— Саския Харден!

Они услышали голос Джека, донёсшийся откуда-то сзади. Оуэн помог Гвен встать, и они, прихрамывая, побрели к пристани.

Чуть дальше впереди, у парапета, выходящего к заливу, стоял Джек. Его шинель развевалась на ледяном ветру, дующем с воды, но вопреки этому он стоял твёрдо, как скала, словно бросая вызов самой стихии.

Здесь не было ни следа Саскии Харден — до тех пор, пока из ночного воздуха не возникло тёмное пятно и не ударило Джека прямо в грудь, сбив его с ног. Джек упал и покатился по земле, а потом встал на четвереньки, готовый к следующей атаке.

Водяная ведьма c диким рычанием прыгнула на него, обнажив когти, но ошиблась на долю дюйма — Джек успел увернуться, однако недостаточно быстро: при следующем резком выпаде коготь задел его плечо и насквозь разорвал плотную ткань его шинели.

Он воспользовался столкновением, пролетел чуть дальше, снова упал на землю и вскочил на ноги. Одновременно он сбросил шинель, обернув ею одно предплечье, создав своеобразный щит против когтей ведьмы. Он почти сделал это, но Саския налетела на него, дико, неистово пытаясь оторвать ему голову.

В конце концов Джеку удалось чуть опуститься, размахнуться ногой и пнуть водяную ведьму прямо в горло, отбрасывая её назад. Джек споткнулся; рубашка на одной его руке была разорвана в клочья, по плечу текла кровь. Саския снова бросилась к нему, перемежая удары когтей с яростным рычанием, но Джек увернулся, ударил её по почкам и перебросил через плечо, так что она с грохотом упала на дощатый настил.

Саския вскочила на ноги, сверкнула глазами, но осталась стоять на месте.

Джек стоял напротив неё, его рубашка была разодрана, кровь текла из многочисленных ран и порезов на его плечах, груди и лице.

Минуту оба стояли на своих местах, впившись друг в друга взглядами, ожидая, кто первым решится продолжить бой. Джек тяжело дышал, но Саския по-прежнему выглядела бодрой. Потом её серо-зелёное тело вдруг слабо заколебалось, и она снова приняла вид прекрасной белокурой женщины.

Сногсшибательная обнажённая блондинка.

— О, держу пари, ты проделываешь это со всеми парнями, — сказал Джек. Даже стоя у него за спиной, Гвен понимала по его голосу, что на его лице играет та мальчишеская улыбка, которая, в сочетании с его внешностью и голубыми глазами, могла соблазнить даже монахиню.

— Кстати, — продолжал Джек, переводя дыхание, — Саския Харден или Чернозубая Салли? Если мы собираемся познакомиться поближе, я должен знать, какое из этих имён настоящее.

— Ни то, ни другое, — она пошла в его сторону, собранная, уравновешенная. Готовая к борьбе.

— Готов поспорить, твоё настоящее имя непроизносимо для людей, — сказал Джек. — Обычно так бывает.

Саския выплюнула какое-то слово, напоминающее нечто среднее между проклятьем и таким звуком, словно кто-то подавился кремом.

— Милое имя, — прокомментировал Джек. — Хотя мне больше нравится Саския.

Она остановилась в нескольких метрах от него.

— Так это оно, да, Джек?

Он вытащил револьвер и направил его на её голову.

— Стой там, где стоишь.

— Тебе неуютно, когда я слишком близко?

— Ты достаточно близко. Всё равно я никогда не целуюсь на первом свидании.

— И что ты собираешься сделать? Убить меня, пока я стою здесь?

— Если будет нужно, — вздохнул Джек. — Но я лучше дам тебе шанс уйти. Просто уходи.

— Это может быть проблематично. — Теперь она стояла так близко к нему, что её нагота контрастировала с его рваной одеждой и ботинками. — Мне больше некуда пойти. Это безвыходное положение. Моего мира, Стрепто, больше нет — он просто исчез.

Джек приподнял бровь, но ничего не сказал.

— Так что, боюсь, или Земля, или ничего.

— Это не может быть Земля, — сказал Джек. — Так что — ничего.

— Или нечто среднее, — ответила Саския. Она повернулась, одним плавным движением скользнула к краю причала и прыгнула в залив.

— Нет! — взревел Джек. Он бросился вперёд как раз в тот момент, когда Саския исчезла среди волн. Он тут же сбросил шинель и ботинки.

