— Вы?! — хрипло выдавил из себя Кирилл, растерявшись.

— Я, я…

— Живы?!

— Старую гвардию не так-то легко сжить со света! Я, знаешь ли, в свое время тоже зеленью обзавелась! — пошутила бабка, рассмеявшись.

Она раза три постучала об пол посохом, и перед нею из синего пламени возник небольшой столик с едой и чашками для чая. Немного поворчав, она разлила чай, показывая на место рядом с собой.

— Жизнь там поганая, но если все уйдем, человеку с бедой некуда будет пойти. Ты уж не сердись, что я Светку хочу через тебя вывести в люди.

— Какую Светку? — не понял Кирилл.

— Ту самую, которую в люди вывожу, — повторила Авдотья, издав смешок. — Мы породнимся с тобой скоро.

— Вы что-то путаете, моя жена умерла, когда ей было три года. Я нашел эту информацию в своем банке памяти.

— Та, да не та! Ты строгий мужик, вот и возьми Светочку в жены, — посоветовала старуха. — Я не знаю, кто бы ей еще подошел. Она как ты — вдова. Но мужа ее убили, а ее не дозвались. И пряник, и кнут претерпела.

— Вы бы мне еще Ирину посоветовали — она тоже ваша внучка, — раздражаясь, но не смея выставить старуху, недовольно бросил Кирилл. — Вы уж как-то сами. А выбрал меня кот, а не вы, вы не могли обо мне знать.

— Не торопись, больно ты скор, — прошамкала старуха, прикусывая размоченное печенье. — Я детям не доверила бы и медной монетой распорядиться. Я не про ту Свету, а про ту, которая сегодня примет смерть, если не поможешь остановить.

Кирилл молча разглядывал старуху, и доверяя, и не доверяя. Там, на земле, он бы вряд ли прошел мимо чье-то беды, но здесь вдруг испытал тревогу, словно кто-то предупреждал: не верь, не верь…

— Короче, что я должен сделать? — напрямую спросил Кирилл.

— Выйти к ней отсюда и поговорить. Три месяца осталось до нового учебного года. А живет она в городе с отцом и матерью. Книгу ей никак не оставить. Да она ей не шибко нужна, сама до всего додумалась. А до двери сама не дойдет. Кот твой у нее живет, помогает, но не верит она ему, а Черемушки — слова такого в голове нет, и не подсказать. Вас на каникулы отпускают, так поживи маленько у тетки своей, а перед экзаменами забери ее к себе.

— Я должен посоветоваться с Гоблином… Как? Кот не здесь?! А как же я выйду? Ну, то есть, обратно попаду?! — испугался Кирилл.

— Вот это другой разговор, посоветуйся. А кот вернется, когда кликнешь. Он на всех один — он же дух! — старуха повеселела, и даже как будто помолодела. — Вот адресок. Ты поторопись… позвони… мол, ошибся, а голос приятный ее распознал, что молодой скажи, что приедешь к ней скоро… тут и телефончик есть. Ах да! — старуха внимательно посмотрела на Кирилла, размышляя. — Яшу надо просить… ты варенье-то ешь, я сама варила, малину на земле собираю…

Она вдруг, как профессор и куратор, торопливо растворилась в пространстве, оставив его наедине со своей растерянностью. А через пару минут, когда Кирилл собирался встать из-за стола, вернулась с Гоблином.

— Ах, Авдотья Захаровна, что же вы молчали-то?! — Гоблин почесал за ухом, оценивающе смерив Кирилла. — Справиться, не с таким справлялся. Мы все уладим. Но вы сами такие вопросы не решайте больше в одиночку! — упрекнул он старуху. — Кир, дельце есть… Ты ж вещмешок собрал уже?

— Нет еще, — расстроился Кирилл. На завтра все собирались в торговый центр на станции, которая располагалась на орбите Марса. Полететь в космос он должен был впервые — и все его планы рухнули в одночасье. Он внезапно испытал отчаяние, которое не ускользнуло от Гоблина. Тот усмехнулся про себя, переглянувшись с тревожно выглядевшей старухой, которая к чему-то прислушивалась.

