– Между прочим, когда ты целовалась с Катей, о которой я знаю лишь то, как ее зовут, я не сказал ни слова! – попытался возразить я.

– Не придирайся к мелочам! Еще бы ты что-нибудь говорил: тебе, наверное, даже понравилось это зрелище! И вообще… ты… ты… ты самый бесчувственный и самовлюбленный эгоист из всех, кого я встречала! Как ты можешь играть с чувствами других?

– Даже так. Что ж. Тогда измени меня! Gimme just another reason to live!…

– Прекрати цитировать Хельсинских Вампиров! Это уже бесит…

– Вот ты стоишь и говоришь о том, какая ты несчастная, никто тебя не понимает и не любит! А винишь во всем меня. Я не виноват в том, что ты не пошла позавчера с нами. Я остался бы с тобой… К тому же, я ничего тебе не обещал и ни в чем не клялся!…

– Сволочь! – воскликнула девушка и расплакалась. – Довольно: я не хочу больше видеть тебя. До тех пор, пока ты не разберешься, наконец, в себе! И знаешь что? Я была бы счастлива, если бы ты умер!

Выдав это, она выбежала из квартиры, грохнув на прощание дверью.

– Fuck off, my little baby and goodbye! – Пропел я, глядя на закрытую дверь. И яростно всадил кулак в стену, выбивая руку. Все равно заживет, как и колено после того неудачного прыжка на лестничной площадке…

В раздражении, я вернулся в комнату, вспоминая о том, что эти зеленоглазые ведьмы делятся на потомственных, наследственных и вылитых. В конце-то концов, я ищу спутницу жизни, а не ее хозяйку!…

Света сидела, прижав ладони к ушам и покачиваясь из стороны в сторону, словно прислушиваясь к неслышимой для других музыке. Той, что рождается в душе…

– Скажешь, что я последний придурок? – обратился к ней я.

Она яростно замотала головой из стороны в сторону.

– Нет, неужели не последний, а первый? Не скажешь, а почему? – я-то надеялся услышать правду о себе хотя бы от нее.

– Не скажу! Кто я такая, чтобы говорить тебе это? У тебя своя голова на плечах есть!

– Э, подруга! Ты это брось: не вздумай говорить о себе так! – я сел на диван, обхватив голову ладонями, и закончил чуть слышно. – Иначе станешь такой же, как и я. А я бы и врагу такого не пожелал…

Мы посидели в молчании, думая каждый о своем. Я не выдержал: сколько можно сидеть? И вышел из комнаты. В дверях комнаты я остановился:

– Ты хочешь есть?

– Да, – был мне ответ.

– Отлично, тогда прекрати грузиться и иди, помоги мне!

Я зашел на кухню. Открыл холодильник. В морозильнике – одни полуфабрикаты, которые я уже видеть не могу. Нашел килограмма полтора картофеля, начавшего прорастать. Сгодится. Через сорок минут картофель-пюре и салат из помидоров, огурцов и зелени были готовы. Даже какие-то специи отыскались. Мы отнесли еду в комнату и, развернув монитор так, чтобы было видно с дивана, стали смотреть фильм. Я поставил 'Ворона' ('The Crow'). Несмотря на то, что пересматриваю его уже раз пятнадцатый за этот год, я смотрел с удовольствием. Света же смотрела заворожено, иной раз, пронося вилку мимо рта и тыкая ей в щеку. Она смотрела этот фильм впервые…

– Скажи, я похожа на Сару? – придиралась потом она ко мне.

– От части. – Уклончиво отозвался я.

Похожа ли? Очень даже. Вот только я не Эрик Древен. Я не ворон – я вампир…

Устав от непрерывных расспросов, Света стала клевать носом. Я заметил это.

– Эй, подруга! А ну-ка ложись спать! – я встал с дивана, расправил для нее пастель. Потом выключил в комнате свет, и включил его в коридоре.

– Спокойной ночи, сестренка! – пожелал я девушке. Я действительно относился к ней как к сестре.

– Ты куда-то идешь?

– Пойду, прогуляюсь.

– Спокойной ночи, брат! – сонно произнесла она, когда я уже закрывал дверь.

