— Вот и лето подходит к концу, — сказала сама себе Мариэль, прогуливаясь по лесу. — Итан, вы любите зиму? — спросила она, оборачиваясь к вечно следующему за ней на таких прогулках ван Миду.

— Думаю у нас разные понятия об этой поре года. На Азароне зимы всегда были мягкими и теплыми, — ответил он как всегда в последнее время с чувством собственного превосходства.

— А-а-а, тогда приготовьтесь сойти с ума. Зимой здесь время останавливается. Я ненавижу зиму!

— Хм, по-моему, этой зимой вам будет, чем заняться и время сразу закрутится быстрее. Когда должен появиться на свет ребёнок?

— Скоро, в середине осени, — улыбаясь, ответила Мариэль.

— За то время пока мы тут — мы многого добились и многое успели. Вам нравятся ваши комнаты? — резко сменил он тему.

— Ещё бы! Я не устаю поражаться этому народу!

Она действительно восхищалась выносливостью, трудолюбием и талантами этих людей с востока. Такое рвение она видела впервые в этом мире. Охийцы, дивийцы и даже хаты были не такими. Конечно, она знала не все народы, населяющие этот мир, но азаронцы поистине были великим народом. Мариэль была уверенна, что в будущем они займут достойное место в этой жизни.

«И все-таки, какие они все разные, какая четкая граница проходит между внешними отличиями разных народов. Про почти сказочных дивийцев и хатов я просто молчу! Охийцы на вид обыкновенные люди, но только у всех у них есть похожие черты, все они темноволосые и кареглазые. Так же и у азаронцев. Правда цвет их волос и глаз имеет более богатую палитру красок. Я видела зеленые, голубые и серые глаза, а волосы от светло-русых до каштановых. Но все равно азаронца можно узнать сразу, по их белой коже, по манере стричь волосы, по стилю одежды», — так иногда размышляла про себя Мариэль.

Пусть ещё было многое не закончено по возведению города, не все ещё имели крышу над головой, но для своей королевы азаронцы в первую очередь завершили работы на верхнем этаже дворца. Там для неё отвели её личные апартаменты. Затейливая каменная кладка, узорчатые деревянные панели, идеально ровные полы, кровать, стол, кресла и даже маленькая колыбель — всё это было сделано в её комнатах руками талантливых азаронских мастеров. После проведенных месяцев в палатке, Мариэль почти с детским восторгом осматривала свой новый дом, дотрагиваясь до всего руками и вдыхая запах новой мебели, которая так приятно пахла сосновой смолой.

Вообще, осматривая всю застроенную территорию, все выполненные работы, было очень трудно поверить, что всё это появилось за такой сравнительно небольшой срок, пусть даже и было сделано таким количеством людей. Всё равно, отстроить такую большую крепость-город, это было нереально, почти на грани фантастики, но азаронцы сделали это.

Этим ранним осенним утром, когда слабые лучи восходящего солнца не могли пробиться сквозь туман стелющийся по степи, когда в крепости была слышна лишь редкая перекличка стражников и большинство азаронцев ещё досматривали свои сны, Мариэль узнала, что именно сегодня родится её малыш, которого она так долго ждала. В этот тихий час она сама отправилась за женщинами, которые должны будут ей помогать. Несколькими днями ранее она отыскала среди азаронок опытных повитух и договорилась с ними, что сама позовёт их, когда наступит время. Мариэль пробралась мимо спящих на полу женщин и растормошила Одру и Ролу. Пожилые азаронки тут же смекнув в чём дело, так же тихо последовали за ней. И Мариэль уже знала, что сейчас как только она повернет за угол, то точно натолкнется на ван Мида. И она угадала! Он как раз шёл им на встречу.

— У меня такое впечатление, Итан, что вы не знаете о таких понятиях как сон и отдых!

— А вы уже собрались? Неужели вы, госпожа, с вашей силой и знанием трав не можете себе что-нибудь заварить или выпить какое-то зелье, чтобы упростить весь этот процесс? — спросил он и недовольно поморщился.

— А откуда вы знаете о моей силе, я вам об этом не рассказывала?

— Я знаю всё! Тем более, что вы наследница Сиязары, а значит, наверняка владеете магией.

