— Ясно, — он еле сдерживал недовольство, свернув лист и забрав себе, повернулся к остальным. — Уезжаем.

— Что там? — с беспокойством и заглядывая своему мужчине в глаза.

— Распоряжение нашего совета о моей неприкосновенности и назначении судебного разбирательства по данному факту.

Выдохнула, Баграт в курсе, они подстраховали его. Теперь будут спорить и выяснять, кто виноват.

— Ну, что, Влад, — с усмешкой спросил Ваня. — Ты едешь?

— Пожалуй, повременю с раскаяньем, — закуривая, хмыкнул зеленоглазый.

— Ангелина, — требовательно позвал Женя и подошёл ближе, остальные стали рассаживаться по машинам.

— Поехали домой, — тихо предложил Намтар.

— С ума сошел, — улыбнулась. — Нет. Всё так и должно быть. Помнишь, что я сказала?

— Конечно, — требовательно и ласково целуя меня. Плевать, что все смотрят, такой сладкий и волнительный момент. Это может быть наш последний поцелуй, — Запомни, — отстранившись и прислонившись к моему лбу. — Я тебя найду, где бы ты ни была.

Крепко обняла его, вцепившись, как утопающий в соломинку. Не хочу отпускать, не хочу уходить.

— Ангел, — повернулась к Владу. — Мы всё перевернем, но вернём тебя.

Слезы текли по щекам, подошла и обняла его. Взяв себя в руки, отстранилась и, не оборачиваясь, пошла к Жене.

— Руки, — требовательно проговорил он, протянула запястья, на меня надели наручники. — Ангелина, ты обвиняешься в нарушение четырех пунктов устава Хранителей, в…

Он говорил, не слушала, отключила эту функцию, усиленно прокручивала наши моменты с Намтаром, страшась забыть всё это.

Далее меня усадили в машину. Ехала одна на заднем сиденье, впереди были Женя и Борис, когда отъезжали, не удержалась и обернулась.

На обочине стояли рядом Влад и Намтар, о чем-то говорили и смотрели на меня. Может это галлюцинация, может мне показалось, но демон одними губами прошептал: "Люблю тебя"… или "Найду тебя"…

Я сидела в небольшой светлой камере предварительного расследования. Подтянув к себе ноги и стараясь ни о чем не думать. Где-то там остался Намтар, Влад, бесконечные допросы и моральное давление. В какой-то другой жизни был Иван и наша с ним жизнь, Эля…

Теперь стала местной знаменитостью, все новостные ленты пестрили заголовками обо мне, всюду формировались мифы и легенды о моём поступке. Конечно, Хранитель, связавшийся с демоном — это тот ещё повод всколыхнуть светлое общество.

Прекрасно понимала последствия, и что будет дальше. Расследование, избрание меры наказания и, непосредственно, исполнение приговора. Ясное дело, что я не первая такая и, к сожалению, не последняя. Да, нас мало, но благодаря моим предшественникам, было представление о том, что меня ждёт.

Лишение всех прав на территории светлых, с запретом посещения их городов. Для всех я стану изгоем, как и мои дети, конечно, если кто-то решится соединить со мной свою судьбу. У меня заберут статус Хранителя, а вместе с ним: крылья и меч. Пострадают и мои близкие… Но самое страшное для меня было в тот момент — это очищение памяти. Я очнусь другим человеком, в другом месте и буду жить, как ни в чем не бывало. Никаких прежних чувств и эмоций. Всех, кого я знала — забуду. Повстречав их на улице, пройду мимо. И того, кого люблю, из-за любви к кому тут оказалась, тоже не вспомню.

От этого страх мурашками блуждал по телу, колол маленькими иголочками по спине и холодил в области сердца. Я ужасный человек, но в тот момент ничто другое не заботило и не волновало, как воспоминания о Намтаре и те чувства, что вызывал он во мне.

Прокручивала в голове, каждый эпизод, запоминала фразы, интонации, взгляды, как стихотворение, заданное на дом или номер телефона. Казалось, не бывает ярче и эмоциональнее моментов, стоит только подумать о нем и вот, его образ перед глазами. Неужели, возможно, что и мыслей то о нем не будет? Пустота… А что у меня останется? Поднялась на ноги и заходила из угла в угол.

