— Не успела.

— Значит, ты училась у хатов, — задумчиво произнес он, скользя взглядом по её лицу и плечам, и было в этом взгляде что-то хищное, опасное, и в тоже время сквозящее таким одиноким отчаяньем.

— А почему ты вдруг вспомнил об этом? — насторожилась Мариэль и отвернулась от него, не в силах больше выносить его прожигающих глаз.

— Потому что хаты умеют читать мысли.

— Я не умею читать чужие мысли, но хаты научили меня хранить чужие тайны и не использовать их для своей корысти. Не шантажировать этой тайной и помогать тем, кто попросит помощи, даже если на мой взгляд они этого не заслуживают. Это для меня закон, иначе я потеряю свою силу.

Орланд собственнически взял её за подбородок и повернул к себе лицом.

— О какой тайне ты всё время говоришь? Чья она?

— Твоя, отпусти мне больно!

— Мне тоже, только иначе. Что ты знаешь?

— Всё! Я знаю всё о проклятье племени без имён! О полнолунии, о боли и о человеке-оборотне! — на одном дыхании выдала Мариэль.

Орланд отпустил её, закрыл лицо руками и застонал. И почему-то ей не стало от этого легче. Образ страдающего ненавистного седьмого лорда не стал бальзамом для её души. И сейчас, когда он понял, что у него появился ещё один нежелательный свидетель — ей стало ещё страшнее.

— Чего ты хочешь от меня?! — словно раненый зверь, прорычал молодой человек, — Расторгнуть помолвку? Всё моё золото? Всю мою землю? Растоптать меня? Превратить в своего раба? Что?!! Ну, отыграйся, ты ведь этого хочешь! Отомсти мне, надругайся теперь над всем моим проклятым родом!

— Мариэль! — как выстрел из пушки, раздался рядом голос подвыпившего Вааса.

Орланд резко выпрямился. Он улыбнулся Мариэль вымученной улыбкой, но в его глазах было столько боли, смешанной со страхом и ненавистью, что невзирая на всю её собственную грандиозную злость на него — у неё вдруг защемило сердце.

— А может, скажешь прямо сейчас Ваасу, кто я на самом деле? А, ведьма? — проговорил Орланд шепотом.

Ваас пошатываясь зашел в беседку, в его руках была меховая накидка и чаша с охийским вином.

— А вы, что здесь делаете?! — спросил он весело.

— Развлекаемся, — процедил сквозь зубы Орланд. — Не всё же тебе.

— Он не обижает тебя, Мариэль, а то я …

— Нет, нет, мы просто болтаем, ищем общий язык. Дышим воздухом. Наедине. Понимаешь? И, по-моему, Ваас на сегодня тебе уже достаточно вина, — заставила себя улыбнуться Мариэль.

— Понял! Оставлю вас, но ненадолго. Это я принес тебе, — он заботливо вручил ей чашу с вином и накидку.

Как два заговорщика они молча проводили его глазами, а напряжение в беседке лишь усиливалось. Убедившись, что они снова остались одни, Мариэль протянула Орланду чашу, а сама закуталась в теплый и мягкий мех. Орланд за раз осушил кубок до дна и отбросил его в сторону.

— Если бы я хотела уничтожить тебя, — наконец, произнесла Мариэль, — Я бы рассказала всем о твоей тайне прямо на празднике и мне не нужно было бы сначала сообщать об этом тебе. Я ничего от тебя не хочу! В этом случае у меня даже не выйдет отплатить тебе за всё, что ты со мной сделал! Мне не нужно, чтобы ты платил за моё молчание. Я не ищу в этом корысти. Понимаешь? Думаю, что и убивать ты меня не станешь, потому что я защитилась от такой возможности, зная твой нрав. Я написала письмо своему брату на нашем языке, в нём вся правда, и отдала его Ваасу. И в случае моей насильственной смерти Ваас вручит это письмо Джону и все всё узнают! — проговорила Мариэль, а про себя подумала «Господи, прости меня за мою ложь!»

— Тогда что же? — резко спросил седьмой лорд. — Что тебе нужно?! Посмеяться надо мной?! Возликовать, мол так тебе и нужно гнусная скотина, посмевшая обесчестить меня? Давай! Радуйся! Теперь ты можешь совершенно справедливо упиваться тем, что я скоро подохну в этих адских муках!

Орланд сидел недалеко от неё, но и на таком расстоянии Мариэль ощущала, как его бьет нервная дрожь.

