Уход от промышленного производства продуктов питания повлечет за собой восстановление очень сложных систем, включая существовавшие когда-то системы социальной организации. Насколько сложным будет этот процесс, зависит от того, насколько быстро начнется Глобальная Катастрофа. Мне кажется, что беспорядки и нестабильность проявятся задолго до того, как мир останется без нефти.

В XXI веке лучшими шансами пережить Глобальную Катастрофу обладают небольшие городки, имеющие рядом сельскохозяйственные земли. Что касается крупных городов — их будущее видится мне не настолько светлым. Большие города по всему миру приобретали свою мощь благодаря промышленной революции. Они — ее творения и ее слуги. Многие величественные города на Земле стали воплощением того, что ассоциируется со словом «современный», то есть новейших передовых технологий, которые могут существовать только в эру индустриализма. В крупнейших городах мира есть все — небоскребы, поезда, самолеты, электричество, кино, телефоны и радио и прочие чудеса эпохи.

Но в некоторых странах с недавнего времени возникает большая проблема. Например, в Америке все меньше средств вкладывается в развитие города, поскольку все силы брошены на расширение пригородов. Некоторым мегаполисам повезло больше. Например, Нью-Йорк и Лос-Анджелес сохранили свое положение столиц финансов и рекламы. А Бостон и Сан-Франциско стали ведущими городами компьютерной промышленности.

Детройт в 1950 году занимал 7-е место среди самых богатых мегаполисов в мире. К 1975 году он превратился в гигантский «пригородный пончик» с дырой посередине. Его население начало переселяться в отдаленные от города районы. К 2000 году от Детройта практически ничего не осталось. Там, где раньше стояли многоэтажные дома, теперь растет дикая трава. Похожая история случилась с Сент-Луисом и многими другими американскими городами.

Промышленные города никогда не обретут того величия, которое они имели в XX веке. Им необходимо слишком много энергии, чтобы снова начать жить в полную силу. Крупные города, так же как и мощные корпорации, большие фермы и сильное правительство, не будут вписываться в общую картину постнефтяного будущего. Во время Глобальной Катастрофы они превратятся в небольшие города. Нью-Йорк, Лос-Анджелес и другие мегаполисы постигнет участь Детройта. Они просто станут опасными. Что произойдет в городе, полном небоскребов, когда электросеть вдруг везде в одно и то же время выйдет из строя на несколько часов? Что случится с людьми, застрявшими в лифтах? Что произойдет во время жары без кондиционеров? Одно дело, когда электричество пропадает раз в 50 лет, и совсем другое, если так будет происходить каждый год или несколько раз в год, или раз в месяц, или дважды в неделю.

Перебои с энергоснабжением в период Глобальной Катастрофы напомнят нам, что небоскреб был экспериментальной формой строения. Эти конструкции успешно оправдывали себя в течение XX столетия, когда было много дешевой энергии. Без нее они превращаются в проблему. Экономический сбой поставит жирную точку на многих крупных предприятиях и на огромных зданиях с офисами, специально построенных для них. Даже средства массовой информации и издательства не смогут выжить без энергии. Будет подорвана транспортная система, торговля, производство товаров и продуктов питания. К тому же все будут измученны политическим кризисом.

Как заметила градостроитель Элизабет Плате-Зиберк, города больше не будут такими, какими мы их когда-то знали. В условиях Глобальной Катастрофы они на время останутся без управления и без законов. Возможно, на длительное. Хуже придется крупным городам. Скорее всего, пройдут десятилетия или даже века, прежде чем они смогут прийти в себя и возродиться.

Во время Глобальной Катастрофы люди из больших городов устремятся в маленькие, а также в пригороды, где начнут осваивать заново давно забытые технологии ведения сельского хозяйства. В Америке уже сегодня большая часть крупных городов находится в упадке. Они не развиваются. Больше повезло туристическим городам.

В период Глобальной Катастрофы небольшие города, расположенные вблизи рек, имеют хороший шанс выжить. У них удобное положение, позволяющее получать гидроэлектроэнергию. Они окружены плодородной землей, которая преимущественно нетронута. Они смогут себя прокормить. В небольших городах легче обеспечить общественный порядок.

Печально осознавать, что разрушение городов — это результат экономического самоубийства, неверно принятых решений людьми, выросшими слишком самодовольными и жадными для того, чтобы позаботиться о будущем. Во время Глобальной Катастрофы придется ответить за прошлую беспечность и безответственность.

Психологическая инфраструктура нашего общества тоже сильно изменится. Например, в Америке по-другому взглянут на эксперимент с пригородами, идея которого состояла в том, чтобы приблизить сельскую жизнь к городской. Живущие в пригороде должны быть готовы к тому, что им придется вспомнить, как вести настоящую сельскую жизнь, то есть самостоятельно производить продукты питания. Жители городов, даже небольших, будут задействованы в сферах, свойственных городской жизни, — торговле, образовании, медицине и т. п. Граница между городом и деревней практически сотрется. Больше не понадобится ехать километры до магазина, чтобы купить еду или другие товары.

За последние полвека сельское хозяйство благодаря экономике дешевой нефти достигло гигантских масштабов производства и усвоило корпоративные способы организации. Наряду с ним и торговля вышла на колоссальный уровень в результате появления монополистических акционерных предприятий, которые безжалостно разрушали сложные местные и региональные системы экономической независимости. Глобальная Катастрофа все системы выведет из строя. Крупные торговые центры розничной торговли зачахнут и погибнут. Они просто не смогут существовать в условиях Глобальной Катастрофы, когда исчезнет их главный источник процветания. Например, сеть универсальных магазинов «Уолл-Март» в Америке не сможет получать прибыль от своего «магазина на колесах», когда цена на нефть начнет колебаться (при этом с постоянным повышением), а объемы поставок значительно уменьшатся. «Уолл-Март» и подобные ему титаны не смогут больше поддерживать отношения с поставщиками в Китае, когда с этой страной начнется борьба за нефть или когда азиатские морские пути будут закрыты из-за создавшегося положения. Даже если «Уолл-Март» смог бы закупить промышленные товары по очень низкой цене где-нибудь еще, возможно, просто некому будет покупать эти товары, когда средний класс превратится в бедный, а современная схема потребительского кредитования выйдет из строя.

Идея о потребительской культуре погибнет вместе с сетевыми магазинами. Больше не порадуют глаз изобилие товаров и круглосуточные магазины — типичные явления конца XX века. Мы начнем с ностальгией вспоминать эру огромных супермаркетов. Но торговля останется. Мы все еще будем покупать и продавать. У нас появится нечто вроде средства обмена. Но прошлое уже не вернется.

Придется перейти на кустарное производство, в основе которого лежит ручной труд. От многого, к чему мы привыкли за последние 50 лет, придется отказаться. Ведь почти все, что окружает нашу повседневную жизнь — инструменты, приборы, краски, химические препараты, строительные материалы, лекарственные средства и особенно пластик, — произведено напрямую из нефти или природного газа.

Нам нужно будет обеспечивать себя предметами первой необходимости самостоятельно. Но понятие «предметы первой необходимости» очень растяжимое. У каждого человека свои предметы первой необходимости. Трудно предугадать, но я думаю, что по уровню комфорта наша жизнь будет немного лучше, чем в XVIII веке. Даже если мы не сможем иметь все необходимые вещи, мы сохраним основные знания, которыми не обладали в прошлые времена. Например, мы знаем, что многие болезни вызываются микроорганизмами, а не фазами луны или дьяволом. Уже одно это дает нам огромное преимущество.