Он громко хлопнул в ладоши, привлекая внимание. Приказал карликам заткнуться, умудрившись поместить в этот короткий приказ два полновесных богохульства. Покачиваясь, встал. Воины и братья-рыцари немного притихли.

— Га-аспада!.. Наш любимый герцог, — Агвер громко икнул, — оставил нам… письмецооо!!! — Вытащив смятый конверт из-за пазухи, Агвер помахал им в воздухе. Послышался смех. — Тсс!.. Тих-ха!.. — Агвер с необыкновенно серьёзным видом приложил палец к губам. — Это секретный… прик-каз! Герцог всегда… думает о нас! — В ответ на это довольно странное умозаключение рыцари и воины разразились приветственными криками. Выпили за герцога. — Тих-ха!.. — продолжал Агвер. — Не сбивайте меня! Читаю.

И он стал читать. У герцога был чёткий, почти каллиграфический почерк, но дело двигалось медленно махать мечом ан Клерту приходилось куда чаще, чем разбирать буквы. Вдобавок он был изрядно пьян. Поначалу каждое произнесённое им слово встречали либо шутками, либо приветственными воплями, но очень скоро и шутки, и вопли поутихли. Чем полнее до Агвера доходил смысл приказа, тем быстрее выветривался хмель из его головы. С середины он читал письмо уже раздельно и чётко, позабыв о всяком веселье. Закончив, он поднял глаза и ещё раз оглядел собравшихся. Больше никто не улыбался, не пил, не кривлялся. Все смотрели на Агвера. Точнее — на клочок бумаги в его руках. В столовой царила неестественная, абсолютная тишина. Почти на всех лицах — вытянувшихся, побелевших — читалось затаённое сомнение. Они ещё не могли поверить тому, что услышали.

Внезапно Агвер ан Клерт осознал, что он совершенно трезв. Пожалуй, это было хуже всего.

Он и сам едва верил тому, что только что прочитал.

Эльга украдкой зевнула. Сколько ещё все это будет продолжаться? Она устала и хотела есть. К началу четвёртого часа её мозг уже отказывался воспринимать то, что говорили докладчики.

Какой-то далёкий шум привлёк её внимание. Что-то происходило во дворе… Услышав лошадиное ржание, она поняла, что это за шум. Это топот. Копыта стучат по мосту, переброшенному через ров. Лошадей было много.

Уилар тоже услышал. Он тихо встал и подошёл к окну. Он не был единственным, кого заинтересовал шум. Сидевшие рядом с окнами оглядывались или вставали с мест, чтобы выяснить причину шума. Герцог по-прежнему спокойно сидел на своём месте и внимательно слушал очередного докладчика. Учитывая близость к оратору, он мог ещё ничего не услышать.

На полпути Уилар остановился. Пялиться в окна бессмысленно — с этой стороны всё равно невозможно увидеть ворота. Его волновал не сам шум — гораздо больше его беспокоило другое: он хотел знать, что это, но знание не приходило.

Он быстро оглянулся на герцога. Лицо Джельсальтара ничего не выражало. «Что это? Нападение?..» Но только полный идиот, как совершенно верно было замечено вчера за ужином, станет открыто нападать на Скельвура. Даже без помощи присутствующих здесь колдунов Айлис Джельсальтар был способен разобраться с любой армией. «Значит, предательство?..»

Уилар колебался. В предательстве не было никакого смысла. Или всё-таки…? В это время он услышал шум уже в самом замке. Топот ног, взбегающих по основной лестнице, лязг металла… Поздно раздумывать над тем, что это. Нырнув в безмолвие и перестав вообще о чём-либо беспокоиться, он вытащил Скайлаггу из чехла. Через несколько секунд все выяснится само собой.

В зале поднялось волнение. Докладчик сбился и замолк. Теперь уже почти все повскакивали с мест. Уилар чувствовал, как его собратья. каждый на свой манер, пытаются выяснить, кто явился в замок. Но Советники молчали, а мысленные импульсы гасли, поглощаясь той бесцветной волной, которая надвигалась на колдунов.

