В те времена, когда все

Звезды петь умели

И поклонялись небу там…

Начал свою песню старый бард, удобно расположившись у костра. Вокруг уселись почитатели его таланта, коих собралось в эту ночь совсем немного. Лишь влюбленная парочка, так увлеченная собой, что, казалось бы, и не слушала барда, сельский мужичок с бутылью вина, да два совсем юных паренька, рассевшись прямо на земле.

…Был мир в Даммаре, счастливы все были,

Создав совсем не к месту храм.

Тот храм являл собой творение чуда,

И чудо не замедлило всех ждать…

Пробив все каменные стены

С небес метнулся луч светил,

Родив тем самым жизни чашу,

Неиссякаемый родник…

Но государи целью задались

Владеть тем родником единолично

И той войной все погубив,

Создали новый мир, столь непривычный…

Бард продолжал свою балладу, даже не замечая, что в горле все пересохло и голос, некогда дивно звучавший и сводивший с ума многих легкомысленных девиц, сейчас предательски дребезжал. Положив руку на струны, бард прекратил петь, взяв бутыль вина, тем самым разогнав оставшихся слушателей.

Кебб, так звали старика-поэта, уже давно не пользовался славой во Враэнде. Поселок находился недалеко от главного тракта, соединяющего два больших города королевства Фанворт. Поэтому в путешествующих песенниках в поселке недостатка не было. И в этот раз в деревушке остановились еще два молодых барда. На разных концах Враэнды они пели свои баллады, собирая почти все население. Кебб видел, как недобро светились глаза у обоих поэтов при встрече, по-видимому, насылая друг на друга все существующие и несуществующие проклятия. Что же оставалось старику — лишь завсегдатаи трактира, близ которого расположился бард, да юнцы, которых мамки не отпускали далеко от дома. Но он и этому был рад, подвыпившие мужички всегда угощали вином, а матери, уводя своих детей, приносили что-нибудь из еды. Кебб за свою долгую жизнь много путешествовал, многое видел и пел он совсем другие песни, странные, иногда завораживающие слух о былых приключениях и временах, которые мало кто помнил, не то, что эта молодежь, перенимающая друг у друга кабацкие истории.

Небо начинало медленно заливаться светом, скрывая остатки звезд, а бард все сидел и размышлял. Он думал о своей участи — что оставалось ему в этой жизни, которая так близко подошла к закату, что впереди была лишь только смерть. Доживать свои дни Кебб решил во Враэнде. Здесь в совсем не бедном поселке ему хотя бы из жалости будут подавать чарку плохонького вина и чашку горячей похлебки. Идти куда-то еще бард не хотел, да и дорога теперь не казалась такой короткой и легкой, как много лет назад. И куда, собственно говоря, идти? Сейчас, пока в Фанворте мир, которого как надеялся Кебб и на его душу хватит. Пока во главе королевства стоит Темпус Квуар, которому мир дороже всех сокровищ Даммара, войны между людьми не будет. А что касается наследного принца Дахеля, тут уж и говорить нечего, не успеет зайти над головой старого Темпуса последняя звезда, как принц развяжет войну либо с близнецами-графами Блот, либо с морской державой Телингтон, а там глядишь, у этого самонадеянного глупца хватит ума пойти войной на Кэриан. И это будет, как считал Кебб, последний поход Дахеля. Таинственное Королевство Кэриан было создано очень и очень давно, бежавшими от Войны Могущества людьми. Гнавшее их вперед чувство страха помогло дойти до Великой горной гряды Кауур, через которую каким-то, ведомым им одним путем, люди смогли перебраться. Там, за горами они создали новое королевство, и как говорили совсем не без помощи эльфов, которые уйдя еще раньше с обжитых земель, обосновались в Вечном Лесу, чьи границы вплотную подходили к Каууру.

— Эй, Кебб.

Бард сначала даже не понял, что зовут именно его, увлеченный своими мыслями, он даже не заметил, как над домами взошел огненный диск солнца.

— Кебб, ты что спишь? Эй, старик, Тальда приготовила отличный завтрак, часть из которого по праву принадлежит тебе.

