Вождь сказал это, потрясая в воздухе своей дубиной, точно пробуя свои силы.

— Это превратности жизни, — спокойно отвечал ему пленник, пожимая плечами. — Но мои друзья очень многочисленны, и они отомстят за меня!

— Какое мужество у этого молодца! — сказал Альваро, когда юноша-индеец перевел ему ответ пленника.

— Он доблестный воин, достойный сын своего отца, великого воина, — отвечал юноша.

— Как жаль, что мы ничего не можем сделать, чтобы спасти его!

— Аймары пришли бы в ярость. Оставьте это.

Двое аймаров подошли к пленнику и связали ему ноги, оставив свободными руки. Тогда он начал извиваться как бешеный, вызывая всех на бой. Видя, что к нему приближаются воины, он поднял несколько камней, находившихся возле него, и бросил их в врагов. Он мог это сделать, потому что ему было предоставлено право защищаться. Он ревел, словно дикий зверь, и, несмотря на связанные ноги, прыгал с легкостью газели.

Но круг около него смыкался все теснее.

Вождь поднял дубину. Еще несколько мгновений пленник продолжал метаться и награждать кулаками противников, потом вдруг раздался глухой удар. Дубина вождя размозжила ему череп, и он, сраженный, упал на землю.

— Уйдем! — воскликнул Альваро, чувствуя непреодолимый приступ отвращения. — Я не могу видеть этих убийц!

Он взял за руку Гарсиа и пошел назад в свою хижину, в то время как аймары с диким ревом бросились на еще теплый труп воина и потащили его на костер.

Альваро и Гарсиа дошли уже до предела, тяготясь своим званием пиайе, и страстное желание свободы все сильнее овладевало ими. Прошло уже шесть дней с тех пор, как они попали к дикарям. Они сидели безвыходно в своей хижине и могли покидать ее лишь для того, чтобы присутствовать на банкетах дикарей, когда поедалось человеческое мясо. Такие случаи бывали довольно часто, так как аймары во время своих последних набегов захватили много пленников из племен тама, тупи и тупинамба.

Такое существование становилось невыносимым еще и потому, что их надежда на то, что они получат какие-нибудь вести от Диаса, с каждым днем становилась слабее. Что с ним сталось: взял ли его в плен другой отряд аймаров, или же он продолжал свое бегство через лес в деревни тупинамба, отчаявшись спасти своих товарищей, — это было покрыто мраком неизвестности.

— Уйдем отсюда! — повторял с утра до вечера Гарсиа.

— Уйдем! — неизменно соглашался Альваро.

Но случая к этому не представлялось. Дикари продолжали не доверять им, и каждый вечер около их хижины располагалась стража.

Между тем оба понимали, что долго они не выдержат. Им по горло опротивела их должность пиайе, и они не знали, как избавиться от нее.

Наступил седьмой день их плена, и казалось, что он ничем не будет отличаться от всех других дней, когда после полудня внезапно к ним в хижину вошел вождь аймаров в сопровождении юноши, служившего ему переводчиком.

— Должно быть, случилось что-нибудь важное, — сказал Альваро своему товарищу. — Ведь в первый раз со времени убийства тупи вождь удостаивает нас своим посещением!

Вождь оказался озабоченным и в дурном расположении духа. Тем не менее он почтительно поклонился обоим пиайе и притронулся кончиком языка к земле.

— Чего хочет вождь? — спросил Альваро. Вождь сделал знак юноше, чтобы он говорил.

— Вождь огорчен, что вы оба плохо покровительствуете племени, — сказал юноша. — Он велел мне предупредить вас, что если вы не убьете ужасную змею, то будете съедены!

— Ого! — воскликнул Альваро, несколько озадаченный. — Как его соблазняет белое мясо! Я и так уже не чувствую себя в безопасности в своей священной должности… Впрочем, в чем же дело?

— Ужасная змея уже пожрала пять воинов Племени, — отвечал юноша.

— Чего же он хочет от нас?

— Чтобы вы произнесли заклинания и заставили змею вернуться в саванну или убили бы ее.

— Это было бы нетрудно, — отвечал Альваро. — Но нам недостает наших амулетов!

— Каких? — спросил юноша, после того как перевел этот ответ вождю.

