Тупи, должно быть, уже заметили, что ужасный Человек Огня скрылся в карбет пленников, но они не осмеливались приблизиться, чтобы завладеть им. По всей вероятности, слава Карамуры, обладателя небесного огня, достигла их ушей, и у них не хватало храбрости вступить с ним в борьбу.

Дикари собрались на большой площади и, разделившись на группы, тихо переговаривались друг с другом, делая угрожающие жесты, но не осмеливаясь произвести нападение на карбет, где скрывался Карамура.

— Они уже знают, что я здесь, — сказал Альваро.

— И боятся, сеньор! — отвечал Гарсиа. — Наверное, этот индейский мальчик рассказал им, что вы похитили небесный огонь и убиваете скорее, чем они своими стрелами.

—Долго ли продолжится этот страх у них! — воскликнул Альваро.

— Много ли у вас зарядов?

— Еще, по крайней мере, на пятьдесят выстрелов.

— Достаточно, чтобы выдержать долгую осаду.

— А достаточно ли крепка эта хижина?

— Да. Она построена из огромных бревен.

— А можно вылезть на крышу?

— Я видел тут шесты в углу, а там, наверху, есть отверстие, через которое свет проникает в эту тюрьму.

— Если бы мы могли забаррикадировать дверь!

— Здесь есть огромные горшки, которые, вероятно, служат для того, чтобы варить мясо пленников. Может быть, они нам пригодятся?

— Возьми ружье и как только увидишь, что кто-нибудь приближается к двери, тотчас же стреляй. Я пойду поищу эти горшки.

— Они стоят вон там, в темном углу, — сказал Гарсиа. — Там их больше дюжины и все они громадных размеров. Кто знает, сколько несчастных тут было сварено!

Альваро отправился в угол, указанный Гарсиа, и при свете факелов дикарей, проникавшем сквозь щели хижины, он разглядел около десятка глиняных горшков вышиной в полтора метра и таких объемистых, что в них можно было сварить двух человек одновременно.

— Горшки людоедов! — пробормотал с содроганием Альваро. — Канальи! Быть может, и нам придется так же кончить свою жизнь и быть сваренными в этих горшках, как цыплята или как четверть теленка.

С неимоверными усилиями он перетащил один горшок за другим к дверям и устроил из них двойную баррикаду, которую трудно было разрушить из-за ее огромного веса и гигантского объема. В то время как он работал, Гарсиа удерживал в страхе дикарей, высовывая время от времени дуло ружья над горшками.

— Теперь попробуем влезть на крышу, — сказал Альваро. — Оттуда нам легче будет наблюдать за действиями осаждающих и с большим успехом стрелять в них.

— Сеньор, берегитесь стрел! — возразил ему Гарсиа. — Ведь тупи также умеют пользоваться вульрали!

— Будем остерегаться, — отвечал Альваро. — Площадь велика, а стрелы граватан не могут лететь на большие расстояния, тогда как мое ружье стреляет на пятьдесят метров.

Пошарив в углах огромной хижины, они нашли несколько больших шестов, на поверхности которых, на расстоянии фута друг от друга, были сделаны глубокие надрезы.

— Быть может, это и есть бразильские лестницы! — сказал Альваро. — Впрочем, так это или нет, мы все-таки воспользуемся ими и влезем на крышу.

В центре крыши карбета виднелось круглое отверстие, откуда свет проникал во внутренность жилища. Альваро приложил к его краям два шеста и без особенного труда влез на крышу, построенную из огромных балок, покрытых толстым слоем банановых листьев.

Дикари продолжали стоять на площади. Они окружили карбет, но держались на почтительном расстоянии от него. В разных местах были зажжены костры, чтобы при их свете следить за осажденными.

— Тут их не меньше двухсот человек, — сказал Альваро, — не считая тех, которые бросились преследовать Диаса и Курурупебо. Если бы только мы могли продержаться до прихода тупинамба!

— Вы думаете, что эти дикари придут к нам на помощь? — спросил Гарсиа.

— Не сомневаюсь в этом, если только Диасу и Курурупебо удалось избежать преследования. Нет, Диас не такой человек, чтобы эти людоеды могли захватить его! Он вернется сюда во главе тупинамба, я в этом уверен… Ах, если бы у нас было твое ружье!

