Кендер не хотел покидать Карамона, куда бы того ни собирались послать.

— Я нужен Карамону! — в отчаянии прошептал Тас. — Карамон без меня пропадет. Они не представляют себе, в какой он отвратительной форме! Вдруг он попадет в тюрьму, а меня не окажется рядом, чтобы вытащить его?

— Тассельхоф! — снова донесся из-за двери голос мага. Должно быть, он уже вплотную приблизился к кровати.

Кендер поспешно сунул руку в один из кошельков. Вытащив оттуда пригоршню первых попавшихся безделушек, он принялся рассматривать их в надежде найти что-нибудь стоящее. В свете свечи Тас увидел у себя на ладони кольцо, свинцовый шарик размером с виноградинку и кусочек воска. Воск и шарик отпали сразу, и он бросил их на пол.

— Карамон! — услышал кендер голос мага. Карамон всхрапнул и забормотал что-то невразумительное. Тас живо представил себе, как маг трясет гиганта за плечо. — Карамон, проснись! Где кендер?

Тас попытался отключиться от происходящего в комнате и сосредоточился на кольце. Он надеялся, что это кольцо — магическое. Кендер подобрал его в третьей комнате слева по коридору. Или в четвертой? Впрочем, это было несущественно. Тас знал, что магические кольца срабатывают, как правило, в том случае, если их наденешь на палец, причем знал это получше многих. Однажды он чисто случайно надел на палец магическое кольцо, которое мгновенно перенесло его во дворец злого волшебника. Это кольцо могло обладать подобными свойствами.

Иными словами, кендер не знал, чего от него ожидать.

Может быть, на кольце что-нибудь написано?

Он повертел кольцо в руке, в спешке едва не уронив его. Как хорошо, что Карамона иногда так трудно разбудить!

Это было самое обычное кольцо, вырезанное из кости и украшенное двумя маленькими розовыми камешками. По внутренней его поверхности змеились какие-то письмена, но они были незнакомы Тассельхофу. С сожалением он припомнил свои магические Очки Истинного Зрения, оставшиеся где-то в Нераке. Возможно, их до сих пор носит какой-нибудь драконид.

— Что?… — пробормотал за дверью Карамон. — Кендер? Я сказал ему… не выходить… чудовища…

— Проклятье! — Маг в красной мантии направился к двери.

— Молю тебя, Фисбен! — прошептал кендер в отчаянии. — Если ты помнишь меня, — в чем я глубоко сомневаюсь, хотя именно я всегда находил первым твою шляпу, — сделай так, чтобы Карамона не отправили без меня. Прошу тебя, Фисбен! Сотвори чудо, пусть это кольцо окажется кольцом невидимости. Или кольцом еще чего-нибудь, столь же полезного, лишь бы меня сейчас не изловили.

Крепко зажмурившись, дабы не увидеть какой-нибудь жути, которую он мог невзначай вызвать к жизни неумелым обращением с волшебной вещью, Тас быстро надел кольцо на большой палец. (В последний момент, он, правда, открыл один глаз, чтобы не пропустить то, что могло внезапно перед ним появиться.) В первое мгновение как будто ничего не произошло. Тем временем шаги мага неумолимо приближались к двери.

Затем что-то все-таки случилось, хотя, откровенно говоря, не совсем то, чего ожидал Тас. Стены коридора начали стремительно расти! Они становились все выше и выше, а потолок и вовсе исчез из виду. Кендер услышал даже странный свистящий звук, словно он сам стремительно проваливался куда-то вниз. Разинув рот, он смотрел, как дверь в комнату увеличивалась на его глазах, пока не достигла наконец поистине титанических размеров.

«Что я наделал? — встревожился Тас. — Должно быть, я заставил Башню вырасти? Интересно, заметят ли это хозяева, и если заметят, то сильно ли расстроятся?»

Огромная дверь распахнулась, подняв небольшую пыльную бурю, и кендер из предосторожности пригнулся. На пороге возникла чудовищных размеров человеческая фигура в красном.

«Великан! — содрогнулся Тас. — Выходит, я заставил подрасти не только Башню, но и ее обитателей! Боги мои, да маги же заметят это, как только попытаются надеть башмаки! Теперь они точно расстроятся! Я бы и сам расстроился, стань я двадцати футов роста — ведь вся одежда стала бы мне мала».