— Тогда, Итан, вы не знаете ещё кое-чего! От этого как вы выразились процесса, нет лекарств, это природное явление и природная боль. Дети рождаются в муках. Ох! — вскрикнула Мариэль, схватившись за живот.

— Только я прошу вас, Итан, оставьте меня в покое хотя бы сегодня! Не смейте, даже близко находится, а то ваша дурацкая привычка держать меня на виду действует мне на нервы! — раздраженно сказала она.

— И всё равно я буду знать, что происходит! Учтите, я вижу даже сквозь стены! — ответил ван Мид. Но Мариэль показалось, что эти слова были обращены исключительно к азаронкам. Одра и Рола молча поджали губы и поспешили за ней.

Корабль Орланда возвращался в родные края. Седьмой лорд понял, что нет в мире такого уголка, где можно спрятаться от своих мыслей, от себя самого. Где бы он ни находился, в его жизни все равно оставалась она. Ни одна другая женщина даже слегка не могла затронуть его сердца. Орланд понял, что не сможет забыть Мариэль даже на краю земли. Он надеялся, что только время сможет ему помочь. Охийцы возвращались домой! Осенью воды океана были неспокойны. Сильный ветер подымал высокие волны и терзал паруса. В этот день с самого утра, Орланд смотрел на рваное в серых облаках небо и останавливал свой взгляд на едва видневшихся кусочках небесной синевы. Это был цвет её глаз! Он сердился на себя за то, что сегодня его мысли снова и снова возвращаются к ней, будто невидимая нить протянулась через огромное расстояние и привязала его мысли к той, которая украла его сердце. Её образ стоял прямо у него перед глазами, а когда он их закрывал, то неизменно слышал голос своей жены, в его душе боролись такие разные чувства. Орланд не мог понять, почему именно сегодня он испытывал такую острую боль и тоску. Ветер подул сильнее, разогнав обрывки серых туч, и ярко блеснуло солнце, посылая свои последние теплые лучи. Если бы он мог знать, что именно в этот момент, там, в Новом Азароне, родился его сын!

«Если бы он мог знать!», — подумала Мариэль, беря первый раз на руки своего малыша. Она с честью выдержала это испытание женской доли. На её счастье, здесь вдали от цивилизованного мира с его развитой медициной из которого они попали сюда, ребёнок родился легко, без осложнений, не причиняя ей сильных мучений. Повитухи, закончив своё дело и завернув младенца в чистое покрывало, подали его молодой маме.

— С ним всё в порядке? — взволновано спросила она.

— Конечно, госпожа! Вы же слышали, как он звонко кричал, этот парень настоящий крепыш! — ответили ей, явно довольные азаронки.

Мариэль осторожно прижала к себе шевелящийся теплый сверток и внимательно вгляделась в его детские черты. Впервые за девять месяцев она, наконец, увидела того, кого столько времени носила под сердцем. Малыш смотрел на неё, жмуря глазёнки и смешно хмурил свои еле заметные черные бровки, пыхтел крошечным носиком и недовольно поджимал малюсенькие губки. Она нежно погладила его по головке уже покрытой темными волосиками и поцеловала в нахмуренный лобик. Её сердце разлилось океаном обожания к этому маленькому созданию, к её сыну, к плоду её любви.

— Здравствуй, мой сыночек! — прошептала она, и слёзы умиления навернулись на глаза, — Как я счастлива, видеть тебя, держать на руках. Мой маленький ангел, как же ты похож на своего отца, даже сердишься как он. Пусть судьба будет милостива к тебе, пусть она подарит тебе крепкое здоровье, пускай купает тебя в радости и любви. Я назову тебя Теодор! Мой Тео! Малыш в знак согласия вытащил свой крошечный кулачок и принялся его аппетитно сосать.

— Смотрите-ка, госпожа! Только родился и уже требует есть, — засмеялась Рола.

В комнате вошел ван Мид. Он несколько минут рассматривал младенца и удовлетворенно вздохнул.

— Значит, родился мальчик, прекрасно, мои поздравления! Ещё одним мужчиной, ещё одним воином в Новом Азароне стало больше. Это хороший знак для азаронцев. Но вам надо будет родить ещё и девочку, чтобы линия династии Сиязары не прервалась. Как вы его назвали?