— Меня попросили о помощи, и я могу тебе помочь, но для того чтобы я могла свободно пользоваться силой, я должна была открыться тебе и получить твоё согласие. Действовать во благо против воли бесполезно! — спокойно продолжила она, хотя это стоило ей большого труда, особенно когда он вспомнил о поруганной чести.

— Кто … попросил? — Орланд с силой сжал кулаки.

Мариэль молчала, ей стала страшно за Зуса, стало жаль бедного старика, на которого могла упасть хозяйская кара. В таком состоянии Орланд мог запросто сорвать всё своё зло на несчастного слугу и покалечить его. Орланд вскочил, сдернул с неё накидку на пол, схватил за плечи и с силой встряхнул:

— Я задал тебе вопрос!!! Ведь я не просил тебя о помощи! Тогда кто!? — закричал он ей в лицо.

«Если попробую опять соврать — спасу Зуса. Прости меня, Ио» — мелькнуло у неё в голове.

— Я ездила к хатам. Они не умеют говорить, но как ты сказал, мысли читают, даже на расстоянии. Их провидица, которая меня многому научила, попросила помочь тебе.

— Провидица? Какое ей дело до меня? — недоверчиво хмыкнул Орланд.

Мариэль лихорадочно соображала. Врать складно она не умела, и придумать правдоподобную историю для Орланда было дурацкой затеей.

— Зато ей есть дело до их соседей — охийцев. Она получила видение и сказала, что ты …, что ты сыграешь важную роль в жизни Охии и многие законы изменяться в лучшую сторону и поэтому ты должен жить, — попыталась она придать своим словам убедительность.

Он повернул её лицо к свету факела и внимательно посмотрел ей в глаза.

— Ты врешь! Это у тебя на лице написано! …Это Зус, верно? — догадливо сощурив глаза, протянул он.

Мариэль испугано схватила его за руки и умоляюще произнесла:

— Прошу, тебя! Ради всего святого, не причини ему вреда! Ведь он единственный, кто любит тебя и желает тебе лишь добра.

Орланд резко отдернул руки, прошипев с ненавистью:

— Я сам знаю, как разобраться со слугой! Он предал меня! Мне не нужна твоя жалость! Мне не нужна ваша помощь! Даже если я буду умирать, твоя помощь мне не нужна! — и с этими словами он словно в помешательстве выскочил из беседки.

Мариэль не сомневалась, что он пошел разыскивать Зуса.

«Клянусь, я хотела как лучше, я даже хотела помочь тебе» — растерянно подумала она.

«А ты не сдавайся! Это не он — это проклятье» — вдруг услышала она мысленный ответ Ио. Она связалась с ней даже на таком расстоянии. И Мариэль ощутила, что старая знахарка поддерживает её. Почему-то Ио очень хотела, чтобы она не бросала седьмого лорда наедине с его бедой.

«Да, ты права. Я ещё попытаюсь» — так же мысленно ответила ей Мариэль.

Она побежала в сторону замка. Нигде не было видно ни Орланда, ни Зуса, хотя она заглядывала в каждый уголок, начиная с помещений для слуг и заканчивая комнатами для гостей. Выбившись из сил от своих безрезультативных поисков, она спустилась в банкетный зал. Здесь их тоже не было, но зато она снова натолкнулась на Нила.

— Хорошо, что я тебя увидела Нил! Мне нужно поговорить с тобой, но не здесь. Пойдем, ты проводишь меня к моей комнате. По правде говоря, если меня кто-нибудь не проводит — от усталости я свалюсь где-нибудь в коридоре, — и Мариэль виновато улыбнулась, ожидая не очень приятного разговора с бедным Нилом, который так искренне заявил ей о своей симпатии.

Молодой человек с радостью согласился и предложил ей свою руку для опоры. Нил всю дорогу пытался рассмешить её историями о свадьбах, вспоминая то один, то другой курьёзный случай, пока Мариэль не остановилась возле двери своих временных апартаментов. Темный коридор освещало только два факела, ей трудно было рассмотреть выражение лица Нила, и тем не менее она решительно заговорила:

— Нил, здесь нас никто не видит, и я хочу вернуть тебе твой подарок. Понимаешь, Орланд он всё узнал и страшно разозлился. Он требует, чтобы подарок был возвращен, иначе пострадает его гордость и честь седьмого лорда, а ещё он грозился расправой. Прости, но видимо, так для всех будет даже лучше, — она протянула ему браслет.