Красный маг, однако, нисколько не был озабочен тем, что по какой-то непонятной причине он вдруг подрос. Судя по всему, его гораздо больше занимала другая проблема. Оглядевшись по сторонам, маг оглушительно закричал:

— Тассельхоф! Непоседа!!!

Он посмотрел прямо на то место, где только что стоял кендер, и не увидел его!

— О, благодарю тебя, Фисбен! — пискнул Тас и смущенно кашлянул.

Его голос звучал как-то странно. Для проверки он снова повторил имя Фисбена и опять услышал непривычный тоненький писк.

В этот момент красный маг вновь поглядел себе под ноги.

— Ага! — сказал он. — А ты откуда взялся, мой маленький друг?

Великан наклонился и протянул к Тассельхофу руку. Огромные пальцы стремительно приближались. Кендер был настолько удивлен всеобщей переменой, что даже не попытался убежать или хотя бы увернуться от чудовищной руки мага. Все кончено! Теперь его сию же минуту отправят домой! Или же маги придумают для него еще какое-нибудь наказание за то, что он так увеличил их Башню и их самих, — у Таса не было никакой уверенности, что им это понравится.

Рука мага На мгновение задержалась над кендером, а потом небрежно подняла его над полом за хвост.

«Мой хвост! — раскачиваясь в воздухе, в отчаянии подумал Тас. — Но у меня же нет хвоста! И никогда не было! Но ведь держит же он меня за что-то!..»

Обернувшись, кендер увидел, что хвост у него все-таки есть. И не только хвост, но и четыре голые розовые лапки!

А вместо своих ярко-голубых штанов он увидел белый мех.

— Ну, давай, — прогудел ему прямо в ухо гулкий голос мага, — отвечай мне, откуда ты взялся? Чей ты, приживала?

Приживала!

Тассельхоф отчаянно пытался вспомнить, что значит это слово. Приживала…

В его мозгу сами собой всплыли давние разговоры с Рейстлином.

— Некоторые маги заводят небольших зверьков, которых заставляют исполнять свои приказания, — сказал ему когда-то Рейстлин. — Эти животные, или приживалы, служат как бы продолжением собственных чувств мага. Они могут проникнуть в такие места, куда самому волшебнику вход заказан, увидеть то, что он не может увидеть, услышать то, что не предназначено для его ушей.

Тогда Тассельхофу это показалось весьма остроумным, хотя он помнил, что сам Рейстлин не был в особом восторге. Подобная зависимость от других живых существ казалась ему недостойной слабостью.

— Отвечай же! — требовательно сказал красный маг и слегка встряхнул кендера за хвост.

Кровь прилила к голове Тассельхофа, и перед глазами у него все поплыло.

Кроме того, что в новом его обличий висеть в таком положении оказалось для него довольно болезненно, достоинство кендера также было уязвлено. Но он не в силах был что-либо предпринять! Мысленно Тас поблагодарил судьбу за то, что Флинт не может его сейчас видеть.

«Вероятно, приживалы умеют разговаривать, — подумал Тас. — Остается надеяться, что они говорят на Общем Языке, а не на каком-нибудь мышином наречии…»

— Я… я принадлежу… — пропищал Тассельхоф, Фа… Файкусу..

Ему с большим трудом удалось припомнить имя одного из товарищей Рейстлина по школе магического искусства, о котором тот как-то упоминал.

— Ах вот оно что! — нахмурился красный маг. — Я мог бы и сам догадаться. Так ты здесь с поручением или просто так болтаешься?

К счастью для Таса, маг, посадив зверька к себе на ладонь, выпустил его хвост. Передними лапками кендер обхватил большой палец мага, и его красные глазки-бусинки оказались на одном уровне с холодными, непроницаемыми глазами волшебника.

«Что мне ответить?» — лихорадочно соображал Тас. Ни один из двух возможных ответов не казался ему подходящим.

— У меня… выходной день, вернее, ночь! — пропищал он, пытаясь придать своему голосу негодующую интонацию.

Маг фыркнул:

— Сдается мне, ты слишком долго пробыл у Файкуса, Утром я побеседую с этим молодым лентяем. Что; касается тебя, то перестань возмущаться! Или ты забыл, что ночью по коридорам крадутся приживалы Судоры? Ты мог бы запросто попасть Мэриголд на десерт. Пойдем-ка со мной. Когда я закончу со всеми делами, я верну тебя твоему хозяину.