Эльга покачала головой.

— Ты подметала двор, — обвиняюще произнесла ведьма вслух. — Какой дурак станет заниматься этим каждый день, да ещё и зимой?

— Но вы же…

— Смотри.

И она закружилась по двору. Она орудовала метлой с непринуждённой лёгкостью, на которую была способна и Эльга — когда от хорошего настроения хотелось не ходить, а летать. Марта будто бы танцевала. превратившись в молодую черноволосую девушку ту, которую Эльга видела в оконном отражении несколько дней назад. Почти сразу стало ясно, что Марта вовсе не ставит себе целью очистить двор от снега. Наоборот, она как будто бы стремилась свести на нет все Эльгины труды — разбрасывала снег, вертела метлой и так и сяк — но ни разу не сбилась с того ритма, который слышала она одна… хотя и Эльге казалось, что она тоже потихоньку начинает его слышать. Поднятые метлой, плясали снежинки — рассеянная в воздухе белая пудра. Её танец был столь завораживающим, ритм — таким ясным, а неизвестно откуда прилетевший ветер — таким свежим, что Эльга едва удерживалась на месте, чтобы не затанцевать вместе с ней. Не понимая, что делает, она шагнула к ведьме и протянула к ней руки.

— Мне не нужен чистый двор! — бросая ей в руки метлу, крикнула Марта. — Наколдуй-ка лучше хорошую бурю!

И Эльга затанцевала. Она обнаружила, что испытывает удовольствие, уничтожая свою недельную работу — разметывает, разбрасывает те сугробы, которые выросли у частокола. Метла перестала быть просто метлой, превратившись… в метлу. Открытие, сделанное Эльгой, заключалось в том, что для того, чтобы открыть чудесные свойства в той или иной вещи, вовсе не обязательно превращать эту вещь во что-то ещё. Вещи, хотя и остались вещами, изменились — они перестали быть обычными. Ивовые прутья метлы задевали небеса, снежинки, пляшущие на ветру, становились снегопадом, деревянная палка стала горами, которые подстёгивали надвигавшуюся с севера бурю. Мир кружился и летал вокруг Эльги, танцевал и дышал вместе с ней. Желания мира — тугие прозрачные потоки, холодные и тёплые, входили в неё и текли дальше, а она связывала их, собирала и направляла.

Прежде чем она остановилась, Прошло немало времени. Весь двор был запорошён снегом, косынка сбилась, было жарко — во время кружения по двору она изрядно вспотела. Эльга посмотрела вверх — и печально вздохнула. Она уже почти поверила, что сумела наколдовать метель. Но небо было таким же, как прежде, и даже ветер, дохнувший во время пляски старой ведьмы, снова затих.

Марта стояла у крыльца и молчала. Перехватив взгляд девушки, она сказала (как показалось Эльге исключительно для того, чтобы её приободрить):

— Хмм… для первого раза не так уж и плохо.

Буря пришла под вечер. Поднялся ветер, небо потемнело, потом повалил снег. Эльга и Марта сидели за столом, говорили о разных разностях и слушали, как воет и стонет ветер в сенях. Когда они выбежали во двор, чтобы закрыть ставни, то попали в настоящий снежный ад. Приходилось наклоняться друг к другу и кричать, чтобы быть услышанными; все покрывала мгла, в которой уже через несколько шагов было ничего не видно; пока обходили дом, Эльге показалось, что дом разросся в несколько раз и вообще стал каким-то другим. Ветер едва не сбивал с ног. Видимость была настолько плохой, что она всерьёз опасалась, отступив от деревянной стены, потеряться во дворе. Когда они наконец добрались до дверей, Эльга подумала, что махать метлой целый день гораздо легче, чем один раз обойти вокруг дома в такую погоду.

Метель бушевала всю ночь, а на следующий день поутихла, но снег по-прежнему валил густо, крупными хлопьями, превратив весь мир в молочно-белый водопад. В середине дня Марта ни с того ни с сего вдруг сорвалась с места, накинула платок, шубу, влезла в валенки и выбежала во двор. Через минуту Эльга услышала лошадиное ржание, потом раздались голоса, скрипнула дверь в сенях, кто-то принялся шумно отряхиваться, и вот Уилар и Марта вошли в комнату. Чернокнижник был зол, как чёрт.

— А мы уж тебя заждались, милок! — весело прощебетала ведьма. — Где ж тебя, проходимца, носило?..

