— Оуэн! — прохрипела Гвен.

Он подошёл к окну и увидел женщину, несущую на руках гомункула.

— Это она, — сказал он. — Саския Харден. И её новорождённый ребёнок.

Они выбежали на улицу, но женщина с гомункулом уже ушла.

— Это не может быть он, — покачал головой Оуэн. — Он слишком большой. В два или три раза больше того, что мы видели. Это не то, что вылезло из горла Боба Стронга.

— А я говорю — это он, — настаивала Гвен. — Я знаю. Он вырос, пусть и за такое короткое время. Я могу сказать это по тому, как это существо смотрело на меня. И как она на меня смотрела.

— Саския Харден, — Оуэн выплюнул это имя, словно сгусток мокроты. — Я никогда не встречался с ней, но уже начинаю ненавидеть эту суку. — Он закашлялся, деликатно отвернувшись от Гвен. Когда он снова повернулся к ней, его лицо было серым, а глаза покраснели и слезились. — Давай, — хрипло сказал он. — Пойдём. Всё-таки сначала нужно оградить это место.

Оуэн взял из машины ограничительную ленту и натянул её перед входной дверью дома Стронга в качестве ограждения, пока Гвен звонила в полицию, чтобы они установили кордон вокруг этой территории. Она была не в настроении, чтобы отвечать на вопросы, которые ей задавали, поэтому резко пресекала любые подобные попытки со стороны полиции, пользуясь своим служебным положением. Власть, которую Торчвуд дал ей, обычно вызывала у неё тайное волнение, однако в данный момент она чувствовала себя тошнотворно.

Ещё хуже стало, когда молодая женщина-полицейский на другом конце провода закашлялась, а потом начала извиняться.

— Простите, — сказала она. — Наверно, это грипп. Думаю, мы все от этого страдаем… Говорят, что здесь не из-за чего волноваться, но на самом деле нам не сообщают всей правды. Я видела репортажи по телевизору, как и все остальные. Конечно, мы обеспокоены, а они чего ожидали?

— Ага, — тупо сказала Гвен, когда констебль снова начала кашлять. — В любом случае, спасибо.

Джек вёз их обратно в Хаб. После разговора с миссис Стронг он был очень тихим, и отчёт Йанто выслушивал молча.

— У Тош есть кое-какие успехи. Она выделила из своего тела инопланетные клетки и сопоставила их с теми, которые нашла в трупе из Гриндаун Мосс.

— Какой сюрприз, — пробормотал Оуэн. Он сидел, прижавшись головой к окну и закрыв глаза. Его лицо было серым и блестело от пота, отражая синие огни, мерцающие по обеим сторонам ветрового стекла внедорожника.

Тошико изо всех сил пыталась сосредоточиться. Условия не были идеальными для того, чтобы проводить сложный эксперимент в контролируемой среде. Нельзя было сказать, что всё очень хорошо контролировалось. В глазах у неё расплывалось, а руки дрожали, когда она пыталась настроить микроскоп. Ей пришлось применить всю свою силу воли, чтобы сконцентрировать мысли на работе, игнорируя бешеный стук сердца в груди и шум в ушах. Она знала, что близка к тому, чтобы найти то, что искала, ей всего лишь нужно было сосредоточиться.

Кроме того, ей надо было перестать кашлять. Она надеялась, что влажный, тёплый воздух в оранжерее поспособствует этому — теоретически такая атмосфера должна была помочь дыхательным путям оставаться чистыми и открытыми. В конце концов, это было простым и общеизвестным средством от крупа. Однако сейчас ей казалось, будто у неё в горле что-то есть, и оно всё время раздувается, угрожая заткнуть дыхательные пути, и она не могла избавиться от этого. Несколько раз она вдруг обнаруживала, что стоит на коленях или лежит на полу, изо всех сил стараясь откашляться.

Потом, когда она наконец нашла в себе силы подняться на ноги и продолжать работу, она схватила салфетку, вытерла подбородок и, опираясь на рабочий стол, приказала себе не сдаваться. Продолжать работать. Не думать ни о чём, кроме работы.

Кто-то постучал в стеклянную дверь за её спиной. Она обернулась и увидела Йанто; большое растение в горшке частично закрывало его лицо, но Тошико видела, что он тоже чувствует себя неважно. Его лицо было бледным и напряжённым, а на губах виднелись следы крови.

