– Я понимаю. – Надина помолчала. – У меня и в мыслях не было, что все так получится.

– У меня тоже.

– Но дальше я буду делать так, как я хочу. – Ее тон внезапно стал холодным и мстительным. – Ты выставила меня перед Ричардом дурой, ты лишила меня радости свадьбы, но теперь ты у меня ничего не отнимешь.

– Мне очень жаль, Надина, если ты думаешь, будто я…

– Теперь, когда он мой, я намереваюсь показать ему, какое удовольствие женщина может доставить мужчине. Он сам увидит. Он сам убедится, что я не хуже тебя. Ты думаешь, у меня не получится? Еще как получится! – Она наклонилась к Кэлен. – Еще до рассвета я заставлю его стонать от восторга. И тогда мы увидим, кто из нас лучше и так ли уж сильно он без тебя тоскует. Когда ты будешь там с его братом, слушай внимательно, и ты услышишь, как я буду визжать от наслаждения. Он наслаждения, которое подарит мне Ричард. Не тебе – мне!

Кэлен уронила лицо в ладони. Духам мало было вонзить в нее нож, они решили еще и повернуть его в ране.

Вернулись Кара и легат.

– Время, – сказали они хором.

Кэлен встала и осталась стоять на негнущихся ногах, ожидая, когда ей скажут, что делать дальше. Легат повернулся к Каре.

– Скоро начнется гроза. – Он посмотрел на черное небо. – Я должен увести моих жен подальше от этой горы. – Он взял Кару за руку. – Ветры говорят с тобой так же, как и со мной. Ты можешь о них позаботиться?

– Да. Дело почти сделано. Я его завершу, – сказала Кара.

Без долгих слов легат побежал в темноту.

Кара сильными пальцами ухватила Кэлен за руку.

– Иди со мной, – сказала она ледяным голосом ветров.

Кэлен уперлась.

– Кара, прошу тебя. Я не могу.

– Ты можешь и будешь, иначе чума убьет еще многих.

Кэлен отступила.

– Нет, ты не понимаешь. Я не могу. У меня лунный цикл. Он еще не закончился. Я не могу…

Глаза Кары вспыхнули грозным светом.

– Это не мешает тебе исполнить супружеский долг. Дело еще не завершено. Вы все должны сыграть свою роль – получить удовольствие. Сегодня ночью. Или ты хочешь, чтобы чума продолжала свирепствовать?

Кара привела Надину и Кэлен на край утеса. Кэлен с трудом понимала, что происходит. Кара отвела Надину в здание справа от дороги, потом вернулась за Кэлен и повела ее в здание слева.

Они вошли в дверной проем. Кэлен разглядела в темноте силуэт Дрефана и прямоугольники бывших окон. Дрефан стоял, положив руку на эфес своего меча. За окнами начинался обрыв, а за ним – пустота на том месте, где когда-то был Храм Ветров.

– Вот ваша жена, – провозгласила Кара, указывая на Кэлен. – Вот ваш муж. – Она показала на Дрефана. – Ваш брак должен быть полным. С этой минуты вам запрещается спрашивать. С этой минуты вам запрещается говорить. Для этого есть причины, но вам их не нужно знать. Повинуйтесь, если вы хотите остановить смерть. Вы должны возлечь как муж и жена. Если кто-то из вас произнесет хотя бы слово, испытание завершится, и доступ в Храм Ветров будет закрыт навсегда. Только после того, как вы выполните все требования, ветры придут. Только после того, как ветры придут – а ошибиться в этом будет нельзя, – вам позволяется говорить друг с другом. Не раньше.

Кара повернулась к Кэлен и помогла ей снять платье. Кэлен нетрудно было выполнить требование насчет молчания; ей все равно нечего было сказать.

Черный ночной воздух коснулся ее обнаженного тела. Она бросила взгляд на меч Дрефана. Когда все это закончится, она может заколоть им себя. А если не получится им завладеть – что ж, всегда остается утес.

Кара взяла Кэлен за руку и повела вперед. Она заставила ее встать на колени и наклониться. Кэлен нащупала доски, покрытые соломой.

– Твой муж ждет здесь. Иди к нему.

Кара вышла, и ее шаги затихли во тьме.

Кэлен осталась один на один с Дрефаном.

Кэлен взобралась на доски, и ее рука коснулась волосатой ноги Дрефана. Она откатилась в сторону и легла рядом с ним. На солому было постелено одеяло, и лежать было довольно удобно.