Мне стало абсолютно всё равно, испытывает ли ко мне что-то демон, променяет ли меня на другую, в те минуты я переживала за себя. За те крупицы своего прошлого, что формировали меня, как личность и составляли мою биографию, что сделали меня такой, какая я есть. Странные ощущения и переживания… Тяжело описать ту истерику, что назревала внутри.

Представьте, что у вас отберут все моменты. Детство, мамино тепло, её улыбку, вы даже не будете помнить, как она выглядит, вашу первую любовь, первый раз… Животный ужас — вот правильное описание моего состояния. Высокая цена за любовь демона, слишком непомерная…

Нет, я такой же человек, как и все, и в моей жизни были моменты, которые хотелось бы забыть или никогда не проживать, но их количество настолько мизерное, по сравнению с хорошими, что избавиться от всего мне бы и в голову не пришло!

Стоило ли в тот момент рвать волосы на голове из-за моего поступка и костерить себя? Думаю, нет. Я шла на это осознанно и желала этого, меня страшило будущее и несправедливость, если можно так сказать. Полюбила бы человека или Хранителя, всем было бы безразлично на это, а вот демон…

Из мыслей меня вырвали голоса и шум приближающихся шагов по коридору. Остановившись, подошла ближе к решетке. Возле моей камеры остановились двое. Эля, не сдерживая эмоций, заревела и бросилась ко мне ближе:

— Что же ты наделала, Ангелина!? Зачем?

— Хватит плакать, — еле сдерживая себя, попросила ее. Пришла меня поддержать, называется, на душе стало только хуже. — Я его люблю и не о чем не жалею, — твердо сказала ей, беря её за руку. Ваню просто игнорировала. Зачем он вообще пришёл!?

— Опять ты жертвуешь собой! Что за мужики тебя окружают, — возмутилась подруга. Мы обе нервно засмеялись.

— Послушай меня, — заторопилась я, боясь не успеть. — И не перебивай. Ты моя самая близкая подруга, да, что скрывать, ты мне как сестра. Я очень тебя люблю. Помни об этом всегда. Что бы не случилось дальше… Я постараюсь тебя не забыть, но если это всё-таки произойдет… Пусть воспоминания о нашей дружбе и обо мне — живут в тебе. Прости, если что-то было не так…

— Геля! — не выдержала подруга. — Хватит! Я никогда тебя не забуду. Мне всё равно, что говорят и думают. Ты для меня навсегда останешься самой лучшей, — слезы текли по её щекам, она не замечала, как сильно сжимает мою руку.

— Любовь, значит, — рядом хмыкнул Иван, чем привлек к себе наше внимание.

— Да, — с вызовом ответила ему. Мы прожигали друг друга взглядами. В его голубых, холодных глазах не было любви, только жалость ко мне. Передо мной стоял не мой муж, а совершенно чужой человек.

— Правду говорят, любовь — слепа, — покачал мужчина головой. — Странная, однако, она у вас. Ты здесь, ждёшь приговора, а твой "любимый", — он пренебрежительно выделил это слово. — В Темной столице, с твоим, как бы другом, в своем клубе живёт полной жизнью. И подготовился заранее, обезопасил себя. Ничего не предпринял для твоего спасения.

— Это не твоё дело, — оборвала его. — По-твоему, он должен был в бой с вами вступить? Это — глупо!

— Лина, он должен был не совращать тебя, не подставлять, если уж так сильно любит, — жёстко ответил бывший муж.

— Ах, да, — весь скопившийся негатив собралась выплеснуть на него. — Он должен был отпустить меня. Это же очень благородно.

— Очнись, — поддался Иван вперёд. — Неужели ты не видишь очевидных вещей? Тобой воспользовались, обвели вокруг пальца! И? Что дальше? Ты его даже не вспомнишь, в принципе, как и он о тебе.

В нем говорила мужская обида, хотелось закрыть уши руками и послать, куда подальше этого провокатора.

— Прекратите ссориться! — вмешалась Эля. — Нашли время. Что впустую воздух сотрясать? Что сделано, того не исправишь.

— Теперь-то, да, — усмехнулся Ваня, окидывая меня взглядом. — Но, если бы некоторые думали, прежде чем что-то делали, можно было бы избежать многих проблем.