— Мы ведь выходим его? Ты поможешь мне?

«Тебя саму нужно ещё выхаживать. Помнишь, я говорила тебе, мы не бросаем в беде своих друзей», — её мысли текли спокойно и на её лице светилась радость. — «Раньше мы не могли прийти к тебе на помощь. Черное зло окутывало тебя и эти земли. Пилатион удерживал нас. И видимо случилось все, так как и должно было быть. А пока я поживу у вас, будем восстанавливать ваши силы»

Мариэль долго сидела возле спящего брата, держа его за руку.

Наконец, все кто был ей дорог, собрались здесь. А все ли останутся?

Шум голосов охийцев стих. Мариэль ещё раз взглянула на Джона и тихонько вышла в опустевший зал. Там в гордом одиночестве сидел первый лорд.

— Я ждал тебя, Мариэль. Нам пора возвращаться, мои люди уже готовы отправляться в обратный путь.

— Ваас, мне даже трудно выразить словами вам свою признательность. Теперь я в большом долгу перед охийцами, многие из них так и не возвратятся домой. Уместна ли здесь моя благодарность? Но я всё-таки скажу. Спасибо, огромное спасибо!!!

— Хм, — Ваас задумчиво усмехнулся, — Это мой долг, наш долг прийти на помощь к тебе. Однажды, когда ты появилась на поле битвы, ты спасла гораздо больше моих людей. И я ещё не забыл, что ты сделала лично для меня, не забыл, что назвал тебя своей сестрой. И очень надеюсь, что та ваза, с которой ты сравнила наши отношения, разлетелась не на такие уж и мелкие осколки. Я бы даже сказал, она немного треснула вот и всё. Но ведь трещину можно исправить. Не хочу, чтобы на нашу дружбу легла тень. Это я тебе говорил как друг и брат. А теперь скажу как правитель Охии. Что касается Орланда и вашего сына. Он маленький охиец, Мариэль, он принадлежит Охии. Твой сын наследник седьмого лорда и когда-нибудь он им станет. Может, в твоём мире всё было по-другому, а здесь у нас свои законы. Сыновья, наследники — принадлежат отцу. Орланд имеет полное право забрать его у тебя в виду того, что теперь вы не вместе. Между Ихтаром и Новым Азароном длинное расстояние, как и между тобой и Орландом. Я это вижу по вашим глазам. Не надо быть особо прозорливым, чтобы понять, что ты не собираешься покинуть здесь всё и следовать за своим мужем. А ведь он ещё твой муж, Мариэль! Если же всё-таки он решит забрать Теодора в его законное поместье, я буду на его стороне, не сердись.

— Нет, он не может этого сделать! Я не отдам сына! Ни за что! — Мариэль твёрдо взглянула на Вааса и сжала кулаки. — Вы не можете сделать это здесь, на моей земле, тут законы Охии не действуют!

— Ты так считаешь? Значит, здесь нет и законов дружбы, помощи, любви, в конце концов, которые привели нас на твои земли? Ты запуталась, вот в чём дело! Может, это ты своими руками разбила эту вазу?

— Ладно, прости меня. Когда дело касается моего ребёнка, я теряю контроль над своими чувствами. Где он?

— Орланд понёс его наверх, малыш устал.

Сколько раз она представляла себе их встречу, как ей хотелось увидеть, какими глазами Орланд посмотрит на сына, как улыбнётся ему, какие слова найдет для неё. В мечтах всё было так просто и прекрасно, но мечты не всегда совпадают с действительностью. В реальной жизни всё намного сложнее, разные взгляды, буря эмоций и смешанных чувств. Порой отрицательные чувства берут верх над положительными, обрезая мечтам крылья.

Орланд стоял погруженный в свои мысли в её комнате и смотрел на спящего сына. Он даже не взглянул в её сторону, когда она вошла. Только когда Мариэль остановилась возле колыбели и прикрыла Тео покрывалом, Орланд спросил:

— Почему ты не сказала мне о нём? Не сообщила?

— Я послала Ваасу послание, как только Тео родился!

— Я имею в виду, почему ты не сказала мне ещё тогда, на поле сражения, во время нашего последнего разговора?!!

— Потому, что ты не хотел меня слушать! — она повысила тон.

— Не хотел, потому что ты не с того начала! Ты стала рассказывать мне о своих азаронцах, о том, как ты нужна им, о том, что не вернешься в Ихтар. А самого главного не сказала! — взгляд Орланда был жесткий, а голос резкий и недружелюбный.

