Как оказалось, лежать в больнице не так уж и плохо. К ней каждый день наведывались друзья, они натаскали ей огромную кучу фруктов, а Женька даже принес ей цветы и маленький телевизор, чтобы было не так скучно. Они с Татьяной почти не разговаривали, потому что парень никогда не приходил один, но даже в такие минуты она видела, как трудно ему сохранять в разговоре все тот же непринужденный тон, что и раньше. Впрочем, ей было не легче.

Однако первым к ней, конечно же, приехал Кирилл. Как только настало время для свиданий, Татьяна тут же увидела в толпе посетителей его коляску. Змей был очень взволнован, хотя, как обычно, ничем этого не показывал. Они сели на скамейку в приемном покое, и парень тут же прижал ее к себе.

— Господи, солнышко, как же ты меня напугала! — пробормотал он. — Это все из-за меня. Прости, прости меня, пожалуйста.

— Кирюш, перестань. Ты ни в чем не виноват, — утешала его Татьяна.

— Да как же не виноват! Мама сказала мне, что я грохнулся на тебя, когда упал с коляски.

— А ты сам этого не помнишь?

— Нет. Я вообще тот день плохо помню.

— Вот и я не помню, — улыбнулась девушка. — Нас с тобой поразила общая амнезия.

— Боже мой, ты еще и шутишь!

— А что мне еще остается делать? Не рыдать же теперь постоянно над моей сломанной рукой. Рука что, срастется.

— Но ведь я мог тебя покалечить.

— Это каким же образом? Ты же не шкаф.

— Ну, не шкаф, конечно, — согласился Кирилл, — но и не пушинка.

— А сколько ты весишь? — заинтересовалась Татьяна.

— Примерно 90 кэгэ живого веса, не считая коляски.

— Ого! Слушай, а какой у тебя рост? По сидящему человеку очень трудно определить, насколько он высок.

— Метр девяносто восемь, — почти застенчиво признался Змей.

— Ничего себе громадина! — поразилась девушка. — А ведь так сразу и не поймешь. Нет, я, конечно, предполагала, что ты высокий, но чтоб настолько!

— Вот я и говорю, что вполне мог тебя покалечить.

— Ой, да ладно ты! Несмотря на твои габариты, ты же не конь, в конце концов. Так что не стоит и думать об этом.

— Как я могу не думать?

— Вот так. Я же не думаю.

— Твоя рука… как она? Болит?

— Болит, конечно, но терпимо. Бывало и хуже.

— Я могу помочь, — тихо сказал Кирилл, осторожно беря ее загипсованную руку.

— Как? — удивилась девушка.

— Могу сделать так, чтобы ты о ней не думала. А когда человек забывает о боли, она притупляется.

— Хорошо, давай попробуем.

И парень действительно помог ей. Едва свет его глаз озарил все вокруг, она забыла не только о боли, Татьяна позабыла обо всем, купаясь в этих золотых лучах.

— Здорово! — выдохнула она, едва вернувшись к реальности. — Вот так бы всю жизнь и сидела. Спасибо.

— Не за что. Это меньшее, что я могу сделать.

Но что-то не давало девушке покоя. Что-то, связанное с этим самым светом.

— Кирилл, а ты правда не помнишь тот день? — вдруг спросила она.

— Нет. А что?

— А с тобой вообще такое часто бывает?

— Ну… бывает иногда.

— И ты никогда ничего не помнишь?

— Ну да. А что такое?

— Понимаешь… когда я пытаюсь вспомнить этот день, мне как будто что-то мешает. Как будто кто-то заставил меня…

— …все забыть? — закончил за нее Змей. — Ты думаешь, что это я?

— Я не хочу тебя обидеть, но из всех моих знакомых только ты обладаешь таким даром.

Кирилл пристально посмотрел на нее, и Татьяне стало неловко за свои подозрения.

— Тань, я клянусь тебе, что ничего такого не делал. Я обещал тебе, что никогда больше не буду гипнотизировать тебя без твоего на то согласия. А я никогда не нарушаю своих обещаний. Я не помню, что случилось в тот злополучный день, я знаю о произошедшем лишь со слов своей матери. Ты мне веришь?

Его глаза настойчиво искали ее взгляда, словно пытаясь прочесть в ее глазах ответ на заданный вопрос.

— Конечно, верю, — ответила девушка. — Прости. Конечно же, я верю тебе.

