходить острые углы, настоящее счастье.

— Николай Иванович, — невольно ответив улыбкой на улыбку, качнула я головой, — мне очень приятна ваша оценка, но…

— Никаких «но», — на этот раз мягко, но перебил он меня. — Сегодня мы эту тему развивать не станем, но я изыщу возможность, чтобы продолжить наш разговор. А пока не будем заставлять ждать Андрея Аркадьевича. Слуги отнесут ваши вещи, а я позволю себе проводить своих прелестных гостий до машины.

С таким решением я была полностью согласна. Чем быстрее покинем имение, тем спокойнее будет. Да и Юля не горела желанием что-либо добавлять. Накинув курточку, тут же последовала за направившимся к двери Николаем Ивановичем.

Я же чуть задержалась. Буквально на пару секунд. Окинула комнату быстрым взглядом — не забыла ли чего, проверила телефон в кармане…

Это могло показаться странным, но обиды на ребят я не держала. Не их вина, что наши миры оказались разными.

Впрочем, и не моя.

А вот о чем точно сожалела, так о несостоявшейся прогулке верхом. Лошадей я любила. Они меня, кстати, тоже.

Когда закрыла за собой дверь — наши сумки слуга уже вынес, Николай Иванович с Юлей уже добрались до конца коридора. Пришлось догонять. Спускаться в холл одной мне не хотелось. Мало ли, какая встреча…

Как говорит Андрей, накаркала:

— Сашенька, — позвали меня, не успела еще дойти до отца Антона и Юли, которые дожидались меня неподалеку от двери.

Остановившись, развернулась к спешившей ко мне княгине Воронцовой.

С Надеждой Николаевной мы сегодня виделись. И даже перебросились парой фраз. Но это было сразу после обеда. А теперь…

— Надежда Николаевна, — отметив некоторую бледность ее лица и легкую одышку, шагнула я ей навстречу, — как вы себя чувствуете?

Моего вопроса она точно не ожидала. Остановившись, посмотрела на меня с недоумением:

— Сашенька?

— Как вы себя чувствуете? — повторила я, перехватив ее запястье.

Пульс частил. И хотя это можно было бы списать на то, что торопилась…

— Сашенька, что-то случилось? — бросив взгляд на отца Антона, вновь посмотрела княгиня на меня.

— Где? — не сразу сообразила я, о чем она спросила. — А… Нет, — улыбнулась я ей, насколько это было возможно, искренне. — Так сложились обстоятельства, что нам с Юлей нужно вернуться домой.

— Точно? — не удивительно, что не поверила она мне. С ее-то жизненным опытом! — Тебе не нужна помощь?

— Помощь мне действительно не нужна, — лишь теперь отпустила я ее руку. — А вот вам…

— Пустое, — вроде как отмахнулась от меня княгиня. — Просто немного устала.

— На усталость это мало похоже, — недовольно качнула я головой.

Выглядела Надежда Николаевна великолепно. Красота, которую возраст лишь облагородил, добавив величия.

Но это была только внешняя картинка. Иллюзия, которую она всеми силами поддерживала.

А вот то, что находилось внутри…

С последней нашей встречи княгиня сильно сдала. Словно все это время вела борьбу, не достигнув, впрочем, в ней успеха.

И это в ней чувствовалось.

— Надежда Николаевна, когда вас последний раз осматривал целитель? — хоть и понимая, что меня ждут, все-таки продолжила я расспрашивать княгиню о здоровье.

Ее сердечно-сосудистая система работала с нагрузкой. Если учесть, что совсем недавно у нее диагностировали предынфарктное состояние…

То, что я видела, вызывало у меня беспокойство.

— Сашенька, это…

— Нет! — перебив, твердо произнесла я. — Либо вы завтра же покажетесь целителю, либо…

Хорошо, что подкреплять угрозу не пришлось. Она кивнула, как только я сделала паузу:

— Для твоего спокойствия вызову Данилу Евгеньевича, — как-то… по-особенному посмотрев на меня, заверила она. Расслабилась я рано. Ее тон изменился мгновенно: — Я должна увериться, что у тебя будет достойное сопровождение.

Теперь уже мне пришлось кивать. То, что Надежда Николаевна не откажется от своего решения, лично мне было очевидно.

И, похоже, не только мне. Я лишь собиралась спросить у Николая Ивановича про плащ или плед — Надежда Николаевна была в шелковом брючном костюме, когда подошедший слуга накинул на плечи княгине большую шаль.

Вопреки ожиданиям, княгиня слугу поблагодарила. Не небрежным кивком, как это обычно происходило с людьми ее положения, вежливо произнеся: «Спасибо!»

Добавило ли это очков Надежде Николаевне в моих глазах?

Да, добавило. Хотя она и так нравилась мне значительно больше, чем ее супруг.

На крыльцо мы вышли вслед за Николаем Ивановичем и Юлей. Я подала Надежде Николаевне руку, чтобы помочь спуститься по лестнице, но она вдруг замерла, пристально глядя на стоявшего у машины Андрея.

— Кто это? — спустя мгновения спросила она у меня.

Я посмотрела на Андрея, потом на княгиню… Губы у нее дрожали, словно она не могла справиться с эмоциями.

— Мой крестный, — не понимая, что с ней произошло, произнесла я. — Он — хозяин стрелкового клуба «Исень». Хлопонин Андрей Аркадьевич.

— Твой крестный? — переспросила она неверяще, словно только что стала свидетелем чуда, но никак не могла признать, что это действительно случилось.