Кто-то закричал:

— Предательство!.. — И в этот миг двери с грохотом распахнулись. Волна закованных в железо солдат выплеснулась в зал. Они были разгорячены скачкой, от них пахло холодом и конским потом. Их могли легко остановить на въезде в город или на любой из застав — просто закрыв перед ними ворота. Но этого не произошло — во-первых, из-за того что они несли перед собой штандарт герцога, а во-вторых, из-за того что в строго выверенное время, перед самым появлением всадников, комендант города и начальник каждой из пяти застав вскрыли запечатанные конверты — точно такие же какие были вручены капитану замковой стражи Регину ан Нелю и опоясанному рыцарю Агверу ан Клерту.

Нападавшие — о том, что все они принадлежат к Ордену Господних Псов, свидетельствовало изображение золотого круга на левой стороне груди — несмотря на превосходное вооружение и внезапность атаки, успели убить лишь двух или трех человек. Затем те, кто находился в зале, нанесли ответный удар.

Окружавшая шээлитов божественная аура была проломлена почти мгновенно. Одному человеку, пусть даже и одарённому, невозможно тягаться с богом, но в зале, за вычетом новичков вроде Эльги и тех, чьи способности были малоприменимы в бою, — вроде алхимика Зальца Онтберга — присутствовало около шестидесяти колдунов. Пусть даже большая часть из них по-прежнему была дезориентирована и ничего не предпринимала. Но ведь и божественная сила небеспредельная — она проявляет себя настолько, насколько глубоко верит тот, кто используется этой силой в качестве проводника. Вера фанатиков, ворвавшихся в тронный зал Джельсальтара, несмотря на всю свою силу, беспредельной всё-таки не была.

Волна наступавших отхлынула. Воздух наполнился криками боли и ужаса. Тем, кому повезло, умерли сразу — десять или пятнадцать человек, успевших ворваться в зал. Другие выдавливали себе глаза, пытались разбить собственные черепные коробки — психический удар полностью выжег им разум. Третьи, обезумев, вцепились друг в друга и оружием — или голыми руками теперь убивали собственных товарищей. Четвёртые, те, кто находились в момент удара дальше всего — просто потеряли ориентацию во времени и пространстве. Они оглядывались вокруг, ничего не слыша и почти ничего не видя, и не могли вспомнить, кто они такие и для чего сюда пришли. К залу между тем двигалась новая волна нападавших, по-прежнему вливавшихся во двор замка непрерывной волной. Их постигла бы участь их предшественников, если бы…

…если бы не вмешался герцог.

Он выбрал самое подходящее время, чтобы ударить.

Когда нападающие ворвались в зал, про Джельсальтара все — или почти все — забыли. Это была ошибка, которая стоила жизни многим. Впрочем, никто ещё не был уверен в предательстве Джельсальтара. Организовать нападение на свой собственный замок?! Заключить соглашение с шээлитами?! Ради чего?!..

Под всеми вопросами была подведена черта, когда воздух взорвался оглушительным громом. Огромный сгусток белого огня ударил в спину гостям и прокатился по залу, выжигая все на своём пути. Началась паника. Герцог — внешне все такой же спокойный и уверенный в себе — поднял руки и выплеснул новый поток силы. В зале начался шторм. Разом вылетели все стекла. Ветер подхватывал людей и размазывал их по стенам. Вылетавшие из рук Айлиса молнии сжигали мечущихся людей заживо. Это была легендарная стихиальная магия, которой издревле владела императорская семья Скельвуров.

Чародеи пытались нанести контрудар — Айлис испепелял своих противников одного за другим. Пробовали защититься от его молнии — проламывал щиты словно бумажные. Как и каждый Скельвур, он обладал силой, о которой обычный колдун может только мечтать. На несколько секунд он запнулся, расправляясь с ужасающей призрачной тварью, вызванной Мэзгримом ан Хъетом, но затем сжёг и тварь, и старого некроманта. так и не дав ему закончить новое заклятье. Используя эту заминку, несколько колдунов — те, кто владел оружием не хуже, чем магией — пытались достать его в ближнем бою, но Айлис сумел разобраться и с ними. Одной рукой удерживая перед собой магический щит (ведьмы не переставали поливать его всевозможной астральной гадостью), второй он сделал резкое круговое движение — и потоки ветра расшвыряли нападающих по сторонам. Эльга видела, как над её головой с хорошей скоростью пролетел барон Мерхольг ан Сорвейт — правда, на этот раз не в облике птицы. Мерхольг врезался в стену и, оглушённым, упал вниз.