Он понемногу трепыхался, но вдруг затих. Из любопытства, переборов брезгливость, я чуть тронула его пальцем и он моментально заполз на руку и впитался в кожу.

Что это было?

Я ушел, как ты и просила.

Шизик, я чувствовала, что с тобой что — то не так.

Его грустный голосок беспокоил. Сразу забылась паника его "выхода" из меня.

Я просто растворялся.

Это как?

Без носителя мы не выживаем. Нас уничтожают изгнанием из тел. Мы можем переходить от одного носителя к другому. Раньше нас использовали в корыстных целях, а сейчас нас просто почти не осталось.

Это было печально. Я и без слов понимала, как их использовали. Кто приобрел отпускал в другого для добычи информации, затем мор возвращался и все рассказывал. Да, уж, дела.

На этой грустной ноте и мысли, я обнялась с Морфеем и уснула крепким сном, хватит на сегодня приключений. Завтра нужно замочить семена не забыть. Галочку в голове поставила и провалилась в темноту.

Проснись и пой! Солнце встало, а ты еще спаточки. Лапуля, подъем!

Какого черта?!

Не надо брани, мы народ культурный. Вставай давай.

Ага, коров доить пора…

Чегось?

Ничегось.

Делать нечего, пришлось признать, что иных вариантов нет.

Свэлу я обещала, стать образцовой студенткой, поэтому нужно шевелиться и нагонять программу.

Душ, построение первокурсников, завтрак, пара по философии, затем по астрономии.

Удивительно, что предметы здесь мало отличаются от земных.

Во многих вопросах мне помогал сориентироваться Шизик.

Он оказался просто кладезем знаний по этому миру. Вот оно и подтвердилось использование мора с выгодой.

Помогал он, конечно, хорошо, но бессовестно начал требовать за помощь плату.

На жертвенный алтарь Шизик требовал мою фигуру. Потому как от булок со сладкой помадкой, которые он требовал, талия тоньше не становится.

На обеде мне встретилась встревоженная Олория.

— Что случилось? — не могла не поинтересоваться я.

— Тео отправляют на несколько дней ко двору на присягу новому Императору.

— Это же хорошо? — неуверенно уточнила у подруги.

— Хорошо… Но там все эти… Дворцовые соблазны и женщины… — чуть ли не плакала рыжуля.

— Пойми, увести могут только барана, а мужчина, если не захочет, то и не изменит. Не переживай. Все эти прелестницы его с детства окружали, он ими сыт, а вот мы голодны, давай подкрепимся, чтобы дожить до ужина, — весело ей улыбнулась.

А подавали сегодня в столовке прекрасный суп, рагу с мясом неизвестного происхождения и бутерброды с тонко нарезанной бужениной и ароматным сыром (от сыра попахивало козьим, но я не уточняла какое создание этого мира давало это молоко), запила привычно тонизирующим отваром.

Со стола уходя прихватила красное наливное яблочко (прям как из сказки).

А сахарную булочку?! — напомнил вредный Шизик.

Ладно, булочку тоже возьму. Что с ней делать то? ТЫ как ее съешь?

Никак. Ешь ты, а я буду из тебя сахаром питаться и твоя многострадальная талия не пострадает.

Ну раз так… Ладненько.

Яблоко я закинула в сумку, а булку по пути в аудиторию в сухомятку жевала. Вкусно, однако.

Пары закончились для нас с Шизиком, но до заката время еще оставалось

Наскоро переодевшись и прихватив с собою мешочек с семенами, мы с лизуном помчали так, чтобы никто не видел к преподавательскому корпусу. Надо проведать Зохара, а то мало ли, может заплутал по зеркалам.

— Батюшки, родненькие, — вскричал он, приветствуя, как только мы вошли, — да, какие люди и при параде.

— Привет, дедуль.

— Какой я тебе, дед, я еще молод и горяч.

Я скептически покосилась на рябь в зеркале.

— Не тресни от горячести.

— Не дождешься, — парировал зеркальный, — с чем пожаловала?

Достала мешочек с семенами и продемонстировала ему.

— Зохар, помощь нужна. У меня задание, нужно прорастить растение.

