Итак, Пика раскололся. А уж если раскололся, то убийца не пожалел времени, чтобы выяснить у него всё, как можно более подробно.

А потом — выполнил обещание. Чтобы умереть, Пике понадобилось ещё меньше времени.

Перед убийцей теперь возникал, — в который уж раз, — вопрос: что делать с телом?

Ещё более важный вопрос, — что делать дальше вообще? Так сказать, в целом. Собственно, от второго вопроса во многом зависел ответ на первый.

Им заинтересовалась полиция, — но этого следовало ожидать. Разумеется, они понимали, что все эти найденные трупы как-то связаны. Но с чем..? Он понимал, что Пика не всё рассказал полицейским. Зато рассказал ему. Неудивительно…

Теперь у него было несколько имён, связанных с историей появления рисунков. Хотя не было тех, кто… А самое парадоксальное, что он сам обрубил ниточку, в виде Элизабет Венс. Вот задать бы ей тогда несколько вопросов… Жаль, тогда в голову не пришло. А теперь поздно. Он тоже делает ошибки, — убийца это сознавал. Но, в общем-то, ошибки не фатальные. Пока. Он постарается, чтобы так и осталось, раз уж нельзя вовсе не ошибаться.

Патрульный офицер Кранц… (Пика, конечно, сразу «заложил» его.) Вот только патрульного, затеявшего самодеятельное расследование, ему и не хватало. Он сам, убийца, — новая сила, взрывчатка в котле. Так теперь ещё и этот Кранц…

Убийце приходилось принимать во внимание несколько соображений.

Во-первых, если пика исчезнет, всё равно будут подозревать убийство.

Во-вторых, если убийство будет очевидным, — труп найдут, — детективам будет не так легко понять, почему оно произошло, и с чем именно связано. Хотя, после допроса Пики, они будут понимать: тут есть какая-то связь с теми рисунками… Но они не знают, что рисунки означают, как и почему появились… О том, кто его враги, и почему он делает то, что делает, полиция не знает. А значит, не поймёт, в чём тут дело.

В-третьих, будет предупреждение этому Кранцу: не лезь не в своё дело! Ты — обычный патрульный, не по рангу тебе расследованием заниматься! Может, перестанет путаться под ногами. Тем более, начальство не похвалит за такую инициативу. Тем более — если это закончится убийством. По головке не погладят. Значит, Кранц будет полчать.

Значит, пусть тело найдут.

Разумеется, нужно быть осторожным, чтобы следов не оставить. Чтобы лично с ним никто не мог это связать.

[1] Гарриет Табмен — до Гражданской войны в США деятель «подземной железной дороги», — тайной организации, помогавшей беглым чернокожим рабам бежать в «свободные» штаты или Канаду, впоследствии участник войны на стороне Севера.

17.

— Если бы только сюда было проще добраться…

— Но вы нашли дорогу? — спросил Натти.

— Если ты видишь нас здесь, — то, очевидно, да. — Яна, нужно сказать, такие вопросы раздражали. Не поймёшь: риторические, или тот, кто задаёт их, притворяется дурачком? Или не притворяется? Хотя, зная Дока, следовало предположить, что дураков в своей организации он не держал. — Трудно не найти дорогу, а доковылять…

Им пришлось преодолеть, — пешком, разумеется, — изрядное расстояние по подземным туннелям, — сначала тем, что служили для доставки грузов монорельсовыми тележками (от которых приходилось уворачиваться), потом по тем, что служили не то для канализации, не то для ещё каких-то коммуникаций. Здесь мало кто бывал, — кроме крыс. Крысы, нужно сказать, были крупные и, казалось, откормленные Интересно, что они тут едят? В нужном месте Лаура нажала, — с облегчением: крыс она боялась, — на нужный кирпич, и перед ними открылась потайная дверь. А за ней — помещение, где и хозяйничал Натти. Место хранения оружия и тир.

— Хорошо, приступим. Давайте начнём с основного, — стрельбы. А потом … я научу вас, как разбирать и чистить оружие. Это необходимо, — сказал Натти. Ян, впрочем, знал последнее и без него: хотя раньше оружия он в руках не держал, но с технической стороной был знаком по прочитанному.

— Так и сделаем. Из чего..?