— Ну и погодка! — процедил Уилар, снимая плащ и стряхивая с него остатки снега. — Целый день потерял… Знать бы, какая чёртова ведьма эту метель наколдовала, — он выразительно посмотрел на Марту, — да засунуть бы её поганую метлу ей же в задницу…

Эльга, которая ещё не успела поздороваться с Уиларом, ойкнула, вжалась в свои угол и постаралась стать как можно более незаметной. Марта Весфельж подбоченилась, задрала подбородок и скрестила руки на своей необъятной груди.

— Это ж ты про какую-такую ведьму толкуешь, а?.. Уж не про меня ли?!

— Ну а про кого же ещё?.. — ответил чернокнижник, выбивая снег из сапог. — Или, может быть, у нас Тондейлом целый ковен живёт?.. Или, может, вот она, — пренебрежительно кивнул в сторону Эльги, — бурю наколдовала?

— Вот что, дружочек. — Марта решительно упёрла руки в боки. — Если ты ругаться приехал — так мог бы и вовсе не приезжать! Я тебя, чай, в гости не звала!.. Нет, ну вы только поглядите на него! — Она возмущённо всплеснула руками и оглянулась по сторонам, призывая Эльгу и Чернявку в свидетели. — Явился в чужой дом незваный-непрошеный, да ещё и с порога ругаться! Где ж такое видано, а?!.

— Убери эту пакость, и я завтра же уеду, — предложил чернокнижник.

— Торопишься, что ли? — разом сникла Марта. Уилар кивнул.

— Тороплюсь. Хочу все закончить до Длинной Ночи. Иначе придётся дожидаться следующей зимы. Так что мы уезжаем завтра с утра.

— Слышь, — Марта повернулась к девушке, — иди-ка, успокой свою бурю. А то к ночи она снова разойдётся.

Эльга поднялась и спросила:

— А как успокаивать?

— Как-как?.. Как вызывала, так и успокаивай. Прикажи ей. Только громко кричи, а то она не услышит. И делай изо всех сил.

— Это и в самом деле она устроила? — недоверчиво спросил Уилар, когда Эльга вышла из дома.

Марта кивнула.

— Куда так торопишься? — спросила она чуть погодя.

— В Шабрезский замок, — ответил Уилар.

— Получше места найти не мог? — скривилась ведьма. — Что, и девчонку с собой возьмёшь?

Уилар кивнул.

— Зачем? — Марта тяжело покачала головой. — Совсем, что ли, ополоумел?.. Зачем тебе туда надо не спрашиваю, твоих дел знать не хочу, но девчоночку-то зачем за собой тащишь?. Чтоб Шабрезы её плотью и кровью полакомились?

— Кто им позволит? — хмыкнул чернокнижник.

— Да они и тебя сожрут, не побрезгуют…

— Не думаю.

— Думаешь не думаешь, а девчоночку лучше у меня оставь. Дела свои чёрные с Шабрезами закончишь — вот и возвращайся.

— Нет.

— Да посуди сам! — Марта всплеснула руками. — Для чего она тебе там? Чем она тебе поможет? Только мешать будет, а для Шабрезов — искушение.

— Всё так, — согласился Уилар. — Она мне не нужна, и риск действительно очень велик. Но есть кое-что, чего ты не понимаешь. Я не могу её оставить. Только… — Он на несколько секунд замолчал. — Только если она сама захочет уйти.

— Твоя правда — не понимаю. Поясни-ка, будь добр. Чего в ней такого особенного?

Уилар покачал головой. Их разговор сопровождался мысленной речью, которая придавала дополнительное измерение, сочность и образность самым обычным словам, но когда Марта попыталась проникнуть в разум Уилара, чтобы понять то, что он скрывает, то нашла лишь пустоту, стену тьмы, за которой не было ничего… Она поняла, что подловить Уилара не удастся, и так же быстро отступила назад — она не была настолько самонадеянна, чтобы попытаться силой вырвать у чернокнижника то, что он хотел скрыть.

Вернулась Эльга.

— Дайте чего-нибудь горячего поесть, — попросил Уилар.

Марта запихнула горшок с кашей в печь, следом поставила греться кувшин с молоком, подложила дров и, не оборачиваясь, спросила:

— Рассказывай, где пропадал. Как из чёртова замка вылез?

Эльга заинтересованно посмотрела на Уилара — ей тоже хотелось услышать ответ на этот вопрос.