— И тогда бы ты силой увёз меня в Ихтар. Я бы оставила азаронцев в беде, на произвол судьбы, на растерзание наместнику. Твоя проблема в том, что ты не смог меня понять!

— А ты совсем не понимаешь меня! Ты подвергла моего сына опасности! Кто для тебя важнее он или твои азаронцы?

— Все важны. И это мой сын. Тогда на поле сражения ты отказался от нас.

— Отказался? Я? Видимо ты этого хотела! Хочешь ты этого или нет, но я всё-таки его отец и имею на него все права!

— Ваас уже сообщил мне об этом. И не надейся! Ты не увезешь отсюда Тео!

— Прикажешь своим азаронским ястребам убить меня? А потом когда Теодор вырастет, расскажешь ему об этом?!

— Не заставляй меня, Орланд, применять силу. Я вовсе не собираюсь тебя убивать, что за бред?! Но как можно забрать у матери её ребёнка? Я выносила его, родила, он моя кровь и плоть. Я не отходила от него ни днём, ни ночью. Я люблю его больше всех на свете! — отчаянно прошептала Мариэль.

Орланд долго смотрел на неё внимательным взглядом из-под черных ресниц. Наконец он прервал молчание:

— Сегодня я возвращаюсь в Охию. Пока один, — он направился к выходу. Проходя мимо Мариэль, они снова встретились взглядами. Он грустно усмехнулся и сказал:

— Ещё хотел сказать тебе. Гром … он больше не вернётся. Конь не выдержал такой изнурительной скачки туда и обратно. На пути сюда он упал замертво, верно исполнив свой долг. Сердце героя остановилось.

Мариэль тяжело вздохнула, опустив плечи и отводя печальные глаза:

— Я тоже любила его.

— Тоже любила… — покачал головой Орланд, резко повернулся и вышел.

— «Какой же ты упрямый, непримиримый Орланд! Почему всё так сложилось? Почему? Одних находишь, других теряешь», — с тоской подумала Мариэль.

Через час, взяв сына на руки, она вышла проводить охийцев. Охийские воины сидели в седле, нетерпеливо поглядывая на Орланда и Вааса. Первый лорд тяжко вздохнул, глядя на Мариэль.

— Передай Джону, пускай побыстрей поправляется. Надеюсь, скоро увидеться с ним, с этим вечным странником, ищущим приключения на свою голову. Буду рад видеть вас обоих. До встречи, Мариэль! — и он ловко вскочил на коня.

Орланд подошел к ней. Взял сына за ручонку, улыбнулся ему и поцеловал его на прощание в лоб. Потом выпрямился и посмотрел на Мариэль:

— То, что Тео сейчас остается с тобой, это ещё ничего не значит. Я подумаю и решу как поступить! — сказал он и ушёл не оборачиваясь.

Мариэль провожала глазами удаляющихся охийцев, а сердце упрямо стучало — «Ты нужен мне, ты нужен мне. Орланд! Орланд!». Но гордый разум заглушал этот стук, обиженная женщина говорила у неё в уме — «Моей вины здесь нет, я просто больше не нужна ему, высокомерный лорд не любит меня».

Слишком много проблем навалилось в одночасье. Ведь до этого всеми делами в Новом Азароне фактически занимался лже ван Мид, а теперь со всеми проблемами Мариэль пришлось столкнуться самой. Она, благодаря стараниям наместника плохо знала людей и не представляла, кому, что можно поручить. Нужно было ещё заканчивать строительство дорог, мастерских, хранилищ для запасов и ещё многое другое. Им были нужны ещё лошади, а самое главное, нужно было что-то решать с продовольствием. У них не было ни домашнего скота, ни засеянных полей. Лето пока выручало их ягодами, грибами, кореньями, рыбой в озере, на которую азаронцы смотрели с хроническим отвращением после многолетней рыбной диеты. А дичь не успевала плодиться в лесу, голодные азаронцы охотились на молодых косулей и кабанов.

Если бы не начальник азаронских ястребов, пожилой и опытный Ункас, всегда дающий верные советы, Мариэль вообще бы не знала, что делать. Хорошо ещё, что Тафу занималась лечением Джона, у Мариэль на это просто не хватило бы ни времени, ни сил, поэтому она не уставала каждый день благодарить хатскую знахарку. Джон понемногу начал набирать в весе и вставать с постели. Он изменился. Его внутренний мир стал не таким как раньше. Её брат стал более рассудительнее, спокойнее, он поражал её своими вдруг ставшими мудрыми размышлениями. Как только он стал в состоянии вести долгую беседу, то первым делом потребовал от сестры, чтобы Мариэль ему всё подробно рассказала.