Трубецкой, жестом показав, чтобы Марат не дергался, поднялся с кресла. Дойдя до бара, плеснул коньяк на дно стакана. Выпил.

— Значит, старый князь решил не отступать, — протянул он, продолжая держать стакан в руке. — Понял, что с Антоном вариант не сработает и тоже, как и ты, решил подстраховаться.

— На первый взгляд все так и выглядит, — развернулся на стуле Марат.

— Но ты с этим не согласен? — обернулся к нему Трубецкой.

— В этой же группе Виктор Бабичев.

— А этот откуда появился? — нахмурился Трубецкой. — Он же поступил в военное училище?

— В последний момент забрали документы, — все-таки поднялся Марат. — Ваше превосходительство, позвольте версию?

Трубецкой нахмурился. Манеру общения Марат изменил резко, словно готовя к неприятностям.

И ведь не сказать, что князь не был к ним готов…

В последнее время стало подступать желанием покоя. Не часто, но иногда находило, словно намекая на приближающуюся старость.

Мысль была неожиданной. Главе рода Мещерских уже за семьдесят, а голова работала, как у молодого. И о покое вряд ли он думал. Скорее уж, продолжал печься о благосостоянии рода.

— Давай свою версию, — поставил он стакан на столик.

— Я взял на себя смелость проконсультироваться с некоторыми специалистами. Естественно, без имен, — предвосхитил Марат замечание князя. — Так вот после этих консультаций у меня сложилось мнение, что Виктор Бабичев ищет донора для своего отца.

С наводящими вопросами Трубецкой не торопился. Вернулся за стол, жестом вновь усадил Марата. Потом пододвинул к себе лист бумаги, взял ручку…

— Давай еще раз, но уже с подробностями, — потребовал он, собираясь фиксировать по пунктам.

То, что Марат пришел не только с информацией, но и с выводами, было хорошо — сам их так учил, но…

— Восемь лет назад умерла жена Анатолия Бабичева. Просто не проснулась. Вскрытие, чтобы установить причины смерти, не делалось. Сослались на то, что та долгое время болела. Но, как удалось выяснить, основным симптомом болезни была сильная слабость. Однако записей никаких нет и целителей не приглашали. В течение нескольких месяцев после смерти жены Анатолий Бабичев и сам выглядел так, что краше в гроб кладут, но затем все резко изменилось. На балу у Истоминых он появился уже цветущим.

— Это с чем-то связано? — сделал пометку Трубецкой.

— Примерно в это же время он завел себе содержанку. Из известного о ней, имя и то, что она была молодой целительницей.

— И где теперь эта женщтна? — оторвался от записи Трубецкой и посмотрел на Марата.

Тот только развел руками:

— Неизвестно. Мы потихоньку попытались отыскать следы, но чуть не попались СБ рода. Пока решили затихнуть.

Трубецкой подумал, кивнул скорее собственным мыслям, чем словам Марата…

— Когда она пропала?

— Спустя два года после начала их отношений.

— И снова Антолий Бабичев начал выглядеть плохо.

— Недолго, — подтвердил слова князя Марат. — Он быстро завел себе новую любовницу. Через год сменил ее.

— Жива?

— Да, — кивнул Марат. — Замужем за одним из дальних родичей. Есть дети. Как вы понимаете, подступиться к ней, не имея на то оснований, мы не можем.

— Что дальше? — постучал Трубецкой ручкой по столу.

И ведь вроде ничего такого…

Каждый случай сам по себе не представлял интереса, а вот их совокупность…

— Так продолжается каждый год, — криво усмехнулся Марат. — Новая любовница-целительница. Через год супруга кого-нибудь из дальних родичей. И надо уточнить, что у кого-нибудь из обедневших родичей, у которых тут же появлялись средства то на новый дом, то на новый бизнес, то на учебу других детей.

— И что говорят специалисты? — подумав о том, что Бабичевых становится в последнее время слишком много, спросил Трубецкой.

— Говорят, что существует такая аномалия дара, когда одаренный больше не может перерабатывать получаемую извне энергию. Только брать у других людей. Особенно, у целителей, которые в силу своих способностей хорошие доноры. Чаще всего такое может случиться после серьезных усилий. Например, когда происходит большой выплеск, а контроль еще слабый.