— Покажи, что это у нас за чудо такое.

— Вот, — Насыпав немного семян в ладонь, я поднесла к зеркалу.

Пару секунд тишины. Потом по гладкой серебряной поверхности пробежала волна и все затихло.

Странно, однако.

Немного позвав собеседника, стало понятно, что он ушел.

Ну что ж, здесь достаточно в буфете скляночек для выполнения задания.

Взяв с полки небольшую деревянную чашку, я положила в нее кусочек ткани, высыпала малиновые с голубым семена. Нужно замочить. Нужна вода…

Зеркало вздрогнуло.

— Деточка, я порыскал по закоулкам. Это семена лотоса. В преподавательской сейчас говорят, что они пропали. Ты где их… стащила?

— Ни где, мне они на паре достались. А что в этом такого?

Он призадумался.

— Этот лотос ценный. Мало того, что вырастить — ума надо дать, так он обладает интересными свойствами. Кому то настой из него помогает уснуть… а кому то помогает уснуть и не проснуться. Причем, цветет красиво, а вот если спать с ним у кровати, то можно на столько крепко уснуть, что потом не разбудит никто.

— Снотворно?

— Вроде того. Сходи сейчас и отнеси ректору мешочек, иначе потом проблем не оберешься.

Делать нечего. Схватив свою ношу, мы с Шизиком поплелись сдаваться Свэлу. Зохар дал наводку где его искать.

Стояла я чуть позади всех кампусовских зданий, у небольшого двухэтажного домика, окруженного огромной высоты хвойными деревьями. Сгущались тучи, понемногу подходили сумерки.

Несмело постучав несколько раз, я потопталась вокруг, но никто не ответил. Покопавшись в кармане и достав небольшое зеркальце, тихо позвала:

— Зохар, ау…

— Чего тебе, душа неугомонная? — пробурчали в ответ.

Это я — то неугомонная душа?!

— А ректор где сейчас?

Серебряная гладь пошла рябью и стала простым зеркальцем, каким и было до этого. Присмотревшись в нем я заметила в отражении самого Валериана Свэла собственной персоной за моей спиной.

Вот ведь, блин, надеюсь не спалил моего собеседника.

Наши глаза встретились в отражении, затем я боязливо обернулась к ректору.

— Добрый вечер, — вежливо поздоровался он.

— Добрый — добрый.

— С чем пожаловали? — ого, да, у нас официоз намечается.

— Я по поводу ботаники?

— По поводу чего? — Свэл вздернул удивленно бровь.

— Тьфу, травалогии. В общем, на парах профессор Фьо нам велела взять мешочки с семенами для проращивания. Так, вот, — я протянула ему свой ценный груз.

Ректор в некотором замешательстве развязал тесемки мешковины и заглянул во внутрь. После минутной паузы, которая показалась вечностью, он с сомнение посмотрел на меня.

— Исключено. Не то, что растения, сами семена опасны для их держателя. Признавайся, где взяла?

— Я говорю правду, я взяла в общем коробе. У меня… у меня даже свидетель есть — Олория, я ей сразу показала.

— Странно…

Он прошелся вдоль ступеней в задумчивости. Затем, вновь завязал тесемки и спрятал мешочек в карман. Повисла тишина. Что — то спрашивать я боялась, мало ли.

— Могу ли я идти? — осмелилась поинтересоваться.

— Это все, зачем ты приходила?

— Да, всё. — лишь пожала плечами

— Ну что же, хорошо. Не опаздывай к построению, — ректор развернулся и вошел в дом.

А я немного похлопав глазами отправилась опять к преподавательскому чердаку, нужно побеседовать с Зохаром.

На улице было темно, немного страшновато было идти в одиночестве, но рядом (во мне) был Шизик, от чего было немного поспокойнее. Защитить — не защитит, но хоть веселее все же отвлекаться на разговоры.

Вот как ты обо мне думаешь? Шизик, конечно, клоун у нас. — бурчал паразит . — Конечно, еще и паразит…

Я улыбнулась.

Паразит ты, Шизик, па-ра-зит. Ты ешь мои сладкие булочки через меня.