— Когда нас взяли в плен, то у нас были могущественные амулеты, которые, однако, нам не были возвращены аймарами. Пусть нам отдадут их, и мы пойдем и убьем змею, которая угрожает всему племени.

— Вы получите их, — сказал юноша. — Вождь сохранил их у себя и передаст вам.

— Когда же мы должны отправиться, чтобы убить змею?

— Сегодня вечером: днем она никогда не показывается.

— Скажи же вождю, что пиайе будут готовы и змея больше не посмеет истреблять людей, принадлежащих к племени, которое находится под нашим покровительством.

Аймар, видимо удовлетворенный этим ответом, вышел вместе с юношей, сделав еще более низкий поклон, чем в первый раз, и лизнув земляной пол хижины.

— Гарсиа! — сказал Альваро, когда они остались одни. — Случай, которого мы так дожидались, теперь предоставляется нам, и если мы не сумеем им воспользоваться, то должны будем навсегда отказаться вернуть свободу. Что касается меня, то я хочу испытать счастье и рискнуть. Не змея падет от моего выстрела, а сам вождь этих пожирателей человеческого мяса, хотя бы потом они стали преследовать меня по всей Бразилии!

— А они отдадут нам ружье?

— Они мне обещали и притом ведь они и не подозревают, что это гораздо более ужасное оружие, нежели их дубины и стрелы.

— А змея?

— Пусть они убивают ее, если у них хватит храбрости.

— А мы что сделаем, сеньор?

— Мы убежим и вернемся к своей прежней бродяжнической жизни, пока не найдем Диаса или его племя.

— Сеньор Альваро, у меня замирает сердце.

— Если мы останемся здесь, то все равно в один прекрасный день эти дикари съедят нас. Их очень соблазняет жаркое из белого мяса, и меня удивляет, что они до сих пор нас щадили. Нам нечего обманываться на этот счет, и наша должность нисколько не обеспечивает безопасность нашей жизни.

— Как же вы намерены поступить?

— Я еще сам не знаю хорошенько. Что-нибудь да случится, и вождь не вернется живым к своему племени. Я готов на все, или…

Внезапный выстрел, раздавшийся на площади, заставил их вскочить на ноги. Со всех сторон раздавались дикие крики, выражавшие панический ужас.

Альваро и Гарсиа бросились к деревьям. Мимо их хижины пробежали до смерти перепуганные воины, точно за ними кто-то гнался. Некоторые спрятались в хижинах, другие бежали в лес, оставив лежать посредине площади труп своего товарища, над которым медленно рассеивался дым.

— Они разрядили ружье! — воскликнул Альваро. — Вон там лежит мертвец! Ба! И ружье брошено около него, и бочонок с порохом, и мешок с пулями. Воспользуемся же их паникой и захватим все. С огнестрельным оружием в руках мы сумеем противостоять этим дикарям!

Он бросился бежать на площадь и тотчас же завладел ружьем и патронами, лежавшими возле мертвого индейца. Индеец был убит наповал. Пуля вошла в глаз и вышла с правой стороны затылка.

Кое-где из хижин выглянули дикари, когда Альваро и Гарсиа показались на площади, но никто не решался выйти. Гром выстрела и внезапная смерть индейца, конечно, должны были произвести на дикарей потрясающее впечатление Они еще не имели понятия об огнестрельном оружии и, как все первобытные народы, боялись грома

— Сеньор Альваро, — сказал Гарсиа, — воспользуемся их испугом и бежим!

— Нет, мой милый; они нас не отпустят и все отправятся за нами в погоню, вот увидишь. Бежать теперь не время. Это была бы большая неосторожность.. А вот и юноша-индеец! Он идет к нам. Бедняга испугался не меньше других.

Юный индеец вышел из хижины и робко приблизился к ним, а позади него раздался хриплый голос вождя. Юноша был бледен и дрожал как лист.

— Не бойся, — сказал Альваро, улыбаясь. — Никто тебя не станет убивать.

— Сеньоры, — пробормотал юноша, дрожащим голосом, с неописуемым испугом глядя на ружье, которое держал в руках Альваро. — Вождь велел мне спросить вас, кто и что вызвало смерть этого воина.