Фараон?объединитель в сердцах сплюнул.
– Сейчас самое главное – освободить узников и отсидеться до Суда. В принципе, вас не должны трогать до того, как вы войдете во Дворец Двух Маат…
– Эх, мать?перемать! – некстати запел капитан, но был остановлен суровым взглядом волчка и заткнулся.
– Повестка – ваша самая надежная защита. Хотя в наши времена с соблюдением закона стало похуже, чем раньше. Постарел Апоп, что ли, не следит за судебной властью. Поговаривают, – понизил голос хозяин гостиницы, – что и в Зале Двух Истин уже дерьмецом попахивает. Так что лучше вам на пару дней где?нибудь схорониться. А там сядете на барку «Месектет» и прямехонько в место Седьмого Часа на разбирательство. На святой?то Ладье вам уже ничего не страшно.
– Плавали, знаем! – скривился Данька, припомнив обстоятельства своего путешествия на «суперлайнере».
– То была не настоящая ладья, – изрек Упуат, который, как и все присутствующие, знал о мытарствах Горового в первые дни пребывания в Амдуате. – Так, средство передвижения для туристов. Подлинную еще отыскать надобно.
– А что, если спрятаться в Сокарисе? – вдруг предложила Эля. – Город огромный, да и кому придет в голову искать беглецов прямо под носом у Апопа? Кроме того, есть ведь заброшенные кварталы, городские подземелья…
Менес рассмеялся.
Из его дальнейших слов стало ясно, что сунуться в пещеры, протянувшиеся под Сокарисом, – не самый легкий, зато надежный способ самоубийства.
Подземелья Сокариса были, как выяснилось, местом жутким и почти легендарным. Говорили, например, что даже когда в незапамятные времена сюда явился еще молодой Апоп, то эти пещеры уже существовали и были населены. Их жителей, правда, никто не видел, и неспроста. Те, кто отваживался углубиться в подземелья, больше не появлялись на поверхности – причем как люди, так и демоны не из самых слабых.
Именно поэтому был отклонен проект строительства метро в Сокарисе с использованием естественных тоннелей, ибо даже в верхних ярусах было небезопасно.
Справедливости ради, на поверхность неведомые демоны не поднимались (поговаривали, их сдерживала магия Апопа), да и в погреба и подвалы домов можно было спускаться смело. Но вот искать убежища в пещерах – это лишь от полного отчаяния.
– Ладно, потом разберемся, – вновь принял на себя командование Упуат. – Предлагаю выступить завтра в полночь.
– А почему завтра? – вдруг спросила Эля. – Разве до сегодняшней полуночи мы не успеем подготовиться?
Они осторожно пробирались через туман, затягивающий лес. Ночной воздух пах тиной и сыростью.
Место Шестого Часа была краем болот, густых чащ, чем?то напоминающих эвенкийскую тайгу, множества речек, наполняющих великий Урн.
Земли эти, так непохожие на окрестности Сокариса, принадлежали Дому Мехен, ведавшему лесами, охотой и почему?то – хмельными напитками.
И именно в одном из его каторжных лагерей вот уже шестое тысячелетие и томились старые знакомые Дани и сородичи Упуата.
Даня вздрогнул при этой мысли. Пять тысяч лет! Не найдут ли они вместо представителей древней мудрой расы – жалких дряхлых безумцев? Может, зря они все это затеяли?
– Стой! – донеслась до археолога команда идущего в авангарде Кириешко. – Кажется, пришли.
И в подтверждение слов капитана из?за туманного мглистого полога донеслась хриплая песня, которую выводили несколько луженых глоток.
Слов было не разобрать, и пели на каком?то незнакомом языке. Порой слышалось истеричное ржание.
Осторожно раздвинув промокшие ветви, Данька увидел весьма забавную картину.
На поляне перед аляповатым двухэтажным сооружением – это и была искомая лаборатория – разлеглись трое кентавров. Перед ними стоял десятиведерный стеклянный бак (должно быть, позаимствованный на охраняемом объекте), внутри которого что?то маслянисто поблескивало. Время от времени кто?то из копытных брал здоровенный черпак, опускал его в емкость, а затем пускал по кругу.
Упуат принюхался.