— Мне сказали, что оно находится в хижине пиайе племени.

— Кто говорил это тебе?

— Индейский мальчик.

— Как ты попал в лапы этих негодяев? Если б ты пошел за мной тотчас же, то не попал бы в такое ужасное положение, в каком ты находишься теперь, а вместе с тобой и я!

— Я тоже хотел бежать к саванне, — сказал Гарсиа, — но сзади на меня набросились беглецы с поля битвы. Я выстрелил, надеясь остановить их, но промахнулся. Какой-то индеец гигантского роста схватил меня на руки и побежал как сумасшедший, унося меня. Потом меня завернули в сеть и понесли в лес. Аймары преследовали нас с удивительным упорством, стараясь захватить как можно больше пленников, чтобы потом их сожрать. Тупи уже считали себя погибшими, когда вдруг к ним явились на помощь жители этой деревни. Они обрушились на победителей и произвели страшную резню. Я думаю, что ни один аймар не спасся!

— Да. Мы видели их трупы. Дальше! — сказал Альваро.

— Они запрятали меня в эту хижину и дали мне понять, что съедят меня.

— С тобой плохо обращались здесь?

— Напротив. Меня старались развлекать. Присылали ко мне девочек, чтобы заставить меня плясать, и закармливали меня избранными кушаньями.

— Им очень хотелось откормить тебя поскорее!

— А когда я бывал сыт по горло, то они силой заставляли меня проглатывать какие-то сладкие коренья; удивляюсь, как мой желудок не лопнул от такого количества пищи.

— Бедный мой Гарсиа! — воскликнул Альваро с грустной улыбкой. — Тебя приготовляли, как страсбургского гуся. Но я не нахожу, чтобы ты очень растолстел за это время.

— О-о! Если б так продолжалось еще несколько месяцев, то я бы наверное превратился в бочку.

— А! — вдруг вскричал Альваро, хлопнув себя по лбу, точно его осенила какая-то мысль.

— Что с вами, сеньор?

— А мы-то чем будем питаться?

— Тут есть несколько клубней, оставшихся после ужина, и лепешки из маниоковой муки.

— Очень немного, — заметил Альваро с озабоченным видом. — Как мы просуществуем до прихода тупинамба?

— Зато у нас есть вода, которая просачивается в чашу из глиняных пористых сосудов.

— Ба! Не будем отчаиваться! — воскликнул Альваро. — Постараемся как-нибудь обойтись без пищи.

Небо начинало светлеть, и на востоке уже показались первые лучи утренней зари, окрасившие горизонт розовым светом.

Дикари все еще оставались на прежнем месте, окружая карбет. Они даже уселись на земле, возле хижины, и не спускали глаз с осажденных, примостившихся на крыше.

Почему они не начинали враждебных действий? Чего ожидали они? Ведь число их было вполне достаточно, чтобы взять приступом карбет.

Порой кто-нибудь из них поднимался на ноги и, протягивая кулак к Альваро, кричал во все горло:

— Карамура! Карамура!

— Да, я Карамура — Человек Огня! — отвечал им так же громко Альваро, показывая ружье. — И я готов стрелять в вас.

— Карамура! Карамура! — кричали хором дикари, вскакивая на ноги и потрясая своими страшными дубинами. При этом они двигали челюстями, точно хотели дать понять осажденным, что они ждут только, чтобы они сдались, и тогда они будут съедены.

Впрочем, никто из дикарей не осмеливался сделать ни одного шага вперед. Их пугал вид ружейного дула, блестевшего в руках Человека Огня.

Всякий раз, когда Альваро опускал свое ружье вниз, точно собираясь стрелять в них, наименее храбрые из дикарей бросались в бегство и прятались в карбеты, где женщины и девочки поднимали тотчас же страшный визг, как будто это оружие имело силу разрушить всю деревню одним ударом.

Наиболее смелые из воинов пробовали, однако, пускать стрелы в осажденных. Но эти стрелы редко достигали крыши и вообще не могли причинить вреда осажденным. Пустивший стрелу обыкновенно тотчас же обращался в бегство, ожидая, что Карамура поразит его небесным огнем. Скрывшись в карбет, смельчак уже более не решался показываться.