— Да ладно тебе, пойдем, — уговаривала Ольга Татьяну. — Это же последняя возможность поколбаситься перед началом учебного года! Потом уткнемся в свои учебники, и будет уже не до вечеринок.

— Так оно так, — с сомнением протянула девушка, — но что-то настроения нет.

— Зато когда оно появится, шанс будет упущен, — упорствовала подруга. — Хватит уже кукситься, пойдем, встряхнемся!

— Но я же только-только с больницы выписалась. Мне, вообще-то, полный покой прописали.

— У тебя же рука сломана, а не ноги. Посидим, выпьем, потанцуем. Неужели тебе не надоело в четырех стенах сидеть? Или ты из-за своего Змея идти не хочешь? Ну так бери его с собой, никто ж не против.

— Кирилл здесь вовсе ни при чем. Просто…

— Что просто? Ты пойми, там же все наши будут. Пашка Сирота с Маринкой из Египта вернулись. Настюха Маркова — из Питера. Ленка Бабенко, Гоча, Надька с Миловановой, Серега Трушин… Короче, все придут. А ты у нас одна, как королева, решила не идти.

— А Женька?

— Что — Женька? — не поняла Ольга. — Естественно, он тоже будет. Без него и праздник — не праздник. А-а-а, ты его все еще избегаешь? Странно, я думала, вы помирились в больнице.

— Да мы как бы и не ссорились. Мне просто неловко теперь рядом с ним находиться.

— Ой, насмешила. Неловко ей! Там будет почти тридцать человек! Я думаю, ты уж как-нибудь сможешь сделать так, чтобы между тобой и ним находилось как минимум пятнадцать из них. Ну так что, ты пойдешь? Учти, я уже на грани того, чтобы рассердиться. А в гневе я страшна.

— Уж кому это знать, как не мне. Хорошо, я скажу Кирюше.

— А что, он может быть против?

— Не знаю. Обычно он всегда за. Но ведь могут же у человека быть свои планы. А без него я, скорее всего, не пойду.

— Ох уж этот Кирилл! — воскликнула Ольга. — Из-за него одни неприятности!

— Эй, полегче! Ты все-таки о моем парне сейчас говоришь, — возмутилась Татьяна.

— Мне никто не запретит говорить правду. Ведь так оно и есть — с тех пор, как появился этот Змей, у нас одни неприятности.

— Например?

— Пример? Да сколько угодно. Во-первых, из-за него ты половину лета провела в депрессии. То тебе стыдно из-за того дурацкого случая, когда ты пригласила его на танец, то ты с ним поссорилась, то ты с Женькой из-за него поссорилась…

— Я с Женькой не ссорилась! И уж тем более из-за Кирилла!

— Ладно, не ссорилась. Просто перестала общаться. Но почему? Потому что Женька пьяный обнаружил тебя с Кириллом в собственной постели и наломал дров. Опять Кирилл!

— Можно подумать, что если бы я в постели была одна, ничего бы не произошло, — пробурчала девушка.

— Может, и произошло бы, но совсем другое, — лукаво сказала подруга.

— Тьфу на тебя!

— А на тебя три раза, — парировала Ольга и продолжала: — На чем я закончила? Ага! Из-за своего разлюбезного Змея ты почти перестала общаться со всеми своими друзьями, включая и меня. Раньше такого не случалось. Даже когда у тебя появлялся парень, ты просто приводила его к нам, и мы тусили все вместе. А теперь ты явно предпочитаешь проводить время с ним!

— А вы без меня прямо жить не можете, — съязвила Татьяна, которую уже начал раздражать этот перечень "недостатков" Кирилла.

— Можем. И живем. Но сейчас речь не об этом. А о том, сколько бед нам принесло появление Змея в нашей жизни. И вообще, не перебивай меня. И вот мы подошли к самому главному — из-за Кирилла ты даже загремела в больницу!

— Оль, да ладно тебе! Ну стало человеку плохо, ну упал он на меня, так что ж, теперь винить его в этом?

— Плохо ему стало! — не успокаивалась подруга. — То у него коматоз, то обморок. Чего ж он у тебя такой болезный? С виду — так скала скалой, а на деле — чихнешь на него, он и скопытится.

— Харитонова, ты испытываешь мое терпение! — угрожающе воскликнула девушка.

— Ну вот, — плачущим тоном сказала Ольга, — из-за него и мы сейчас с тобой поссоримся. Откуда он вообще взялся на нашу голову? Раньше ведь никто о нем ничего не знал.