Брат. Никто не называл меня так. Даже родной брат звал меня только по имени, как и я его. Я вышел во двор, сел на не доломанные качели. Свет домов слепил меня. Ветер приятно холодил, сдувая наглых комаров. Благодать. А я сидел и думал. О том, кто я есть. О том, зачем я покусался с девушкой. О том, что делать дальше. Инна была права: может, мне не стоит общаться с другими до тех пор, пока я не разберусь в себе? Не обрету смысл и цель жизни? А что для этого нужно? Что-то менять – пришел ответ из подсознания. Кажется, я думал о том же в день 'Х', вернее, ночь 'Х'. Ночь, в которую я стал вампиром. Решено! Бросаю пить и курить! Чего же боле?… Может, постричься, и пойти в монастырь? Хе! Соседи были бы только рады…

Ты заигрался, – серьезно произнес внутренний голос (а обычно он ехидный, этот голос). Неужели проснулась совесть? Что ж, пора уже, – ты думал, что прикидываться равнодушным ко всему будет забавно. И вот результат! Один из случаев, когда маска прирастает и становится ближе, чем собственное лицо. Ты пытаешься отодрать ее, но… Меняйся, пока еще не поздно!…

Н-да: вспомни, как ты говорил тогда – я актер и жизнь моя игра… – подумал я.

Ладно: сперва брошу курить, а там – посмотрим. Приняв такое решение, я прекратил ломать голову над своей дальнейшей судьбой. И просто сидел, слушая дыхание ветра на своих губах. Жаль, что я не слышу музыки звезд. Но, как справедливо сказано: тот, кто стремится получить все и сразу – в итоге теряет все…

Вечер следующего дня. 23 июля, ровно месяц с тех пор, как я стал вампиром. Эх, время, куда ты несешься?! Я наслаждался тем, что меня, в кои-то веки, оставили в покое. Да, когда вокруг тебя бурлит жизнь, поневоле начинаешь ценить одиночество. Ты смакуешь его, словно горький пьяница бутылку отличного вина, тянешь по капле, понимая, что оно все равно когда-нибудь закончится. И тебя снова захлестнет с головой водоворот событий, которые в последнее время вьются вокруг меня, словно стая воронов…

Я вернулся в комнату, неся в руках кружку чая. От неожиданности я едва ее не уронил: в компьютерном кресле, медленно вращаясь, сидел Александр. Я кинул взгляд на балконную дверь, распахнутую настежь.

– Здравствуй, Александр. – Холодно поприветствовал я его.

– Я зашел в гости.- Пояснил он.

– Обязательно было прыгать на четвертый этаж? Можно было подняться по лестнице.

– А я и не прыгал.

– Да, ну? А как еще? – почесал я затылок.

– Ножками! – Усмехнулся Александр. – Ножками. Очень даже цивилизованно (для вампиров): поднялся по стене, а что?

– Как муха, что ли? – попытался представить я.

– Почти, – уклончиво ответил Александр, – а ты разве не можешь?

– Не знаю, не пробовал.

– Так попробуй!

Я подошел к стенке, чувствуя себя полнейшим идиотом, поставил на нее одну ногу. Весьма неудобно так стоять.

– И чего ты ждешь? Второго пришествия? – усмехнулся вампир.

Я стиснул зубы, но, подпрыгнув, прикоснулся и второй ногой к вертикальной поверхности, каждую секунду ожидая, что мое тело рухнет вниз и повстречается с полом. Однако я остался стоять так в полуметре от пола – центр притяжения каким-то образом изменился. Я прошелся до потолка, развернулся, запрокинул голову, чтобы увидеть Александра. Он все с той же усмешкой смотрел на меня:

– А по потолку пройтись не хочешь? – участливо спросил он.

Я пожал плечами и перебрался на потолок. Почему-то притяжение изменилось только для моего тела: волосы стояли дыбом (в сторону пола), футболка задралась, к голове быстро приливала кровь. От удивления я свалился, едва не свернув шею.

– Аккуратнее там, экспериментатор! – посоветовал сын Кристиана.

– Черт, ну почему, когда стоишь на земле то все нормально, а когда вверх ногами, то голова кружится от притока крови?

– Наверное, потому, что в ногах пустот нет. – Философски хмыкнул Александр. Ну, спасибо, ни за что бы не догадался!…

– Александр, недавно в подъезде я убил человека, но не чувствую ни малейших угрызений совести, а только злость и желание двинуть ногой и в зубы. Почему?