— Джек, не глупи! — закричала Гвен, подбегая к нему.

— Она сбежала! Дай ей уйти! — с яростью добавил Оуэн.

Джек бросил на них лишь один взгляд через плечо — его глаза были холодны как лёд. Он повернулся, поднял руки над головой и нырнул с пристани. Он стрелой вошёл в пенящуюся воду и исчез под её тёмной равнодушной поверхностью.

Гвен, открыв рот, смотрела на то место, куда он прыгнул.

— Зачем он это сделал?

— Ты же знаешь Джека, — Оуэн тяжело дышал. — Он никогда не сдаётся.

— Я его не вижу!

Они смотрели на холодную поверхность океана, но не видели ни следа Саскии или Джека.

— Здесь сильное течение, — сказал Оуэн. — Может быть, их вынесло прямо в залив.

Они услышали шаги, обернулись и увидели, что к ним приближается Йанто, закинув на плечо «Heckler & Koch». Его лицо было грязным, а волосы растрёпанными.

— Это бесполезно, — срывающимся голосом сообщил он. — Я не мог их удержать. Пули не останавливали их.

— И где они теперь? — спросил Оуэн.

— Направляются к водяной башне. Они окружают её. — Йанто с трудом сглотнул. — Где Джек?

Гвен показала на бухту, но, прежде чем Йанто успел ответить, раздался голос Тошико:

— Внимание! Слушайте все! Чрезвычайная ситуация в Хабе — повторяю, чрезвычайная ситуация в Хабе.

— Что случилось? — спросила Гвен.

— Думаю, что-то проникает через Разлом, — ответила Тошико. Она старалась сохранять спокойствие, но в её голосе, вне всяких сомнений, слышалась паника. — Оно проникает прямо в Хаб. Их много… я вижу что-то в воде… О нет, это они в воде…

— Это они, — сказал Йанто. — Водяные ведьмы. Они ворвались в Хаб.

Вода сомкнулась над его головой, словно захлопнулась крышка гроба, отсекая всё, что можно было увидеть или услышать.

Она была холодной, чёрной, тихой. На несколько секунд Джек поддался охватившему и закружившему его потоку, позволяя ледяной воде смыть с него кровь и страх. Потом, заметив гибкую светловолосую фигуру в темноте под ним, Джек начал двигаться. Сильными, энергичными гребками он поплыл вниз, не обращая внимания на цепляющиеся за его руки и ноги водоросли и мусор.

Саския нырнула глубже, странно извиваясь, словно угорь. Её светлые волосы превратились в длинные развевающиеся водоросли, а кожа вновь обрела свою естественную текстуру, став похожей на грязь.

Джек последовал за ней; по мере того, как он опускался глубже, у него начинали болеть лёгкие и мышцы. Саския исчезала во тьме. Если бы он не был достаточно силён, он упустил бы её. Стиснув зубы, он упорно плыл дальше, чувствуя, что, чем глубже он заплывает, тем холоднее становится вода. А что бы случилось, если бы он утонул? Поток подхватил бы его, вынес куда-нибудь, оставив задыхаться, словно выброшенную на берег рыбу, пока жизнь не вернулась бы к нему. Здесь он не мог бы спастись; но в то же время он не позволил бы Саскии удрать.

Он обнаружил её плывущей прямо перед ним. Она вырисовывалась из темноты, словно труп утопленницы, волосы развевались вокруг её головы, как живые — наполовину блондинистые, наполовину зелёные, как водоросли. Её лицо было человеческим и красивым — пока она не улыбнулась, демонстрируя сотни острых, как иглы, зубов во рту.

Она схватила его и притянула к себе, как будто хотела поцеловать, распахнув свои акульи челюсти. Джек бросился, схватил её за горло прежде, чем она успела укусить его, и оттолкнул, стараясь держать её на расстоянии вытянутой руки.

Струйка пузырей сорвалась с его губ, когда Саския стала дёргаться взад-вперёд, пытаясь вырваться из его руки. Джек проглотил воду, крепко сжал губы, замахнулся кулаком и попытался сломать ведьме челюсть. Но он не мог нормально ударить, находясь под водой. Никто не мог бы.

Никто, кроме водяной ведьмы — существа, от рождения способного так же легко жить в воде, как и вне её. Существа, печально известного своим обыкновением заманивать невинных людей под воду, чтобы убивать их.