Не выпуская запястья Кары, д’харианец взял кожаный мешочек, посмотрел на него и положил обратно. Потом он сгреб оба рога с колен Надины.

– Донник, – сказал он и бросил один рог обратно в ее подол. – Буквица. – Второй полетел следом за первым. – Ты не целительница, – сказал мужчина. – Ты – знахарка.

– Да как вы смеете…

– Ты давала ей что-нибудь, кроме лавандового масла?

– Откуда вы… Я не успела больше ничего дать.

– Отлично! – провозгласил он. – Лавандовое масло ей не поможет, но хотя бы и вреда не причинит.

– Ну конечно, я знаю, что это не остановит судороги. Я натерла ей виски, чтобы уменьшить боль. А от судорог я собиралась дать ей немного вытяжки сушеницы топяной.

– Да ну? В таком случае ей очень повезло, что я вовремя пришел.

Надина воинственно скрестила руки на груди.

– Это почему же?

– Потому что вытяжка сушеницы скорее всего ее убила бы.

Взгляд Надины потемнел.

– Сушеница – сильнейшее успокоительное. И скорее всего прекратила бы судороги. Не вмешайтесь вы, я бы к этому моменту ее уже вылечила.

– В самом деле? А ты щупала ей пульс?

– Нет. – Надина помолчала. – А зачем? Что бы от этого изменилось?

– Пульс у нее слабый, прерывистый и нитевидный. Эта женщина изо всех сил заставляет свое сердце биться. Дай ты ей сушеницы, и трава подействовала бы именно так, как ты сказала, – усыпила бы ее. И тогда бы ее сердце остановилось.

– Я… я не понимаю, каким образом…

– Даже простой знахарке следовало бы знать, что нужно быть крайне осторожным, когда имеешь дело с магией.

– Магия… – Надина вздрогнула. – Я из Вестландии. И никогда прежде не сталкивалась с магией. Я понятия не имела, что магия может воздействовать на лечебные травы. Мне очень жаль.

Не ответив на ее извинения, он приказал:

– Расстегни ее и обнажи ей грудь.

– Зачем? – спросила Надина.

– Делай что говорят! Или ты желаешь посмотреть, как она умрет? Она и так едва держится.

Надина принялась расстегивать крошечные алые пуговки кожаной одежды Кары. Когда она закончила, целитель жестом приказал ей обнажить Каре грудь. Надина глянула на Кэлен. Кэлен кивнула, и Надина откинула кожаный отворот, открыв грудь Кары.

– Могу я узнать твое имя? – спросила Кэлен.

– Дрефан. – Не задавая встречного вопроса, он приложил ухо к груди Кары и прислушался. Быстро осмотрев кровавую рану над ухом, он, вероятно, счел ее неопасной и принялся методично ощупывать основание шеи.

Кэлен видела лишь край капюшона, но лица мужчины разглядеть не могла. К тому же единственный факел давал недостаточно света.

Наклонившись, Дрефан сжал руками груди Кары.

– Что это ты делаешь? – немедленно насторожилась Кэлен.

– Осматриваю ее.

– Ты так это называешь?

– Потрогай ее груди. – Он сел на пятки.

– Зачем?

– Чтобы узнать то же, что узнал я.

Кэлен наконец отвела взгляд от его капюшона и легонько коснулась пальцами левой груди Кары. Она не собиралась хватать, как он. Грудь оказалась горячей. Кэлен дотронулась до правой. Ледяная.

Подчиняясь жесту Дрефана, Надина проделала то же самое.

– Что это значит? – спросила она.

– Не стану ничего утверждать, пока не завершу осмотр, но это скверный признак.

Он прижал пальцы к шее Кары, снова проверяя пульс. Затем провел большими пальцами по лбу. Принюхался к ее дыханию. Осторожно приподняв голову Кары, он слегка повертел ее в разные стороны. Потом, широко разведя ей руки, он стащил кожаное облачение Кары еще ниже, обнажив торс, и прощупал живот и под ребрами.

Сосредоточенно склонив голову, он на секунду прижал пальцы к ключицам Кары, затем с двух сторон к шее, к основанию черепа, к вискам, в нескольких местах на ребрах и, наконец, нажал на какие-то точки на внутренней стороне ладоней.

Кэлен начала терять терпение. Пока что все, что она видела, – это ощупывание, простукивание и никакого лечения.

– Ну?

– Ее аура серьезно повреждена, – заявил он и просунул руку Каре за пояс.