— По наследству передается? — уже не скрывая своего недовольства, уточнил Трубецкой.

Сказка про вампиров, только в условиях их реальности.

Как говорится, не было печали…

— Нет, — слегка порадовал его Марат. — Но, тем не менее, я предлагаю установить за Виктором Бабичевым плотное наблюдение.

— Думаешь, нацелился на Сашу? — свел брови к переносице Трубецкой.

Ему хватало и тех проблем, что уже были, а тут еще и эта…

— Там есть еще более одаренный студент. Универсальный донор. Я, конечно, не уверен в способах передачи целительской энергии, но предпочитаю перестраховаться. Да и Александру Игнатьевну исключать из возможных объектов его внимания не стоит. Мало ли…

Марат был прав: мало ли…

В их ситуации, лучше было предусмотреть и самое неприятное.

Второе сентября решило отыграться за работу погодников. Дождь начался ночью. Под подвывание ветра хлестал в окна, навевая тоску.

К утру морось прекратилась, но все равно было пасмурно и очень холодно. Хорошо, на выходные обещали тепло, а то бы наша поездка в загородное имение Мещерских оказалась под угрозой.

Нет, мы бы нашли, чем заняться, но…

Глава рода обещал прогулку верхом. Под дождем не то удовольствие.

К Академии я подъехала за двадцать пять минут до начала занятий. Спорткара на стоянке еще не было, так что заняла приглянувшееся еще вчера место. Вроде и не месть, но намек, что спать надо меньше.

Прихватив сумку — она была значительно тяжелее уже ставшего привычным рюкзачка, вышла из машины. Еще раз, мысленно поблагодарив Андрея за своевременно приобретенную теплую одежду, направилась к выходу со стоянки.

Меня окликнули, когда уже почти подошла к воротам:

— Саша!

Оглянувшись, недоуменно посмотрела на спешившего ко мне Илью.

Вот кого увидеть я точно не ожидала.

— Что-то случилось? — строя разные версии, поинтересовалась я, когда он подошел.

— Во-первых, привет, — немного грустно улыбнулся он.

В отличие от Антона, Игоря и Сашки, Илья выбрал гражданский вуз, так что стоял сейчас передо мной в идеально подогнанном по фигуре костюме.

А то, что холодно…

Похоже, он знал пословицу, следуя которой форс мороза не боялся.

— Привет, — не стала я спорить с такой постановкой вопроса. — Так что случилось?

— С тобой хочет поговорить бабушка, — кивнул он на стоявшую неподалеку машину.

Та выглядела скромно. Обычный темный седан.

— Я в машину не сяду, — твердо произнесла я, переоценивая ситуацию.

Да, княгиня это не князь, но…

Трудно сказать, что было у них на уме.

— Она выйдет, — понимающе хмыкнув, успокоил он. — Поговорите на улице. Ну, хотя бы вот там, — показал он на скамеечку, находившуюся уже во дворе Академии.

— Хорошо, — прикинув по времени, что пока не опаздываю, согласилась я. И, не дожидаясь, направилась к скамейке.

Княгиня подошла буквально через пару минут. Одета была неброско, но эта неброскость лучше иных слов говорила о достатке и положении. Маленькая аккуратная шляпка поверх уложенных в прическу волос, тонкое кашемировое пальто, перчатки, сумочка, легкие сапожки…

В ней чувствовались и порода, и умение себя подать.

— Здравствуйте, Надежда Николаевна, — первой поздоровалась я. — Рада видеть вас в добром здравии.

— Спасибо, деточка, — дружелюбно улыбнулась она.

Вот только взгляд был…

Грустный у нее был взгляд. Виноватый.

— Я не отниму у тебя много времени, — опередила она меня с просьбой поспешить. — Так уж получилось, что прикипела я к тебе сердцем. Да и Илья отзывается о тебе только в превосходных степенях. Говорит, из настоящих людей ты.

Слова были приятны, но я не обольщалась. И хотя никакой другой подоплеки не чувствовала, но понимала: люди способны на многое. А уж скрывать свои настоящие чувства…