– Что за гадость они хлещут? – прошептал он на ухо археологу. – Этим же только крыс морить!
Даня еще раз оглядел четвероногих пьяниц. Хотя, судя по всему, те начали уже давненько, но чтобы они полностью отключились, должно пройти еще немало времени. (Он вывел это из той скорости, с какой полукони опустошали сосуд.) Конечно, нагрузились они уже изрядно, но свое оружие – ручные пулеметы непонятной конструкции, хоть и сняли, а держат под рукой.
– Что скажет на это представительница великого и достославного эвенкийского народа? – спросил Проводник, не оборачиваясь.
За спиной Дани послышалось ироническое сопение.
– Что, вот этих парнокопытных надо обезвредить? – голос Эли был полон презрения. – Пара пустяков, о представитель расы богоподобных пришельцев!
Прошло секунд пять, и все трое кентавров повалились на сырую траву, громко, совсем по?конски захрапев.
– Что ты с ними сделала? – Кириешко был явно озадачен. – Не понял чегой?то! Вроде и магии не было почти никакой.
– Ничего особенного, кое?что подрегулировала в их организмах, так что они враз опьянели. Всего?навсего хорошее «Звериное Слово» плюс перевернутое заклятие от пьянства. Ну что медлим, давайте вперед.
– Далеко пойдешь, девочка, – похвалил Путеводитель, первым выбегая на полянку.
Внутри лаборатории наблюдалась дикая, но вполне соответствующая амдуатовским порядкам картина. Длинный цех был заставлен автоклавами вполне современного вида вперемешку с закопченными котлами, глиняными горшками с остатками прокисшего варева и алтарями непонятных богов. С потолка свисали гирлянды сушеных лягушек и жаб, крысиных хвостов и прочей столь же неаппетитной дряни.
Тут же в центре стояли три здоровенных самогонных аппарата.
Упуат принюхивался, морщась, бормоча себе под нос что?то вроде: «Ну и мерзость они тут стряпали! Ничего в напитках не понимают!»
И именно тут, в левом углу, за обшарпанной, рассохшейся дверью, они нашли то, что искали, – ход вниз.
Перед тем как нырнуть в темный проем, археолог еще раз механически пересчитал спутников.
Эля, вместе с колдовскими причиндалами прихватившая с собой меч Рассекающего, Менес с двумя кольтами за поясом и древним хепешем на поясе, Кириешко с автоматом и гранатометом, Упуат (соответственно без ничего) и он, Даня. Тоже без оружия. Ибо его задача – когда нужно, вызвать силу и отдать ее Эйяно. Парень от души надеялся, что это у него получится.
Спустившись по металлическому трапу, они попали в длинный низкий тоннель. На потрескавшихся плитах стен можно было различить какие?то письмена, совсем не похожие на древнеегипетские.
Чем дальше они шли, тем сильнее сгущалась тьма вокруг них, становясь все более черной и непроницаемой.
Данила, не спрашивая разрешения, зажег фонарь. Его синеватый луч высветил на стене барельеф жуткого существа, похожего на гибрид летучей мыши с кальмаром и скорпионом.
Горовой отшатнулся – ему показалось, что изображение начинает оживать. Надпись вокруг барельефа, сделанная иероглифами, не улучшила его настроение.
«Страшись, жалкий, ибо настанет время, когда МЫ пробудимся от бесконечного сна, восстанем из вечной тьмы и придем за тобой».
Археолог постарался побыстрее оставить жуткое место за спиной.
Минут через двадцать они достигли выхода. И все это время Даниил был занят несвоевременными мыслями, а именно: что же в Амдуате было раньше, до нетеру или даже до Апопа? И не тех ли, кто сторожит подземелья Сокариса, изображает этот барельеф? Может быть, они ненароком попали в их владения?
Но, так или иначе, до выхода добрались благополучно.
– Эля, ты как? – поинтересовался Упуат. – Готова?
Шаманка взвесила на руке три объемистых мешочка с «мани». Как Даня узнал еще из первого разговора с опальным академиком, название здешних монет к английскому «money» отношения не имело никакого. Ибо валютой тут служила концентрированная магическая сила – манна, принимавшая вид мелких серебристых шариков, напоминавших жемчужины.
