Сестра Принна Мег сладко потянулась и зевнула, лежа под созданной ее воображением рябиной в мире Мечты. Прошло уже много времени. Пора уходить. Действие наркотика все равно заканчивается, и если не поторопиться, реальный мир совсем скоро обрушится на нее всей своей тяжестью, а такое развитие событий было ей, мягко говоря, не по душе.

В мире Мечты Принна создала для себя лесистую долину, где сквозь ветви просвечивал солнечный свет, под ногами зеленела трава, в которой ярко вспыхивали желтые цветы, а чуть поодаль росли две рябины. Дул, как бывает в начале лета, легкий прохладный ветерок. Принна с удовольствием втянула в себя свежий воздух. На Веллерофоне начался сезон дождей, и поэтому солнечные лучи — не важно, в Мечте или в реальности — доставляли особенное удовольствие. Может быть, задержаться еще на пару…

От внезапного послышавшегося топота женщина вздрогнула всем телом и в удивлении оглянулась. Кто-то, не спросив разрешения, пытался проникнуть на ее территорию. И этот кто-то был для нее весьма неприятен. Если Немые хотели пообщаться друг с другом, находясь в Мечте, они начинали с того, что договаривались, на чьей территории произойдет встреча. Вторгаться вот так не в свои владения — грубо и отвратительно, все равно, что без разрешения проникнуть в чужой дом.

Опять послышались тяжелые шаги. Незваный гость — а Принна чувствовала, что это мужчина, человек, как и она, — подбирался все ближе, не обращая внимания на то, что нарушает границы чужой территории, навязывая окружающему пейзажу чуждые для него обрывки собственных мыслей. Ну, это уж слишком.

Женщина поднялась на ноги, расправляя на плечах коричневое одеяние. Ее нельзя было назвать хорошенькой, но во внешности Принны не замечалось и ничего отталкивающего. На ее правой руке красовался серебряный перстень с янтарем, свидетельствующий о том, что она — сестра ордена Детей Ирфан. Принна поднесла руку к груди, чтобы убедиться, что ее кольцо хорошо видно со стороны. Над головой в синее небо с щебетанием взвилась стая птичек.

— Кто здесь? — спросила Принна. — Что вы делаете на моей территории?

Тишина. И опять громкие шаги. Может быть, ей лучше побыстрее покинуть Мечту и возвратиться в реальность? Она свое дело сделала. А здесь разгуливает какой-то неотесанный болван. Ее лесная лужайка рассеется в воздухе, как только Принна покинет Мечту. Но в этот момент в женщине проснулась наставница, пестующая добрую дюжину студентов-Немых. Если не указать этому типу, что так поступать нельзя, он станет продолжать в том же духе. И она должна, просто обязана открыть ему глаза на то, что подобное поведение является грубым нарушением всех правил.

— Кто это? — повторила Принна. — Покажитесь! И прекратите топать, как молодой бычок!

Из-за рябины возник человек и сделал в ее сторону несколько шагов. Да, она не ошиблась, это мужчина, человек. Ростом он был значительно выше нее, и Принна невольно отступила, отметив тут же, что ведет себя крайне глупо. В Мечте важна лишь воля и душевная сила, физическая величина не имеет ровным счетом никакого значения. Она полностью владеет ситуацией. Краем глаза Принна заметила, что там, куда ступает нога незнакомца, трава и цветы, созданные ею, исчезают, оставляя после себя лишь голую безжизненную землю.

— Ты красивая, — сказал мужчина. — Тебе понравились стихи?

Принна смущенно поморгала глазами. О чем это он? Ее охватило беспокойство.

— Я не читаю стихов, — начала она, плотнее запахивая на груди коричневое одеяние. — Меня не интересуют…

Человек закинул голову назад и завыл как собака. От страха у Принны все внутри сжалось. Что ж, ей действительно лучше всего уйти. Пусть кто-нибудь другой поучит этого невежу хорошим манерам. Женщина закрыла глаза, чтобы сосредоточиться и выйти из Мечты. Но не успела, потому что почувствовала, как ее тело сжимают железные тиски. Глаза Принны расширились от ужаса, она больше не могла сосредоточиться. Вокруг нее, не давая возможности шевельнуться и даже вздохнуть, крепко обвилась ветка рябины.

