- Его же убьют.

- Он готов к этому, - Энджи пожал плечами.

Младший вождь задумался.

- То есть Арен готов рассказать моему отцу как он со мной обращался, лишь бы снять с меня проклятие?

- Да, готов... - Энджи снова вернулся к розам.

- Странно, я не верю. Он слишком мелочный и мстительный. Он не способен на поступок, - Кайлин поднялся и провел рукой по животу, - Смотри, волчата растут.

- Да, замечательно, - Энджи грустно улыбнулся и вернулся к работе.

- Извини...

- За что? Всё нормально, Кайлин.

- Феофил смирился с твоим бесплодием? - омега сел обратно и начал плести венок.

- Нет... - Энджи, наконец, закончил и сел напротив, - И, что ужасно, кажется, так и не смирится. Постоянно рассказывает мне про беременного Рональда, которого избивает муж, сетует, как можно так обращаться с омегой, который в положении. Он даже не замечает, что постоянно говорит об этом. Смотрит на беременных, на маленьких волчат, которые бегают между шатрами, играют. Но мне он ничего не говорит. Не хочет обижать, - мальчишка тяжело вздохнул, - Он не понимает, что я всё вижу. И не знает, что мне хочется на стену лезть от всего этого.

Кайлин внимательно слушал омегу, искренне сочувствуя, но не зная, как тут можно помочь.

- А недавно он начал меня чем-то поить. Под разными предлогами, то называет эти зелья лекарством от простуды, то просто напитком. У меня от них всё в животе скручивает, - Энджи вздохнул, - Я не выдержал и сказал ему об этом. Он только отвел глаза, а я знаю, что всё бесполезно, понимаешь?! - Энджи замолчал и прошелся по опушке, - На днях начнется течка, на которую Феофил возлагает надежды. Глупец! Эгоист! Ведь потом же больнее будет...

- А ты сам как относишься к тому, что у тебя не может быть волчат? - Кайлин спросил почти шепотом, боясь, что этим вопросом как-то заденет друга.

- Как... - Энджи достал из внутреннего кармана несколько маленьких деревянных фигурок в виде эмбриона и показал омеге, - Колдую. Вырезаю их, совершаю ритуалы, каждое утро, пока муж не видит. Тайком, потому что нельзя, чтобы альфа знал об этом... Стараюсь. И не только ради Феофила. Ради себя. Я бы очень хотел быть отцом, только я старался раньше об этом не думать, да и знаешь... Если я только об этом вслух скажу, всё племя смеяться будет! Шлюха да хочет детей. Никто мне не поверит, даже муж. Посчитают лицемером, - Энджи убрал фигурки обратно.

- Глупости, перестань... Ты не шлюха, - Кайлин покачал головой.

- Да, для тебя, - омега ухмыльнулся, - Ты не слышал, что говорят мужу обо мне? Что он на старости лет умом тронулся! Ведь никто никогда мне не предлагал вступить в брак. Интимной близости хотели, а в брак нет. Да и толку с меня, мало того, что репутация растоптана, да еще и бесплоден. И слишком самоуверен для омеги. А тут...

- Но ты всё-таки в браке, ты смог это сделать, - Кайлин чуть улыбнулся, - И, может, боги услышат тебя...

- Тогда хоть одна фигурка поменяет цвет... Только этого не случится.

- Но ты всё равно это делаешь, колдуешь, - омега сел рядом с Энджи.

- Я запутался... Что-то мне подсказывает, что я должен просить богов, уповать на чудо, но в реальности я не смогу забеременеть. И мне страшно подумать, как отреагирует Феофил, когда узнает, что ничего не получилось.

- А когда фигурки должны перекраситься?

- Когда пройдет течка. Если внутри меня зародится жизнь, то какая-либо из фигурок станет абсолютно белой, - Энджи снова достал одну из фигурок и стал рассматривать, - Они не перекрасятся, Кайлин... Но я должен знать, что я сделал всё, что было в моих силах.

