- Что за листья? - голос Феофила дрогнул.

- На полу лежат, сзади тебя.

Лекарь повернулся и тут, наконец, увидел листья, рядом с деревянными фигурками, которые заметил не сразу. Лекарь узнал это растение, затем взял в руку вырезанного Энджи младенца и начал рассматривать.

- Что это?

- Это для обряда... - омега заплакал, - Я пытался наколдовать детей нам, но не получилось. Фигурки должны были перекраситься, но они все так и остались серые.

- А зачем ты листья жевал, Энджи?

- Чтобы забыть, что ничего не получилось...

- Мальчик мой, - Феофил поцеловал омегу в уголок губ, теперь понимая, почему тот вел себя так странно в последние дни, - Пожалуйста, не делай больше того, что ты хотел сделать сейчас. Не бойся, я не брошу тебя. Я ведь тебя люблю, просто мне было очень больно от мысли, что ты нашел кого-то лучше чем я.

- Я не нашел, - Энджи замотал головой, - Я действительно не понял, я перепутал...

- Верю. Пожалуйста, - Феофил не выпускал из рук своего беспутного мужа, - Не ешь этой гадости больше и всегда всё мне рассказывай. Обещай мне.

- Обещаю, - омега смотрел преданными заплаканными глазами на альфу, не веря, что тот смог его простить. Но Феофил действительно его простил, он не мог поступить иначе. Альфа взял на руки мальчишку и перенес на кровать, устроившись рядом.

- Теперь постарайся уснуть, Энджи. А завтра я уберу эти фигурки, чтобы ты больше не думал об этом. Хорошо?

- Да, - омега кивнул и обнял мужа. Похоже, лекарь действительно любил мальчишку.

Часть 32. Аскольд

Феофил проснулся еще до восхода солнца и, оставив спящего Энджи, вышел из шатра. Лекарь понимал, что, если альфа начнет трепаться о том, что мальчишка вел себя за гранью пристойности, оправдывая репутацию, то Энджи просто заклюют. Да и его, Феофила, тоже. Альфа знал, где жил обидчик, поэтому быстро нашел его шатер, куда проник без каких-либо церемоний. Оборотень спал в обнимку с мужем - невероятно хорошеньким юным омежкой, который доверчиво прижался к альфе, очевидно, находясь не в курсе его вечерних похождений. Феофил отметил про себя, что оборотень действительно был похож телосложением на него самого, такой же широкоплечий и высокий.

- Подъем, разговор есть, - супруги проснулись одновременно. Омежка испуганно хлопал ресницами, хотя его муж чувствовал себя еще менее комфортно.

- Давай выйдем, - оборотень поднялся с постели и начал одеваться с самым нехорошим предчувствием, ожидая, что Феофил вызовет его на поединок. А лекаря, который был теперь спокоен и хладнокровен, боялись все.

- Расслабься, - альфа усмехнулся, глядя на побледневшее лицо соплеменника, - Мы просто поговорим.

Омега, глядя на эту сцену, и чувствуя вину своего мужа, хотя и не зная в чем, подбежал к Феофилу и взял его за руку.

- Вы же просто поговорите, да? Обещаете?

- Обещаю... - альфы вышли из шатра.

- Ты убил Энджи? - оборотень робко смотрел на Феофила, справедливо беспокоясь за последствия своего поступка.

- Нет, в отличие от тебя, я люблю своего мужа, - лицо лекаря сделалось каменным, - Он накануне принял лекарство, побочным эффектом которого является искажение восприятия, и перепутал тебя со мной, чем ты, щенок, грязно воспользовался.

Альфа в ответ молчал, предпочитая не спорить. По большому счету, он понимал, что с Энджи было что-то не так, но ведь это были не проблемы альфы.

- Кому ты рассказал о том, что мой муж оказался в таком положении?

- Никому... Я сразу пошел домой.

- Лжешь!

- Нет, даже муж не знает, - альфа прикусил губу.

- Тогда слушай. Если по племени пойдут слухи, что Энджи мне изменил с тобой, то я тебя обвиню в его изнасиловании, а твой муж через месяц скончается от какой-то непонятной болезни, - Феофил угрожающе сверкнул глазами. В его виде было что-то слишком угрожающее, казалось, он был готов в любую секунду воплотиться в волка и перегрызть глотку альфе.

- Никто не узнает, - оборотень сразу согласился, причем от чистого сердца. Увидев, что нужный эффект достигнут, Феофил ухмыльнулся и пошел обратно к Энджи.

Мальчишка к тому моменту уже проснулся и сидел на постели, терпеливо дожидаясь мужа. Омега явно волновался, вспоминая вчерашний конфликт. А вдруг Феофил передумал его прощать?

- Доброе утро, милый, - оборотень вошел и сразу обнял омегу, - Как ты себя чувствуешь? Как настроение?

- Голова сильно болит... - мальчишка посмотрел на Феофила, - А ты меня точно простил?

- Точно, - альфа посадил Энджи на колени и стал гладить спину, расслабляя партнера, - Я хочу коснуться последний раз вчерашней ситуации. Я только что разговаривал с твоим вчерашним альфой и пригрозил ему мерами, если он начнет распускать слухи. Так что о том, что произошло вечером, никто не должен знать. Даже Кайлин.

- Я никому не скажу, - Энджи прижался лицом к груди лекаря и вздохнул, - Убери фигурки...

- Да, конечно, - Феофил поднялся, взял небольшой мешок и уже приготовился положить туда деревянных младенцев, когда увидел на одном из них небольшое красное пятно, - Энджи, а если бы твоя магия сработала, что бы произошло с фигурками?

- Сразу после течки хотя бы одна из них окрасилась в белый цвет. Тогда бы это значило, что мы зачали волчонка.

- Иди сюда, - голос лекаря дрогнул. Энджи подорвался и кинулся к фигуркам. Одна из них медленно, но мерно окрашивалась в алый, - Что... что это? Только не говори, что это очередное проклятие, а то у меня разорвется сердце, - лекарь был абсолютно серьезен. Боги явно давали какой-то знак, но какой?

- Тогда бы фигурка была черной, если бы это было проклятие, - Энджи во все глаза смотрел на происходящее чудо, но не знал, как его истолковать, - Красный, это цвет крови. Я не понимаю... - Мальчишка, наконец, отважился взять в руку фигурку, - Это альфа. Феофил, я не понимаю знака, но это не зачатие...

- Феофил! - в шатер ворвалось несколько человек с перекошенными от ужаса лицами, - Скорее, Рональд умирает, Сехелис его избил, и у него из головы идет кровь.

Лекарь молниеносно поднялся, тут же забыв про фигурки.

- Когда это произошло?

- Только что... Мы услышали крики...

- Можно, я пойду с тобой? - Энджи никогда не просился с Феофилом, но сейчас он умоляюще смотрел на него.

- Думаешь, мне понадобится твоя помощь? - альфа на самом деле не хотел брать с собой Энджи, не желая травмировать его явно ужасной картиной, но раз тот просится. Разговаривать было некогда, - Ладно, идем.