— Я не оставляю его, я пытаюсь в нем разобраться, — обиженно проговорил Кирилл, сообразив, что собеседник делает из него дурака.

— Достойный ответ! — кивнул мужчина, уже не скрывая своего любопытства. — Вы, безусловно, будете допущены к экзаменам…. Верочка, — обратился он куда-то в воздух, — проводите молодого человека до места!

— Да, профессор, — приятный женский голос прилетел из неоткуда, на мгновение образовав в голове вакуум, словно заглянул туда. И в тот же миг перед Кириллом зависла небольших размеров шаровая молния, покачавшись перед носом и словно бы пощекотав.

Кирилл застыл от ужаса, боясь пошевелиться, чтобы не дай бог, не взорвалась.

— Куда клубочек покатится, туда и иди, — приказал женский голос строго. — На проводе Василиса премудрая, прием!

Профессор сдержанно улыбнулся, наблюдая за его реакцией.

— Ну что ж, молодой человек, давайте я вас немного провожу, — он жестом пропустил его вперед.

— Вы делаете успехи, молодой человек, наслышан! Извините, как вас зовут?

— Кир… Кирилл, — хмуро бросил Кирилл, оглянувшись на кота, который шел на некотором расстоянии и сверлил спину профессора недобро. — О каких успехах вы говорите, профессор?

— Ну как же, в вашем возрасте претендовать на звание студента Семиреченской академии… Кстати, профессор Муравин, Даниил Иванович, — мужчина протянул Кириллу руку. — Из праздного любопытства, кому бы вы объявили благодарность — коту или себе?

— Не себе, конечно, — снова растерялся Кирилл. — Как бы я сюда попал?

Зала, наконец, закончилась арочным проходом. И началась другая. Здесь тоже повсюду стояли зеркала, тяжелые, в узорно кованых оправах, но располагались они широкими рядами с проходами между ними, и комната и колонны была не зеленые, а красновато-желтые, словно сделанные из янтаря и оникса. И здесь над каждым зеркалом надпись.

Мужчина кивнул на одну из них.

— Правила просты. То же самое, что название местности, селения, улицы, номера дома. Позволяет экономить пространство и быстро перемещаться. Это, — он жестом показал на пол вокруг себя, — нечто вроде сортировочной в почтовом отделении. Транспортная линия. Семиречье поделено на сектора, каждый сектор защищен паролем.

— Знать бы, как это прочитать… — с сожалением пробормотал Кирилл, пытаясь сориентироваться и хоть что-то запомнить. Из этой залы были выходы и в другие.

Замечание Кирилла, брошенное с иронией, профессор пропустил мимо ушей.

— Перемещения абитуриентов ограничены. Следуй за проводником, он укажет путь в ваше новое пристанище, надеюсь, на последующие десять лет.

Легким наклоном головы профессор откланялся, шагнув в зеркало, возле которого остановились, оставив Кирилла. Огненный шар, все это время следовавший позади, выплыл вперед, ринувшись за мужчиной, и, словно бы одумавшись, замер у самой зеркальной поверхности, отпрянув назад, зависнув на уровне груди в метре от него. И тихо поплыл дальше, замирая перед каждой дверью, будто пытался определить, в какую из них заманить его.

Кот пристроился рядом, тоже оглядываясь на каждую дверь.

— Ну а… когда документы сдавать? — поинтересовался Кирилл, нарушив гнетущее молчание.

— Ты это о чем? — мяукнул кот, стараясь на Кирилла не смотреть. — Тут кругом телепаты, они уже давно проверили всю твою подноготную! Если тебя это порадует, то первый экзамен ты сдал вполне успешно. Не развернули… И то хорошо!

— Какой экзамен?! — опешил Кирилл.

— Рассудок твой вполне здраво размышлял о собственной болезни. Он не отринул возможность шизофрении, анализируя совокупность доказательств за и против. Ты не принял во внимание собственные домыслы и реалистичность видений, опираясь исключительно на внешние факторы, которые были причиной или следствием твоих действий, которые опирались на полученную информацию. Слепая вера свойственна одержимым людям, тогда как здравомыслящий человек испытывает потребность в получении доказательной базы. Для Хранителя это необходимое качество — они часто становятся объектом зомбирования, если попадают в недобрые руки!

— Никогда бы не подумал, что один ответ может так много сказать о человеке! — застыл Кирилл с открытым ртом.

— Смотря, какой вопрос, — поморщился кот.