Часть 27. Весна

Когда у Энджи начиналась течка, он менялся до неузнаваемости. Сам омега считал это каким-то проклятием. И если и в обычные дни он искал постоянно каких-то контактов, то в эти пять-семь дней в иные времена он просил папу привязывать его посреди леса к дереву, причем подальше от селения, искренне надеясь, что его не найдут.

Сейчас мальчишка искренне радовался, что может на вполне законных основаниях удовлетворить свою похоть и страсть, которая, как он чувствовал, начала разгораться со страшной силой. Энджи ходил по шатру и тихо постанывал, не решаясь выйти. Хотелось грызть стены, кататься. Он кусал пальцы, потом, не выдержав, сел на колени, приспустил белье и начал ублажать себя рукой, уже не заботясь, что кто-то может зайти и увидеть это. Энджи чувствовал, как его запах становится всё сильнее и молился, чтобы Феофил зашел сюда раньше, чем какой-нибудь другой альфа. Его метка разгоралась и жгла, парень кусал губы. Омеге повезло. Лекарь зашел в шатер за какими-то травами и тут же замер, ощущая в воздухе такой желанный запах своего течного омеги.

- Ты уже, малыш, - Феофил возбудился сразу, моментально оказавшись возле своего мужа и вытаскивая налившийся кровью член. Энджи облизнул губы, глядя на столь желанный орган и, продолжая себя ублажать, взял его в рот, тут же начав старательно отсасывать, заглатывая как можно глубже. Мальчишка прикрыл глаза, делая это с такой страстью и похотью, что лекарь в очередной раз отметил про себя, что никогда не видел омегу, который так любит секс. А Энджи брал глубоко, до самого горла, при этом на его лице было написано такое наслаждение от процесса, что лекарь остановил мальчишку и жадно начал целовать, разворачивая бедрами к себе.

- Ты самый распутный омега, которого я только видел. Настоящая шлюха, - лекарь это выдохнул, дурея от возбуждения, но почему-то сейчас эти эпитеты не были оскорбительны и Энджи вовсе не обижался. Наоборот, он выгнулся и вульгарно вильнул задом, как бы подтверждая слова мужа. Тот не стал себя долго упрашивать и с глухим рычанием ворвался в мальчишку.

- Не жалей меня, Феофил... - тело Энджи требовало грубого секса, и альфа это чувствовал. Он обхватил парня за грудь и стал резко вращать бедрами, стараясь войти полностью, отчего омега сладострастно и громко кричал, кусая губы от боли и наслаждения.

- Я тебе нравлюсь, малыш? - Феофил вцепился зубами в плечо мальчишке, чувствуя, что, наконец, член вошел полностью.

- Да, только ты... - Энджи был близок к оргазму, он вообще мог кончать по нескольку раз и сейчас, ощутив огромный орган мужа внутри себя полностью, он сжал колечко, чувствуя, как волна наслаждения накрывает его. Феофил был счастлив, видя, какое удовольствие он может дарить такой бывалой шлюхе, как Энджи и чувствовал себя на пике удовольствия. Перевернув мальчишку на спину, он стянул с него одежду и вошел снова, покрывая влажными поцелуями его лицо. Казалось, Энджи был создан для секса. Омега обвил руками шею партнера и повалил его на спину, усевшись сверху и вращая бедрами, насаживаясь на член. Феофил смотрел на раскрасневшиеся губки мужа, на его зарумянившиеся щеки и этот похотливый взгляд, который погасить было просто невозможно.

Пять дней парочка не выходила из шатра. И если Феофил под конец начал уставать, то Энджи был ненасытен, и альфа, понимая, что его благоверный абсолютно неконтролируемый, просто не отходил от него, с трудом удовлетворяя юного мужа. А по-хорошему, как с горечью понимал альфа, мальчишке нужно было бы двух самцов, а то и трех. Растрепанный, с искусанными губами, в засосах, оттраханный во все дыры, он всё равно был настолько привлекателен и ненасытен, что альфа и сам не выпускал его из объятий.