— Да не пытайтесь скрыть! — попросил Гоблин Авдотью, которая сама не своя пыталась устоять на ногах, держась за кресло. — Девушка собирается покончить с собой. Ее постоянно извращенно, с избиениями, насилует отчим, а мать разрешает. Она полностью зависит от них. Восстановить позвоночник несложно, твоя мать вполне могла бы провести такую операцию, но никто не покажет ее врачу — отчим его сломал. И, естественно, никто, кроме твой матери не сделает такую операцию бесплатно. Мы могли бы помочь частично восстановить и ускорить процесс заживления, но для этого нам нужно послать кого-то из наших, чтобы ввести в организм регенерирующие биофаги. И мы решили послать тебя. Кир, из всех ты один живешь неподалеку, кроме того, ты один мог бы испытывать к ней симпатию, которая не ускользнет от нее. Она радуется каждому демону, которого смогла обезвредить.

— Ну, я согласен, — кивнул Кирилл, успокоившись. — Что я должен сделать.

— Первое, мы сейчас позвоним, ты скажешь ей, что у нее твой кот, который потерялся, когда ты приезжал с ним в город — и произнесешь несколько подбадривающих слов. Второе, ты пообещаешь прийти за котом. А когда вы встретитесь, внезапно проявишь интерес к ее болезни и предложишь сбежать из дома, чтобы показать ее твоей матери. Ну, с матерью ты как-то сам договорись! Ты согласен?

— Да без проблем! Моя комната свободна, пусть поживет у нас, — согласно пожал плечом Кирилл. — Валяйте, звоните. Только как же она подойдет к телефону, если не ходит?

— Трубку ей кот притащит, мы же даем ему соответствующие инструкции… Кстати, профессор Авдотья Захаровна будет преподавать вам ботанику. Она знатный травник — в последнем ее справочнике указаны двадцать тысяч новых видов растений, завезенные со всех концов галактики, которые прижились в Семиречье. Заметь, ни один вид не потеснил другой!

— Извините… — Кирилл уставился на тяжело вздохнувшую старуху во все глаза. Она лишь махнула рукой.

— Да звоните же скорее! — простонала она, хватаясь за сердце. — Она ж думает, что кот-то ей мерещиться! Подышала на зеркало, а там нет никого!..

Кирилл шагал по протоптанной кем-то тропинке, увязая в сыром снегу, вдыхая пахнущий весной воздух, и внезапно понимал, что ему нечем оправдать свой побег из дома. Никто его там не ждал, про него давно забыли — и вдруг, вот он я, здрас-сте! И почему не на автобусе, а из леса? Ладно, напомнили под конец, что на дворе зима, вернее, конец марта, приоделся. Так привык к лету, что и в голову не пришло. Сердце билось где-то у горла и было жарко в теплой куртке на меху, сшитой из материала, который более или менее мог сойти за тот, который производили на земле. И джинсы, и меховые ботинки — всей группой по описанию землян перерыли весь торговый центр, чтобы обнаружить отдел, в котором продавали якобы сувениры с земли. Произвели их в Семиречье, но качественно, от настоящих не отличить. Там же выбирали подарки. Фильмец профессора Гоблина оказался как нельзя кстати, и в торговом центре его приняли на ура. И сразу после этого с ним заключили договор, чтобы включить самые интересные моменты в рекламный ролик о Семиречинской академии, который распространялся по галактике.

Он пощупал карман, в котором лежали документы, которые должны были подтвердить его слова и оправдать его перед матерью. И не выходила из головы девушка с тяжелой судьбой, у которой сейчас творилось черт знает что. Через два дня ему предстояло ее выкрасть и уговорить мать оставить у себя до лета. Впрочем, не так это тяжело — мог сказать, что переписывался… Хотя нет, отчего же тогда им не написал? И раньше познакомиться не мог — каждый день на виду. Может, учился с братом? А где тогда брат? Или отпустил погулять кота, а он сбил ее с ног?! Тоже нет, позвоночник ей сломали в детстве, когда не исполнилось семи… господи, как можно насиловать калеку, которая ничего не чувствовала все это время, только боль, да еще бить при этом?! Кирилл мысленно содрогнулся, представив себе ее отчаяние.

И постарался выбросить из головы, когда увидел знакомые очертания дома.

— Ты иди, я справлюсь, — попросил он кота, который бежал впереди него. — Эх Васька, Васька, перегрыз бы им горло…

— Тогда она с голоду умрет. Он после того, как успокоиться, какую ни то корку хлеба бросит. Иногда я чего-то из холодильника приволоку. Но если в холодильник не положат, где возьму? Ну ладно, я пошел. Ждем тебя. Ты им деньги покажи, они без страха в дом пустят, чтобы ограбить. Но ты им все не показывай, скажешь, мол, заплатить скоро много должны, а жить негде. Я посодействую, вызову демона алчности. А как из дому уйдут, вызовем такси…