Кэлен перевернулась на спину и уставилась в черноту. Она видела только смутные силуэты оконных проемов, и больше ничего. Дыхание ее было неровным, сердце отчаянно билось.

Это еще не самое страшное, сказала она себе. Не самая ужасная вещь в мире. Во всяком случае, это не изнасилование.

Она почувствовала, что рука Дрефана легла ей на живот. Кэлен отпихнула ее и с трудом подавила крик.

«Я не должна была этого делать», – сказала она себе. Что такое рука по сравнению с чумой? Сколько людей, умирающих от чумы, с радостью поменялись бы с ней местами? Это не самое страшное в мире, ласковая рука.

Рука Дрефана нащупала ее пальцы и попыталась их успокаивающе пожать. Кэлен отбросила его руку так, словно ее коснулась змея. Она не клялась держать его за руку. Она не клялась принимать от него утешение. Она его жена и позволит ему делать с ней все, что она должна позволить ему с ней делать, но она не обязана держать его за руку.

Кэлен отчаянно пыталась убедить себя рассуждениями. Ричард должен войти в Храм Ветров. Храм Ветров потребовал за это цену. Дух дедушки Чандалена предупредил ее, что она не должна от этого уклоняться. Она помнила его слова слишком хорошо:

– Мне не назвали цену, но я предупреждаю тебя, что нет пути избежать расплаты. Должно быть так, как будет тебе открыто, или погибнут все. Я прошу, чтобы, когда ветры укажут путь, ты прошла по нему, иначе случится то, что я тебе показал.

Она должна позволить Дрефану касаться ее. Но, вспомнив его прикосновение, Кэлен опять разозлилась. Ей не нужна его нежность!

А что ей нужно? Чтобы он был грубым? Разумеется, он должен ее касаться, без этого ничего не получится. Ричард должен войти в Храм Ветров. Она должна позволить Дрефану сделать это.

Кэлен протянула руку и нащупала руку Дрефана. Она положила ее себе на живот. Рука осталась лежать.

Чего он ждет? Она чуть было не крикнула, чтобы он делал то, что должно быть сделано. Взял то, что принадлежит его брату по сердцу, а не по клятве.

Кэлен лежала, чувствуя на животе руку Дрефана, и слушала мертвую тишину ночи. Внезапно она осознала, что старается услышать звуки из дома, где были Надина и Ричард. Она закрыла глаза.

Рука Дрефана переместилась ей на грудь. Сжав кулаки, Кэлен заставила себя лежать спокойно. Она должна позволить ему все. Она попыталась подумать о другом, вспомнить то, что зубрила когда-то в детстве. Но не смогла.

Он был нежен, но это утешения не приносило. Под его пальцами Кэлен чувствовала себя оскверненной – и то, что он отныне стал ее мужем, не имело никакого значения. Он мог быть нежен, а мог быть груб – никакого значения.

Рука Дрефана скользнула ей между ног, и у Кэлен едва не остановилось дыхание. Она вспомнила, как он шарил между ног у Кары. Теперь он делает это с ней.

Она ненавидела его. Она вышла замуж за человека, которого ненавидела.

Кара чувствовала то же самое, что Кэлен чувствует сейчас. Кара не так наивна в этих вещах. Кара не стала бы вести себя так глупо. Кэлен позволила руке Дрефана делать то, что она делала.

От нее зависит жизнь людей. Она должна спасти людей от чумы, насланной Джеганем. Это ее долг.

Неожиданно Дрефан поднялся. Его темный силуэт навис над Кэлен. Его колено осторожно ткнулось ей в бедра – немая просьба раздвинуть ноги. Это скоро закончится, сказала она себе, и сделала то, чего он хотел.

Дрефан медленно опустился на нее. Он был большой, такой же большой, как Ричард. Кэлен испугалась, что он раздавит ее, но он приподнялся на локтях и не причинил ей боли. Он был осторожен, а она только мешала ему. Он должен это сделать, и она должна ему помогать.

Кэлен поморщилась от боли: она была не готова. Но было уже поздно; Дрефан проник в нее. Она закусила губу.

Она никогда еще не чувствовала себя столь беспомощной. Она вышла замуж за Дрефана, не за Ричарда, и Дрефан, а не Ричард, взял ее. Все было потеряно. Она хотела закричать в муке, но вместо этого ей пришлось напомнить себе, что надо дышать. Она крепко сжала веки и начала считать про себя удары сердца.