Огненный шар нырнул в зеркало. Кот переступил с одной лапы на другую и тоже исчез, даже не приблизившись к двери. Кирилл поспешил следом, подражая профессору — зажмурился и шагнул вперед, всего лишь на миг почувствовав себя в невесомости.

И каково же было удивление, когда в лицо ударил соленый ветер и капли дождя…

Высоко над головой повисли наполненные влагой тучи — и солнечный свет и голубое небо в разрывах… Кирилл и Страж стояли на тропинке, мощенной камнем, примыкающей к широкой дороге. С одной стороны, насколько хватало глаз, простиралась водная гладь моря или безбрежного соленого озера, высокими волнами накатываясь на песчаный берег с кучами выброшенной морской растительности. Берег был сплошь усыпан ракушками любых размеров, и ползающей во множестве живностью. А дальше, за песчаным пляжем, насколько хватало глаз, вырастали скалы, облепленные птицами, которые заставили его открыть рот и глаза еще шире, облившись страхом. Половина из них могла бы запросто им закусить, не поняв, что поела.

С другой стороны, спускаясь по склону лестницей, к тому месту, где он вышел из зеркальной двери, высились утопающие в зелени каменные дома, похожие на дворцы — с лепниной, с мраморными статуями и колоннами, с садами и парками. Он снова пришибленно и затравленно застыл, пытаясь сообразить, как это все могло поместиться под землей. Даже для оптического обмана, здесь было слишком много места.

— Мы на другой планете?! — Кирилл не верил глазам.

— Нет, конечно, что-то иллюзия, но очень натуральная, — восхитился кот. — Что-то взято с поверхности земли. Семиречье — огромная территория. Здесь есть леса, горы, реки и море.

— А как? — только и выдавил из себя Кирилл, присев от неожиданности, когда над головой пронеслась тень, и затем над головой прошумел ветер. Огромная птица с кожаными крыльями, едва оперившаяся вокруг шеи, с каким-то невероятно длинным хвостом и зубастой пастью, в размахе крыльев метра четыре, просвистела над головой и камнем ушла под воду, чуть отлетев от берега. И тут же вынырнула с рыбиной в зубах, отряхнулась — и вдруг побежала по воде, расправив крылья, взмахнула и так же легко поднялась, как упала.

— Сложно объяснить… Семиречье устроено примерно так же, как атом платины. Есть ядро — сердце Семиречья, есть центр… Скажем, все его электроны существуют в трехмерном пространстве того же мира, что остальные, попасть с одного электрона на другой не возможно, только через ядро. Так и Семиречье. Два мира, как ворота в него. В целом система много стабильнее, чем, если бы планета была одна. Если что-то случиться с Солнцем, весь атом переправят на другую звезду. Кроме твоего мира — он как атом водорода, но сам по себе. Внутри ядра планеты расположено то самое ядро, которое никак не соприкасается с мирами Семиречья. В принципе, Семиречье могло бы существовать само по себе, но так удобнее остаться на орбите. Судьба галактики зависит от него. Он рассадник жизни, когда кто-то попал в беду или остался без планеты под ногами.

— Откуда у них такие технологии?! — Кирилл внезапно сообразил, что попал в совершенно иной мир — в параллельную вселенную, закрытую от постороннего взгляда.

— От Богов, — рассмеялся кот. — Боги создали атом, сознание, живую плоть, вселенную… Семиречье лишь отражение того, что было создано и построено задолго до него. Я тебя не разочаровал?

— Нет, что ты! Я просто… — Кирилл потер виски, стараясь прийти в себя от потрясения. — Я в шоке! Как они смогли это все устроить?!

— Проще простого! — поморщился пренебрежительно кот. — Устраиваться некое подобие нуклона… Если приравнять атом водорода к размерам планеты, то сам он составит в диаметре двадцать пять метров. Размеры его бесконечно малы. Потом подогнать планету, установить ее в то место, где пройдет граница, которая удержит ее ровно в середине. Планеты имеют отрицательный заряд, и поле, которое ее окружает, тоже имеет отрицательный заряд. Поэтому она совершенно безопасно существует на этом выделенном участке пространства. И многие планеты, как эта, ближе к солнцу, а какие-то дальше. Электронные поля защищают их и от падения метеоритов, и от испарения атмосферы, и от радиации, если такие параметры включены, и между делом играют роль спутника, задавая ей ускорение. Если смотреть на электрон в атоме, орбита его размазана, но с заданной траекторий. Где-то там его много, а здесь совершенно отсутствует.