— Тебя не интересуют стихи? — Мужчина стоял теперь прямо перед ней, и Принна ощущала неприятный запах его дыхания. — Но я люблю тебя.

Что стало с ее лесистой долиной? Трава и цветы засохли, солнце заслонили черные грозовые тучи. Земля гудела — из-под нее, извиваясь, вырывались искореженные стволы каких-то кошмарных деревьев, лишенных листьев и цветов — переплетаясь ветвями, они создавали непроходимые мрачные заросли. Ветер, жутко завывая, ревел множеством голосов. Принну Мег охватил леденящий ужас. Она не могла думать, не могла дышать, не могла…

— Я люблю тебя, глупая, безмозглая сука, — повторил мужчина.

Так началась смертная мука Принны Мег.

Аукцион рабов проходил в огромном помещении, похожем на школьный спортзал. Ивэн Уивер неуверенно продвигался вперед вместе с другими колонистами, подталкиваемый со всех сторон работорговцами. Руки у него дрожали; левое запястье и левую лодыжку плотно обхватывали металлические обручи. Пол в помещении был расчерчен на метровые квадраты зеленого цвета, которые соединялись между собой желтыми дорожками. Воздух казался застоявшимся, как будто здесь давно не открывали окон.

— Каждый выбирает себе квадрат и садится на пол! — скомандовал один из работорговцев, облаченный в синий комбинезон. — Живее!

Колонисты последовали его приказанию. Ивэн также уселся на зеленый квадрат; то же самое сделали его мать, отец, старший брат и младшая сестра. Едва только мальчик коснулся пола, как его квадрат окрасился красным. Легкая белая туника — точно такая же, какую выдали всем остальным, — не спасала от холода, исходящего от камня. А в зал прибывали все новые и новые люди. Одетые, как и остальные, выставленные на продажу, в белое, они тоже занимали каждый свой квадрат. Скоро почти все зеленые квадраты превратились в красные. В огромном зале приглушенным эхом раздавался гомон множества голосов, однако когда заработала система громкой связи, колонизаторы мгновенно притихли. Все уже знали, что разговоры во время объявлений влекут за собой мгновенную острую боль.

— Аукцион начинается, — раздался звучный голос. — Если к вам подойдет покупатель, делайте, что он скажет, не выходя за пределы квадрата. Вы должны отвечать на любой вопрос покупателя, обращаться к нему следует «господин». Первыми в разговоры не вступать. Аукцион анонимный, поэтому вы не будете знать, кто делает ставки.

Сердце Ивэна опять сильно забилось. Мартина, его десятилетняя сестра, захныкала и потянулась к матери. Когда ее рука вышла за границы квадрата, обхватывающий запястье металлический обруч сделался голубым. Девочка, вскрикнув, отдернула руку. Ребекка Уивер рванулась было к дочери, но успела вовремя остановиться. На щеках Раиса Уивера ходили желваки, его смуглое лицо пошло пятнами бессильного гнева. Пятнадцатилетний Кейт, брат Ивэна, который был старше его на три года, сидел в своем квадрате, мрачно уставившись в пол. Остальные колонисты тоже понуро сидели на полу, некоторые еле слышно переговаривались. У Ивэна пересохло во рту.

Внезапно пол под ним зашевелился. Мальчик весь напрягся. Все цветные квадраты стали медленно подниматься над полом, образуя платформы-возвышения высотой около метра. Послышался резкий глуховатый звук, пробравший Ивэна до самых костей, и платформы, достигнув необходимой высоты, замерли. Через минуту распахнулись двери, и в зале появилось множество людей. Недоуменно моргая глазами, мальчик рассматривал входящих. Его мать даже рот раскрыла от изумления. Глухое бормотание рабов стало громче. Дело в том, что далеко не все из тех, кто входил в зал, можно было назвать «людьми». Вот ловко проскользило вперед высокое гибкое создание с огромной копной ярко-белых волос, похожих на пушинки одуванчика, за ним проследовало существо, внешне больше всего напоминавшее гигантскую гусеницу. Прошествовали две гуманоидные ящерицы, то и дело молниеносно выстреливающие длинными языками, на трех ногах проковыляло какое-то маленькое косматое чудище — от него пахло сырой листвой. Среди собравшихся на аукцион было и около двадцати людей, но Ивэн почти не обратил на них внимания.