А что же делал в это время кронпринц? Отвечая на этот вопрос, свази обычно приводят свою национальную поговорку: «Когда лев пробирается сквозь дебри, он не оставляет следов на земле».

Сообщения о жизни наследного принца, появлявшиеся до того, как он стал Мсвати III, носили чисто протокольный характер. Большую часть своего времени он проводил за учебниками в Англии, однако нередко посещал родину, чтобы выполнить традиционные ритуалы, предшествующие восшествию на трон. Так, в официальной биографии «Дитя нации», опубликованной в Мбабане, упоминается, что в сентябре 1984 года он принял «королевское участие» в очередной инчвале. Там он впервые исполнил «танец тростника», и это событие означало достижение Макхосетиве совершеннолетия. Затем в течение двух дней непрерывных песен и плясок мимо него прошли 16 тысяч девушек с обнаженным торсом: среди них принц должен был выбрать себе на будущее несколько жен.

В августе 1985 года будущий монарх совершил стокилометровое пешее путешествие через всю свою страну, призванное продемонстрировать своим подданным, что «новый король так силен и вынослив, что может защищать традиции а-ма-нгване». Это транссвазилендское сафари наследника сопровождалось охотой. Кульминацией ее стал поединок со слоном, которого кронпринц убил копьем, дабы доказать, что он достоин именоваться ингвеньямой. Кожа с ушей этого убитого в честном поединке великана вельда была главным нарядом Макхосетиве в день его коронации.

Это торжественное событие состоялось 25 апреля 1986 года. Никто, кроме узкого круга царедворцев и духовников, не знает, в чем заключалась тайная часть ритуальной церемонии вступления на трон, проведенная в Лозита. Однако из королевского крааля принц Макхосетиве вышел уже Мсвати III — шестнадцатым монархом в истории Свазиленда, обладателем священного трона а-ма-нгване, сделанного из черепов буйволов.

«Вся эта церемония, занявшая 25 секунд, не только поставила у власти в стране Сотжу Дламини, работавшего ранее чиновником на одной из сахарных плантаций, — передал из Мбабане корреспондент Ассошиэйтед Пресс. — То, что произошло на королевском холме, традиционным путем продемонстрировало всем свази два очень важных обстоятельства. Во-первых, они увидели, что пользующаяся авторитетом у народа Дзеливе передала Мсвати красную палку Собхузы. Во-вторых, король всенародно дал понять, что он плевать хотел на ликоко. Несколько месяцев спустя самый молодой в мире монарх объявил о решении провести в своей стране выборы на основе уникальной, практикуемой только в Свазиленде системы голосования. «Все мужчины, — сказал он, — соберутся в деревнях, на центральных площадях которых будет стоять несколько ворот, а в каждом из них — кандидат в коллегию выборщиков. Проходя под теми или иными воротами, свази тем самым выражают свое предпочтение одному из кандидатов, а стоящие рядом старейшины ведут подсчет голосов». Потом победившие выборщики изберут из списка, предложенного королем, пятьдесят законодателей, руководствуясь при этом их репутацией, мудростью, честностью и способностью руководить. Еще двадцать законодателей назначает сам Мсвати III. Считают, однако, что он будет терпеть этих законодателей, да и ликоко, только в том случае, если они, как и во времена Собхузы, будут во всем соглашаться с волей короля».

Какова будет воля молодого ингвеньямы, покажет время. В отличие от большинства монархов современного мира, которые являются скорее лишь номинальными правителями, король а-ма-нгване правит страной, имея в своих руках исполнительную власть. Как воспользуется ею Мсвати, по какой дороге поведет он свой народ? Получивший образование на Западе, но воспитанный в духе строгих племенных традиций, Мсвати III как бы олицетворяет собой дилемму, перед которой сегодня стоит весь Свазиленд — единственная неотрадиционная монархия Африки, вступающая в современный мир…

Гитега — небольшой городишко с десятитысячным населением и огромным базаром. Прямо у шоссе, ведущего в город, стоит новый дворец, в котором, правда, свергнутым королям-мвами почти не удалось пожить. Здание модернистское, но с чертами местной архитектуры: стрельчатые арки окружающей дворец галереи напоминают дверные отверстия африканских хижин, внутренний же свод — копия островерхих крыш конусообразных крестьянских построек.

А на полпути из Гитеги в Бужумбуру, современную столицу Бурунди, в деревне Мурамвья находится старый дворец, выстроенный в традиционном африканском стиле. Это большая, просторная хижина из золотистой соломы, внутри перегороженная циновками. На полу — сплетенные из папируса коврики, на которых разрешалось сидеть приближенным мвами, несколько деревянных лежаков и плетеных сундуков. Никакой роскоши, никакого напоминания о величии власти. Но двери во дворец низкие, гораздо ниже, чем у окружающих хижин: хочешь не хочешь, но, входя в обитель владыки, обязательно согнешься перед ним в три погибели.

За этими дворцами, свидетелями истории Бурунди, далекой и всего лишь вчерашней, присматривает Дамьен Хабомимана, куратор Национального музея в Гитеге, знаток истории своей страны.

— Вы, конечно, уже побывали на нашем рынке? — обращается он ко мне. — Это самый большой во всей Восточной Африке рынок гончарных изделий. Огромные кувшины, которые умеют делать только в наших краях, расходятся из Гитеги по всем соседним странам. Керамику здесь делают испокон веков. В долине реки Ниамбийя, например, найдены остатки очень древних очагов, а рядом — осколки кувшинов, отделанных красивым орнаментом. В былые времена гончарное ремесло считалось презренным и было уделом лишь низших слоев земледельцев-хуту. Но их прекрасными изделиями украшали свои жилища даже короли, которые в нашей стране, как и в соседней Руанде, всегда выдвигались из числа скотоводов-тутси.

Много, очень много лет назад в местах, где тутси пасли свои стада, случилось великое несчастье. Реки, которые раньше текли по их землям, повернули вспять или высохли. Дожди прекратились, и равнины, на которых некогда зеленела сочная трава, превратились в пустыню. Красавицы коровы, лишившись корма, начали гибнуть.

И тогда старейшины-тутси решили покинуть пораженные засухой места и идти на юг, искать новые пастбища. Они шли долго, и никто не знает, сколько великанов-воинов, статных женщин и лиророгих иньямбо погибло во время этого перехода. Позади оставались горы и пустыни, населенные враждебными племенами, равнины и непроходимые леса. Но тутси упрямо шли, а когда силы совсем оставляли людей, они цеплялись за рога иньямбо, и коровы поддерживали их. Наконец впереди мелькнула гладь большого озера; пьянящий запах пряных трав с прибрежных лугов заставил людей напрячь силы, прибавить шагу. Здесь были и вода, и сочная трава для скота. «А раз будут живы и сыты иньямбо, значит, будут счастливы и тутси», — решили старейшины. Так выходцы с севера обосновались в области межозерья. Историки считают, что это произошло примерно в XV веке.