— Вы же на встречу с нашими … внешними друзьями брали разное? Ты — автомат, а Гарриет — револьвер?

— Пистолет, — поправила Лаура. Разницу она тоже знала из книг.

— Значит, так и сделаем… Мне больше работы, — усмехнулся учитель. — Хотя лучше будет, если каждый из вас будет уметь и то, и другое. Так что начнём с автомата. Держать его надо вот так. Здесь у нас уже снаряженный магазин. Нужно вставить его вот таким образом. Потом досылаем патрон. И…

— Ты не выстрелил? — удивилась Лаура.

— Я показываю. А когда будем стрелять, наденем вот эти наушники. Чтобы не оглохнуть, здесь, в помещении, звук будет такой… А снаружи учиться мы, разумеется, не можем. Не хватало ещё, чтобы заметили… — Огнестрельное оружие было вещью, едва ли не строже всего запрещённой в Городе Луны. — Теперь вы. — Он положил перед каждым из учеников по автомату. Ян и Лаура повторили его движения, и теперь оружие у каждого было заряжено и готово к стрельбе. — Вот — предохранитель. Сейчас автомат на нём. Вот такое положение — значит, стрелять будем одиночными, а такое — очередями. Показываю, как целиться. Потом надеваем наушники и пробуем попасть в мишень. Одиночными…

Назад они, израсходовав немало патронов, возвращались уставшие, но в приподнятом настроении. Стрельба, помимо прочего, оказалась отличным развлечением.

— Мы ещё вернёмся, — сказал Ян, когда они отступили в нишу в стене туннеля, чтобы пропустить очередную рельсовую тележку с каким-то грузом. Он автоматически прикидывал, как общая компьютерная система определяет, какую куда адресовать, и каким образом в эту систему требовалось вмешаться, чтобы организовать никому неизвестные перевозки груза для организации Дока. Когда они получили «товар» от Ахмеда и его людей, кто-то организовал подачу в нужное место транспортёра. И перевозку к месту разгрузки, а уже потом кто-то перетащил оружие туда, где они сегодня были. Впрочем, возможно, не всё…

— Конечно. Побыстрее бы! — сказала Лаура. Если бы не почти полный мрак, можно было бы видеть блеск её глаз. — Жаль, что нам не дали…

— Они не могут рисковать, чтобы кто-нибудь узнал, что в городе есть оружие и те, кто им владеет. Док прав…

— Конечно. Но всё равно — жаль… — Она сделала паузу. — Послушай, я не хочу … никого убивать. Но даже не думала, что это такое удовольствие, — палить по мишеням.

— Да, конечно. Уже только ради этого стоило … присоединиться к вам, — улыбнулся Ян. — ну, не только… Но это — дополнительное преимущество!

— Что да, то да! Но я не о том. О другом подумала… Ведь и это удовольствие, — пострелять… И этого тоже нас лишили. Те, кто решил, что люди должны жить в Городе Луны. Цивилизованные люди, а не такие, как Ахмед. А они … наверное, тренируются в стрельбе каждый день, просто там, у себя, в пустыне…

— Если у них достаточно патронов.

— Должно быть, достаточно, если они обменивают их на нужные им вещи. Но главное в другом. Чего мы тут лишены… И всё это было у тех, кто был до нас, у наших предков. До того, как они оказались здесь.

— Да, много чего было. Я вот, когда мы в следующий раз будем встречаться с Ахмедом… Хочу попросить, чтобы научил управлять этим своим автомобилем. Это должно быть отличным развлечением! А заодно посмотрим, насколько мы им, действительно, нужны.

— А ты не боишься..?

— Это не опаснее, чем стрелять, — снова улыбнулся Ян. — Я попрошу сделать это в пустыне, где невозможно во что-нибудь врезаться. АК ты не хочешь? Ты же ездишь на полицейском скутере…

— Может быть, поэтому мне и неинтересно. Но я понимаю тебя. Ещё одно, чего нас лишили…

— Но не только удовольствия. Оружие — это возможность защитить себя, не зависеть от полиции. Автомобиль — это … тоже свобода, ты сам решаешь, когда поехать, куда и с кем. А мы всю жизнь не выезжаем из города… Что же с нами сделали, Лаура, что мы … стали теми, кто не видел ничего..?