Поэт, подняв глаза к небу, как-то странно прищурился, тем самым став похожим на взъерошенную старую сову. Пригладив бороду и надев изрядно поношенную шляпу, бард встал и как-то неловко, почти вприпрыжку пошел в харчевню.

Выдалось замечательное утро. Солнечный свет еще не до конца разогнал росу с травы и ее капли сияли на фоне сочной зелени, словно драгоценные камни, переливаясь всеми своими гранями. Повсюду сновали озорные стрекозы, охотясь на более мелких насекомых, недостатка которых на берегу озера Сон не наблюдалось. Так же как и лес, окружавший его, это озеро звали Вечным. Казалось бы, на дне его разбросано множество шаров из не очень прозрачного материала, в каждый из которых запечатана несгораемая свеча. Так светились мутным голубым светом воды озера. С одной стороны его окружал высокий камыш, в котором постоянно копошилось множество птиц, вероятно, строя гнезда. К другой, как бы вливаясь своей зеленью в само озеро, примыкала огромная поляна, усыпанная белыми цветками земляники. Большая жаба, сидевшая на листе кувшинки у берега, совершенно неожиданно для себя самой поймала шуструю стрекозу, по всей видимости, от удивления и радости за свою ловкость тут же и подавилась. Разобраться со своей проблемой ей не дали, зашумевшие в камышах птицы, чем напугали бедняжку до полусмерти. Тут же из-за камышей вывернул отряд эльфийских охотников, состоявший из шести вышеупомянутых существ. Высокие, с длинными волосами фигуры были одеты в зеленоватые туники, сверху располагался кожаный нагрудник. У двоих последний был заметно длиннее, превращаясь в короткое платье. Имелись так же ремни, коими эльфы были подпоясаны. Почти у всех к ремню крепилось по кинжалу. Еще два — к высоким сапогам из мягкой кожи, в которые заправлялись темные, не плотно облегающие брюки. Светлолицые головы со странными длинными ушами покрывали охотничьи шляпы с завернутыми по бокам полями. Их украшали средних размеров белые перья какой-то птицы. В добавление ко всему на плечи были накинуты темно-зеленые плащи с большими капюшонами. Еще были огромные резные луки, свисавшие с плеч, да за спиной колчан со стрелами, обработанные по краям мелкими опять же белыми перьями. Судя по телосложению и одежде, двое из отряда были девушками. Эльфы шли быстро, не боясь спугнуть вероятную добычу. Охота была итак удачной. У дев от талии к колену спускалось по свежеубитой тушке зайца, что немного мешало их грациозной походке. Трое из мужчин несли оленя, привязанного к деревянным жердям. Четвертый, совсем еще юный эльф, нес средних размеров мешок, видимо остатки провизии, взятой в поход.

— Тише, — сделав резкий выпад рукой сказала впереди идущая эльфийка, — ну же, тихо, сказала. Здесь что-то не так. — Вглядываясь в очертания поляны, Антель все поняла, благо зрение позволяло увидеть каждую мелочь. — Не так давно на Светлой поляне кто-то был. Запрет нарушен, мы должны сообщить Нориафину. Немедленно!!!

— Но, почему бы не поискать следы ушедшего, может это глупый городской мальчишка или просто крупный зверь.

— Гериэль, все кэрианцы прекрасно знают, что поляна под запретом. Кто-то чужой прошел здесь.

— И не найдем мы здесь никаких следов, — вступила в разговор светловолосая Ландэн, — здесь чувствуется присутствие магии.

— Да, это очевидно, — выпалил Стелар, — наверное, сферой защиты себя окружал, опасаясь нападения зверя, а может, — сосредоточенно потрогав свое, надорванное лесной рысью, ухо, — может преследователей боялся. Кто знает, что из себя представляет этот чужеземец и один ли он был.

— Искать что-либо бессмысленно, магия сильная и не наша, хотя что-то знакомое и ощущается, — Хедрас был самым старшим из отряда и самым молчаливым. Вывести его на разговор могло лишь что-то необычное или срочное. Все знали его особенность и привыкли к тому, что общаться приходится в одну сторону. Заговорив, эльф заставил поморщиться молодого охотника.