С немым изумлением Кэлен смотрела, как его рука спускается к лобку Кары. Они видела, как он согнул пальцы под обтягивающей кожаной одеждой Кары и просунул их во влагалище.

Кэлен изо всех сил нажала ему на болевую точку на плече.

От боли он отшатнулся и со стоном опустился на пол, прикрыв рукой больное место.

– Я же сказала тебе, что эта женщина – не простая! Как ты смеешь вот так ее лапать! Я этого не допущу, ясно?

– Вовсе я ее не лапал! – прорычал он.

– Да? И как же это, по-твоему, называется? – Кэлен была в ярости.

– Я пытался определить, что с ней сделал этот сноходец. Он серьезно повредил ее ауру, ее энергетические потоки, нарушил контроль мозга над телом. На самом деле у нее не конвульсии, а неконтролируемые мышечные спазмы. И я проверял, не растревожил ли он ту часть ее мозга, которая отвечает за возбуждение. Я хотел убедиться, что он не вверг ее в состояние непрерывного оргазма. Мне нужно знать, какие именно зоны он блокировал или, наоборот, задействовал, чтобы понять, как привести все в нормальное состояние.

Надина, распахнув глаза, наклонилась к нему:

– Магия может такое сотворить? Заставить человека испытывать постоянный…

Дрефан кивнул, потирая руку.

– Если знать, с какой стороны к этому подойти.

– А ты можешь это сделать? – спросила она.

– Нет. У меня нет волшебного дара. Я не владею магией, но умею лечить… Если повреждения не слишком сильные. – Капюшон повернулся к Кэлен. – Ну, мне продолжать, или ты желаешь посмотреть, как она умрет?

– Продолжай. Но если ты еще раз сунешь туда свою лапу, то станешь одноруким целителем.

– Я уже выяснил все, что мне нужно.

– И что, она… – Надина снова наклонилась поближе.

– Нет. – Он раздраженно отмахнулся. – Разуй ее.

Надина поспешно повиновалась. Дрефан чуть развернулся к.

Кэлен, словно разглядывая ее из глубины капюшона.

– Ты знала, на какую точку у меня на руке нужно жать, или тебе просто повезло?

Кэлен посмотрела в затененную глубь капюшона, тщетно пытаясь разглядеть глаза.

– Меня специально обучали такого рода вещам. Защищаться и защищать других.

– Впечатляет. С таким знанием нервной системы ты могла бы научиться лечить, а не калечить. – Он повернулся к Надине: – Нажми на третий внутренний узел седалищного нерва.

Надина сделала гримасу.

– Что?

Он указал рукой:

– Между сухожилием на тыльной стороне лодыжек и косточками с обеих сторон. Сожми это место большим и указательным пальцем. На обеих лодыжках.

Надина сделала, как он сказал, а Дрефан нажал мизинцами Каре за ушами, одновременно надавив большими пальцами в основание ключиц.

– Сильнее, женщина! – Он положил ладони одну поверх другой на живот Каре.

– Второй меридианный, – пробормотал он.

– Что?

– Сдвинься на полдюйма ниже и нажми опять. Обе лодыжки. – Он осторожно передвинул пальцы Каре на череп. – Отлично. Первый меридианный.

– Еще на полдюйма ниже? – уточнила Надина.

– Да, да! Быстрее!

Он двумя пальцами ухватил брови Кары и оттянул их вверх.

Наконец он со вздохом откинулся на пятки.

– Просто поразительно! – пробормотал он себе под нос. – Плохо дело.

– Что такое? – спросила Кэлен. – Ты хочешь сказать, что не можешь ей помочь?

Он только отмахнулся.

– Отвечай! – настаивала Кэлен.

– Если я захочу, чтобы ты мне докучала, женщина, я скажу тебе об этом.

Надина подалась вперед.

– Да ты понимаешь, с кем ты разговариваешь? – Она подбородком указала на Кэлен.

Дрефан ощупал ушные раковины Кары.

– Судя по ее виду, какая-то уборщица. Которой к тому же не мешает искупаться.

– Я только что выкупалась, – сквозь зубы проговорила Кэлен.

– Лучше бы тебе проявить некоторое уважение, целитель, – негромко, но внушительно порекомендовала Надина. – Она – хозяйка этого дворца. Вообще всего тут. Это сама Мать-Исповедница.

Он пробежал пальцами по внутренней стороне плеч Кары.