— Почему ты не выходишь? — спросил он через интерком. Его голос звучал хрипло. — Тебе нужен перерыв.

— Нет. Я должна продолжать работу.

— Тебе больше нет смысла оставаться в карантине, — заметил Йанто. — Мы все заражены.

— Хорошо, — она выдавила слабую улыбку. — Но мне лучше работается в одиночестве. Так мне легче сосредоточиться.

— Остальные возвращаются на базу, — сказал ей Йанто. — Они скоро будут здесь.

— Это хорошо. Есть какие-нибудь новости из внешнего мира?

— Ничего хорошего. Историю с гриппом не принимают. Возможно, люди не настолько легковерны, как рассчитывало Правительство. Теперь они изменили тактику и говорят, что это изолированная вспышка тропической болезни. Не из-за чего волноваться, никакого серьёзного риска для общества, никаких причин для паники, но они посылают специальные медицинские бригады в разные регионы Южного Уэльса и Англии, чтобы помочь уменьшить давление на местных врачей и больницы.

— Они не знают, с чем имеют дело, — сказала Тошико.

— А мы знаем?

В машине раздался хриплый и больной голос Йанто:

— Джек, тебе звонят. Это премьер-министр.

— Сейчас? — резко отозвался Джек. — Ладно, соедини его со мной.

Джек убрал одну руку с руля и попытался прочистить горло, однако ему пришлось долго откашливаться, прежде чем он снова смог говорить.

— Здравствуйте, премьер-министр, — прохрипел он. Мгновение он слушал, затем ответил: — Нет, сэр, ситуация не под контролем. Да, я знаю, что положение становится критическим. И да, Торчвуд делает всё, что может, чтобы исправить ситуацию.

Он слушал ещё минуту, и его лицо, освещённое огнями на приборной панели, выглядело мрачным.

— При всём уважении, сэр, мы не действуем подобным образом. Если вы хотите заполнить территорию войсками по борьбе с оружием массового поражения, то это ваше право. Это не повлияет на то, что мы делаем. Но нет, я не считаю это хорошей идеей. С другой стороны, это не принесёт ничего хорошего и, возможно, среди населения начнётся паника… Нет, думаю, министр внутренних дел в безопасности. Ни ему, ни остальным членам Кабинета не нужно переходить в убежище… А, вы уже перешли. Хорошо, тогда просто ждите, сэр, и не беспокойтесь. И скажите министру внутренних дел, что это, скорее всего, просто простуда. Мы урегулируем ситуацию отсюда.

Джек оборвал соединение и злобно оскалился.

— Тупица. Он думает, что мы во всём виноваты.

— Мы? — недоверчиво переспросила Гвен.

— Болезнь распространяется в районе Кардиффа и в Южном Уэльсе. Конечно, теперь она затронула и некоторые регионы Англии, поэтому Вестминстер забеспокоился. И палец указал на Торчвуд.

— Нужно что-то сделать с Разломом, — заметил Оуэн. — Это как-то связано.

Они должны были пересечь район Тринсел, и Оуэн понял, что они проезжают недалеко от медицинского центра. Но первым, что бросилось ему в глаза, было большое количество полицейских машин, мерцание голубых огней и целая куча автомобилей «скорой помощи». Медики и полицейские ходили вокруг, опустив головы.

— Что происходит? — удивилась Гвен.

— Мы возле медицинского центра, где работал Боб Стронг.

— И где он впервые встретился с Саскией Харден, — добавил Джек.

Полицейский в светоотражающем жилете жестом велел им уезжать. Джек снизил скорость и открыл окно с водительской стороны. Когда внедорожник замедлил ход, коп увидел слово «ТОРЧВУД» на крыле и тут же напрягся, фактически привлекая внимание.

— Извините, сэр, я не понял, что это вы, — сказал он, закрыл рот и болезненно кашлянул. — Мы пытаемся оградить эту местность, — продолжал он. — Поэтому направляем всех водителей другой дорогой. Видите, ждём, пока появятся знаки объезда.

За последней патрульной машиной стояло несколько армейских медицинских грузовиков цвета хаки с большими красными крестами по бокам. Солдаты надевали сплошные белые комбинезоны и прозрачные пластиковые шлемы.